Нас ждут "разбомбленные" заводы и фабрики, низведенные до нищеты ученые и вузовские преподаватели, поредевший и постаревший рабочий класс. Не могу забыть ужаснувшую меня картину, когда знакомый мне пожилой доцент-математик одного из днепропетровских вузов, оглядываясь по сторонам, рылся в мусорном ящике и вынул оттуда пустую бутылку из-под пива. Дюжины таких пустых бутылок хватает, чтобы купить буханку хлеба!

Официальные издания принялись публиковать не только антисталинские книги, но и антиленинские. Лидер пермского Демократического Союза Сергей Быченков удивлялся: "Такую чушь пишут про Ленина, что, видно, нам же и придется его защищать..." Удивительно другое. С чего это стихи Пастернака стали запрещенными? Ведь именно это его стихотворение, которое "тайно" цитировал Катаев, сто раз пропечатано во всех советских сборниках! Обнаружилось, что в "Котловане" Платонова нет ровным счетом ничего антисоветского. Как и в "Докторе Живаго". Как и в стихах убитого в концлагере большевика Владимира Нарбута. Оказалось, что в ранее якобы запрещенных книгах неофрейдиста Эриха Фромма содержалась как раз критика капитализма, да и то невесть какая.

У Станислава Лема была гениальная идея - в тех случаях, когда сюжет важнее психологии, ограничиться рецензиями на несуществующие романы, в которых и излагать идею. Если бы я был Акуниным, то написал бы авантюрно-исторический роман «Принц Иудейский». Фандоринского цикла, как бы финал «Турецкого гамбита». Его контуры пришли мне в голову, когда я созерцал всеобщий захлеб по поводу свадьбы принца Уильяма и Кейт Миддлтон.