Религиозная ситуация в Таджикистане, одной из многоконфессиональных центральноазиатских стран на сегодняшний день характеризуется как взрывоопасная и напоминает пороховую бочку. Функцию пороха в таджикской бочке выполняет неопределённые взаимоотношения многочисленных религиозных сект друг с другом и государством. Все потуги Э.Рахмона упорядочить ситуацию вылились в противоречащий Конституции Таджикистана закон, в котором религиозным организациям, желающим зарегистрироваться в городах и сельской местности, предлагается собрать как минимум 400 последователей.

Представьте себе, что как только в код латышского языка вместо англоязычных фрагментов «компьютер» и «е–майл» были внесены «датор» и «е–растс», посол Латвии в США был бы приглашен в Госдеп, где бы ему вручили ноту с требованием найти виновного и наказать его за искажение фрагмента кода государственного языка Америки. Или, как только Шишкину изменили фамилию на Сиськин, посол Латвии в России был бы приглашен в МИД и ему вручили ноту с требованием найти виновного, исказившего код государственного языка России и наказать его. Только этих двух случаев хватило бы для наведения требуемого порядка. Первый пример такой требовательности при заимствовании фрагментов кодов показал Евросоюз. Он сделал Латвии предупреждение, «если вы хотите перейти на евро – пишите это слово правильно».

Сей смертный велик и грозен. Когда он берется за чью-либо криминальную шкуру, можно быть уверенным, что просто так эта шкура не уйдет, а оставит городу и миру, как минимум, немало клочков зеленой бумажной шерсти. Рык этого журналиста слышен от берегов Калифорнии, до Балтийского моря, от Лэнгли, до Лубянки. И должно дрожать тому, на кого обращается взгляд алчущего крови инфернального пса...