С точки зрения большинства россиян, власть в сегодняшней России – дерьмо. С точки зрения Кургиняна и прочих говорунов с Поклонной горы оранжевые претенденты на власть тоже дерьмо, но только лишенное патриотизма. Готовое продать Россию всем, кто заплатит. Любого нормального человека власть превращает в дерьмо. Вся человеческая цивилизация твердит об этом. «Это хуже чем преступление – это политическая ошибка» - говорил Талейран. И в этой фразе все, что можно сказать о власти. Казалось бы?

Бисмарк, наверное, один из немногих западных правителей, неплохо понимавших, что такое Россия, хорошо подметил эту не самую лучшую черту нашего народного характера: «…У вас больше способных людей, чем где бы то ни было. Но вы не знаете, как использовать этих людей, а может быть, и не хотите знать. Французы не могут жить без кумиров и часто создают богов из бесполезных маленьких людей. Вы, русские, не можете примириться даже с настоящими богами. Вы пытаетесь укротить их и затем втоптать в грязь.» Точнее не скажешь.

Нельзя подминать право, как это делает сейчас власть. История знает печальные примеры, как власть отделяется от права, как она начинает противостоять ему, превращая государство— в высоко организованную банду разбойников. Это слова понтифика Бенедикта XVI, сказанные в здании Рейхстага в Берлине за два дня до того, как в Москве была сделана заявка на «третий срок» Владимира Путина. Понтифик имел в виду довоенную Германию. Пример поучительный.

Не выйдет, Кургинян! Не выйдет, Вассерман! Не выйдет, Миша Щетинистый! Наша родина - не ваша родина. Продали вы её за место у стола силовигархии, косточки с тризны постсоветской обгладывая. А вот нашу великую Советскую родину, которую вы помогали чекистским выродкам обворовывать, «на шухере» шушукая – мы восстановим, проклинайте вы нас или нет, называйте нас хоть оранжевыми, хоть фиолетовыми. МЫ были и будем красными, сделанными в СССР для того, чтоб продолжить великий ленинский путь – и площади стотысячеухие услышали нас. А вас слышат одни музейные танки вермахта на Поклонной.

Думаки от партии власти (оппозиция не голосовала) подправили Конституцию, сказав, что медицинское учреждение обязано оказывать бесплатную услугу нуждающимся только если оно участвует в программе госгарантий реализации бесплатной медицинской помощи. Представьте: лежит рядом с порогом шикарной клиники умирающий и никто из врачей этого заведения, согласно новому закону, не обязан ему помогать. Как же тогда понимать клятву Гиппократа? По заявлению врачей Пироговского движения, в законе четко просматривается попытка разрушения имеющегося здравоохранения, перевод медицинской помощи на платную основу, усугубление коррумпированности в медицине.

Кто сегодня правит Россией? Бывшая мэрия проворовавшегося г-на Собчака, почти она же - кооператив «Озеро». Но об этом статей за подписью публициста Путина мы не почитаем. Журналистом нельзя стать по приказу. Нельзя за 59 лет не тиснуть ни одной заметки даже в кремлевскую стенгазету, а перед выходом на пенсию вдруг проснуться пламенным публицистом и «на-гора» выдавать «вумные» статьи по сложнейшим социально-экономическим проблемам, над которыми годами бьются ученые. А вы хотите нас убедить, что написать для страны и народа постановочную статью - для вас что с горки на лыжах спуститься? Как амфору со дна морского достать? Ну-ну…

Владимир Ленин в начале прошлого века дал известное определение: «Политика – есть концентрированное выражение экономики». Как и всякий смертный человек, Ленин, при всей его гениальности, мог в чем-то ошибаться и заблуждаться. Но если говорить об этом ленинском определении политики, то оно, безусловно, не потеряло актуальности и сейчас. Однако, руководствуясь положением о том, что марксизм не догма, а руководство к действию, хочу дополнить это определение тем, что экономика является концентрированным выражением интересов правящего класса. А вспомнить ленинское определение политики заставили меня три опубликованных в эти дни пространных, программных статьи за подписью Путина.

