Победа Великой Октябрьской социалистической революции как раз и заключается в том, что наша революция смогла, при внесении в умы самого пролетариата коммунистических идей, воспитать в достаточно большом числе советских граждан именно тот тип гражданина новой общественной формации, который смог преодолеть в себе «моё, частное», заменив его на «наше, общее»! И советский народ, состоявший из малого числа пролетариев и большого числа крестьян, видел среди себя представителей этого нового типа человека, доселе отсутствовавшего! И советский народ делился на тех, кто поддерживал и на тех, кто не поддерживал лучших из числа коммунистов - представителей нового типа граждан нового общества.

Можно ли считать победы в спорте, в частности, в футболе, поводом для гордости за свою страну? Ни в коем случае, - считает Анатолий Баранов. Гордиться можно, утверждает он, достижениями в экономике, в военном деле, в науке. Баранову вторит один из комментаторов: мол, я гордился бы, если бы мы осуществили пилотируемый полет к Марсу. Ах-ах, скажите, какие высокие требования к разрушенной стране! Да кто бы этими достижениями не гордился? Но их нет, этих достижений. Что ж теперь, забыть про спорт, в футбол не играть в ожидании, когда Россия действительно встанет с колен? Ну, а если все-таки играть, то ведь неплохо бы иногда и выигрывать. А если выиграли, почему бы не порадоваться за ребят? Почему бы не гордиться страной, в которой еще хоть кто-то хоть что-то умеет делать хорошо?

По разумению М.К., русская культура более всего подходит к эпохе, открывающейся за смертью нынешнего индустриального общества (следующая эра - Нейромир, нейросоц). Но культура не в ее консервативном варианте (лапти, самовары, бабы в платках и т.д.), а в творческом развитии. Русский народ - экстремал по жизни. Наша миссия - воплощать невиданное дотоле, создавать нечто принципиально новое. В том числе - и создание расы сверхлюдей, и интегральных сообществ. Наша главная цель сегодня: создать Нейромир. Первыми на планете. Найти ответ на те проблемы, перед которыми спасовали и Запад, и Восток. И скроить Нейромир по русской мерке.

В современной литературе редко встречаются романы, напоминающие в буквальном смысле кирпич - как по физическому весу, так и по содержанию, обрушивающемуся на голову читателя как что-то тяжеловесное, массивное и не всегда умопостигаемое. Такие тексты ассоциируются с золотым веком отечественной словесности, когда многочисленные эпопеи и семейные хроники выходили из-под пера литераторов с такой же периодичностью, c какой сейчас на ТВ запускают «мыльные оперы». В этом рождающемся ряду могла бы находиться и книга Д. Черного. Но все-таки ее там нет. «Поэма столицы» Дмитрия Черного любопытна драматическим конфликтом. Герой произведения - юноша, испытывающий восторг всепоглощающей любви на фоне московских улиц, переходов подземки, мутной реальности начала девяностых. Вследствие разрыва со своей возлюбленной он становится активистом леворадикального движения и посвящает себя делу революции.

2008-й год стал последним в череде лет проводимого в России преступного «эксперимента» по внедрению единого государственного экзамена. И ознаменовался десятками тысяч человеческих трагедий, закончившихся семейными скандалами, нервными потрясениями и суицидом. Только официально по итогам этого «экзамена» было подано 20 тысяч апелляций. Но, если учесть, что апелляцию подавал лишь каждый пятый выпускник, число пострадавших может зашкалить за 100 тысяч человек. Каждая апелляция - это чья-то сломанная судьба, несбывшаяся мечта, утраченная вера в справедливость.

Интересно, что на конференции «Новый политический национализм» выступил петербургский национал-большевик Андрей Песоцкий, призвавший собравшихся участвовать в «Маршах несогласных» и в работе «Национальной Ассамблеи». Ранее отношения между ДПНИ и НБП были довольно прохладными. Представители движения «НАРОД» уже принимают участие в работе «Национальной ассамблеи». Однако включение в нее активистов ДПНИ вряд ли выгодно и им самим, и организаторам Ассамблеи (нацболам в том числе). ДПНИ едва ли сможет занять достаточно сильные позиции в уже сформированной Ассамблее. Появление в НА «антииммигрантов» наверняка вызвало бы вопросы по крайней мере у части либералов, в нее входящих. Что же касается нацболов, то в лице ДПНИ они приобрели бы сопоставимого по влиянию и амбициям конкурента внутри Ассамблеи.

Демографические последствия либеральных реформ, в ходе которых в России смертность почти вдвое выросла, а рождаемость почти вдвое упала (что получило название «русский крест»), также не оценены. К 2000 году говорилось о 12 млн.чел., сейчас этот показатель существенно выше (так как действие негативных тенденций, хотя и ослабленное, продолжается). Но при этих относительно меньших потерях советский народ перестал существовать. Если еврейский народ после катастрофы обрел свою государственность и укрепился - народ советский свою государственность утратил и перестал существовать сам.