«И это калоши - мои!» Помнится, профессор Преображенский этим восклицанием у Булгакова точно характеризует свою классовую позицию. Да, национализацию он не одобряет и низводит до кражи калош. Что же сегодня, с приватизацией? Да точно это же! То что накапливали наши прадеды, деды и отцы - взяли в частную собственность господа хорошие. И теперь «калоши» на олигархах - советские. И эти калоши - наши! И эти шахты - наши, и эти недра наши, и эти сверхприбыли, на которые давно можно было бы повернуть экономику из сырьевого тупика в постиндустрию - тоже наши! Но нет ни воли, ни субъекта, ведь мы не общество, у нас нет общего в экономическом плане, у нас только частное. И это результат приватизации - планомерный, все загнаны в угол, не хотят лишаться последнего. И это модернизация, это свобода и демократия?!

Смысл футурополиса - в создании инноваций прежде всего социальных. А это - антибюрократическое самоуправление. Без него весь замысел рассыплется. Именно этот момент в сколковском Вексельбурге вырублен начисто. Футурополис должен стать моделью будущей России. А в стране не могут жить одни ученые, РФ не может быть одной лабораторией. Футурополис по моему замыслу должен дать модель и нового сельского хозяйства, и решения проблем моногородов, и модели переосвоения заброшенных в РФ пространств. Поэтому прежде всего в нем должны быть не лаборатории, а предприятия, работающие на обеспечение самого новограда и на рынок вовне. Сколково же - общежитие для ученых. Я хочу построить русский Футурославль. Власть же строит Вексельбург. И только полный болван может спутать одно с другим.

У нас совершается попытка подменить советский миф о войне, то есть о торжестве справедливости через жертвы и страдания, новым, гламурным мифом о победе, то есть о получении результата как такового, сразу, без усилий. Это во-первых, отражает сознание "эффективных манагеров", которые, видя вблизи коррупционные истории успеха, считают результат не связанным с усилиями (и, соответственно, труд полагают ненужным, а часто и вредным предрассудком), а во-вторых, направлено на сознательное забвение колоссальных усилий государства по подготовке и ведению войны. Эти усилия - прямое оскорбление нынешнему коррупционному государству, ибо оно разрушает все, к чему прикасается, а при Сталине как раз была эпоха тотального созидания (и следует говорить о тоталитаризме еще и в этом смысле: созидали все вокруг, тотально).

В Совете федерации предлагают законодательно закрепить запрет на использование в СМИ слов "шахид" и "джамаат" в отношении террористов. Об этом заявил заместитель главы Комитета по международным делам Совета федерации Зияд Сабсаби. "Называя террориста-самоубийцу словом "шахид", СМИ тем самым дают ему незаслуженную высокую оценку. Шахид - это воин, который жертвует своей жизнью во имя защиты своей родины, во имя защиты своей семьи. Он является образцом мужества. Шахид не имеет ничего общего с террористами, которые взрывают себя и убивают десятки ни в чём неповинных граждан", - сказал он.

Уже поднакопились статьи на другие темы, а катынская не отпускает. Мало того, что мерзавцы выдумали за меня, якобы мой текст, но ведь ни слова не сказали о том, что было сутью моих ответов - что этой сенсации уже 18 лет, что СССР не вышел из стадии подозреваемых в Ккатынском деле, что все не ангажированные и не купленные историки, включая ряд депутатов Думы, требуют суда по Катынскому делу. Зато предоставил неограниченные возможности «Мемориалу» разглагольствовать о том, что нужен суд, чтобы реабилитировать пленных поляков, расстрелянных в Катыни.

Новая философия взаимоотношений врача, пациента и государства должны быть объяснены населению в доступной для него форме, иначе любые реформы захлебнутся. Практика взаимоотношений в наших лечебных учреждениях давно показывает, что население уже давно готово платить за лечение, если при этом будут оказываться услуги соответствующего качества. В реальности, наше здравоохранение уже давно все платное, причем в самом худшем варианте: 100% предоплата наличными, при этом нет никаких гарантий, что пациент в госсекторе за свои деньги получит качественные услуги. Поэтому, следует ожидать, что новая система здравоохранения, в которой все поставлено, наконец, с головы на ноги, окажется для населения психологически приемлемой, во всяком случае – не вызывающей отторжения. Также как и новая социальная роль врача в постсоветском обществе.