Сегодня ни у одного человека в нашей стране, если только он сознательно себя не обманывает и если его мозг не высосан через телевизионную трубочку молью, нет сомнений в том, что ныне лежит на весах и что совершается ныне. То, что будет происходить в России вплоть до 7 мая 2012 года, не просто еще одно преступление овладевшей ею бригады воров и убийц, не просто приведение в исполнение вынесенного стране смертного приговора № 07-05-12. Это надругательство в особо извращенной циничной форме над великой цивилизацией, ее культурой, историей, душой, ее взлетами и падениями.

То, что у нас зовется честными выборами, верней назвать свободными – от властного отжима кандидатов через суд и избирком. Но это – битвы «черных» денег исключительно; вся уже названная «совесть нации» выезжает на них как артисты-эстрадники на провинциальный чес. Покупка, как игрока в хоккейную команду, какой-нибудь звезды экрана сразу в разы вздымает шансы на успех ее купца. Еще есть выборы не свободные – когда при отсечении всех неугодных кандидатов победитель выбирается по предварительному политическому сговору, не чуждому вноса тех же «черных» сумм. И лишь два эти типа выборов у нас в ходу, других на складе нет; и хоть гильотинируй Чурова, вынести их оттуда невозможно. Трудно сказать, какой тип из этих двух лучше; скорей, оба хуже.

Я в принципе с настороженностью отношусь к частым в последенее время историям: вот, мол, такой хороший человек, а обвиняют его во всяких страшных вещах... Но вот "педофилом" оказывается человек, которого я знаю лично. Отец шестерых (!) детей - в самом прямом значении слова детей он, естественно, любит. Можно сказать, души в них не чает. Сам - известный врач, помогавший невероятному множеству людей. Репутация - безупречная. И всему "виной" - коттедж, полученный многодетной семьей по "лужковской" программе. Вот как получили коттедж, так и появились возле жены и многодетной мамы "святые отцы".

Я расслабился, и появилось такое выражение лица, что ассистенты испугались, не блевану ли (приношу извинения за французский) прямо в кадре. А что делать? – память хорошая: почти все, что было, помню в деталях и интонациях, только слова другие. Сначала в конце 80-х, потом в начале 90-х, потом во второй половине 90-х, потом в начале 2000-х… Сил нет, когда одну и ту же шарманку бесконечно, с одним и тем же скрипом и взвизгиванием крутят почти одни и те же люди, - и обученная молодежь с энтузиазмом впрягается в нее же. И все хотят демократии. И все кричат «мы сами решим».

110 лет тому назад, в феврале 1902 года Владимир Ильич Ульянов завершил работу над своей брошюрой "Что делать?" Написанная в условиях подъема рабочего движения и назревания Революции, она должна была указать всем Левым Силам правильный путь в борьбе с режимом. В наше время эта брошюра также весьма актуальна. В нашей стране мы можем наблюдать то же самое в конце 2000- начале 10-х годов. Доверие народа к правящей партии и лично к господину Путину стало падать, а протестные настроения, наоборот, расти. Отчетливо эту замалчиваю властями тенденцию показали выборы 2011 года и прошедшие вслед за ними массовые акции протеста.

В определённый момент, исследуя причины наблюдаемого им мира, человек, не желая мириться с дурной бесконечностью вереницы причин-следствий, упёрся в предел познания: в универсальную причину бытия. Так появилась идея Бога - не имеющего причины, но являющегося причиной для всего сущего. Пытаясь разрешить загадку Бога, человек пришёл к понятию трансцендентности: то есть к представлению о том, что глубинные первоосновы мира лежат вне его, а, следовательно, и вне человеческого познания, поскольку сам человек, как мы уже установили - часть мира. Эта уловка помогла человеку, по сути, не найти ответ на вопрос, что же является основой мира, но убежать от этого ответа.

Итак, советское, межчеловеческое, живое – это как раз то, что кажется Буслову и Эрнестине механическим, системным, срабатывающим наручниками там, где летают музы… И тут – главная ошибка, повлекшая за собой и позорное оправдание «высокой болезни», апологию вовсе не КГБ, а наркомании. Многие сутяжили – кем бы стал, с кем был бы Высоцкий, доживи он до 1991-го? Был бы, уверен, с либералами, но к тому моменту не пел бы – голос выработался полностью. Ведь именно этот драйв – не примочка, живые связки, - был жизнью и смертью, альфой и омегой популярности поэта. Примочку-то можно выключить, а срывающийся в пропасть хрипоты голос остановить невозможно. Высоцкий ведь в ходе двухдневной агонии и задохнулся-то языком, когда врачи побоялись давать прямой кислород, чтобы не повредить необратимо голос. Голос правды советской страны. Горло его звучало всё отёчнее – это слышно на интервью, данном летом 1980-го японцам.

Я уже писал, что при Сталине, после чистки 1937 года, в 1940 году в 190-миллионом СССР было совершено 6 тысяч убийств. А по данным бывшего начальника Российского бюро Интерпола, доктора юридических наук, генерал-лейтенанта милиции Владимира Овчинского в 2009 году в России, в правоохранительные органы России поступило 45,1 тысячи заявлений об убийствах, 77,9 тысяч трупов тогда числилось неопознанными, а 48,5 тысяч пропавших без вести граждан так и не нашли. Последний вопрос: слез по 171,5 тысяче невинно убитых проливается больше, чем по одному невинно убитому, или нет? В глаза смотреть, в глаза!

Дело в том, что «по образу и подобию» американской Конституции (скорее, конституций штатов) написана российская Конституция, но написана либо балбесами, ни на копейку не понявшими, что и зачем устанавливают в своих конституциях американцы, либо уродами, специально извратившие американские принципы народовластия. В результате у России основной закон черт знает, какой: он и не наш - не с советскими принципами народовластия, но он и не американский – американские идеи демократии в российской Конституции также загублены на корню.

Наш парламент пока заседает на улице, и его первые нерегулярные сессии состоялись 10 и 24 декабря на московских площадях. Парламент в форме народного вече. В этом парламенте - то есть на одной площади - были и правые-националисты, и правые-либералы, и левые под красными флагами, и беспартийные граждане. Правда, на трибуне, в президиуме митинга, народное представительство было сильно искажено - в пользу бывших и будущих путинских министров типа Кудрина (которого, между прочим, никто туда не выбирал, даже формально), премьеров (типа Касьянова) и вице-премьеров (типа Немцова).

Безусловно, Москва снабжалась лучше. Особенно по сравнению с остальными (незакрытыми) городами, где с 1975 г. из продажи исчезли сырое мясо, хороший сыр, невареная колбаса и шоколадные конфеты. Но в Москве 1978 года все это было. Бабушка мне в больницу приносила купленные в магазине глазированные сырки. Очереди в магазинах были: люди стояли за одесской колбасой, сыром «Чеддер» и бужениной. Оно и понятно: все в магазине стоило дешево, в СССР была вечная распродажа. А то такое распродажа? Поглядите на очереди, давки и потасовки при распродажах в западных супермаркетах.

У развития революционных процессов, - а в России идут именно они – своя логика. Начинает интеллигенция, заканчивает народ. Как заканчивает – в принципе, известно, поэтому интеллигенция старается вовремя напугать власть и договориться с ней о ее «трансформации» и допуске себя к столу (сначала переговоров, а там и деньги делить), чтобы народ не успел закончить. Чтобы не допустить перехода от революции буржуазно-демократической – выражаясь языком гламурного официоза, «революции п...датых шуб» - к революции социалистической: китайских пуховиков и армейских (а то и лагерных) бушлатов. Интеллигенция в этом не виновата: в ее случае бытие, как правило, диктует сознанию вполне внятно. Потом, если не удается сохранить любезный капитализм, она строит социализм не из-под палки, а с восторгом: дух захватывает от небывалых перспектив, возможностей творчества, да и практическая реализация справедливости - счастье, которое выпадает редко.

Я еще на митинге на Болотной сказал очень простую вещь – это моя точка зрения и это не вошло в резолюцию, что в такой ситуации переговоры с властью вести можно только на одну тему – об условиях капитуляции. Это политический подход. Есть подход другой: мы признаем эту власть, мы считаем, что эта власть является отдельной социальной группой, может быть даже сакральной, и мы хотим у этой власти чего-нибудь себе выпросить. Так вот я лично ни сам не выпрашиваю, никого не призываю ничего выпрашивать. Мы хозяева в этой стране, мы должны прийти и потребовать, не дают – взять то, что нам положено по конституции, даже по нынешней куцей конституции нам довольно много положено. И вот это и есть коренное различие в подходах гражданских организаций и политических.