Давненько не брал я в руки стишочков. Чужих – так, чтоб критически их повертеть. И жанр неблагодарный – кто критикует исповеди? А исповедником работать атеисту западло. И уж вторые производные мало кому интересны – ну, написал какой-то чудачок стишок, так зачем же чудачества его расшифровывать? Медийность поэтов, да-да именно медийность, и значительно раньше двадцатого века – вот ответ на мои сомнения. Сперва медийность – потом стихи. Сперва дуэль – потом Пушкин. Кому бы был интересен этот седой арап лет в шестьдесят, написавший десятки похожих произведений в скучном, басурманском (в отличие от аритмичного Тредиаковского) италийском стиле, без штриха пули в судьбе его? Тема банальна, потому с неё и ухожу.
Итак, медийность. Ну, проще говоря, постУпковость: в мире столько пребывает стихов как формы, что их некуда разливать, сосудов сознаний мало. Пожалуй, написано больше, чем читателей вообще на планете. И стихи ради стихов – это нонсенс, давно нонсенс. На сайте Стихи.ру их пребывает в час по тысяче и более. Не просто нет предела совершенству, а тут – не предела вообще. Стихи это и коммуникация, и просто нонсенс, как форма – не даром именно так кличут заведомую непроходУху редактора. Нечто безапелляционное, субъективное, герметичное, артистичное. Позёрства века минули. Пришли века действий. И вот, выходит, что Развозжаева и о Развозжаеве начинают читать только в тот момент, когда он, с уже обнаруженным геппатитом, сидит в карцере. Любит наш народ (да и вся планета) проверять слово на твёрдость плоти, на крепкость. Это я не к тому, что кто-то бросится читать первый том «Поэмы Столицы» (2008) и о товарище Леонидасе там немалое… Это я как бы предисловием к разбору совершенно иных стихов.
Black and white…
Ладно бы брюнетка Чубкина, – её творчество уже достаточно повертели в СМИ, думаю, столько читателей у её сайта не было до «дела Оборонсервиса», и это вполне успех… Скажем, строка «в тепле твоих волос моя свеча зажглася» - бессмертна, пожалуй. Ну а, чтоб не лазить дальше по соблазнительному ея сайту, и не разбивать на строфы сию неповторимую слитность "Мне нужен твой совет. Я заблудилась в распрях пустых, ненужных дней, минуты слёз и лжи. Хотя бы в каплю сна привнёс однажды ясность. Один глоток тебя и я готова жить!" – вполне характеризует министра как желанного одарёнными дамами мачо. И это при такой пеньковой внешности!.. Что там скрывать – зависть, зависть, выдаваемая за классовую ненависть – вот мой советчик в данном исследовании.
Впрочем, если бы оно было посвящено только поэзии фавориток-казнокрадок, было бы совсем скучно. Ну, спёрли, ну миллионы или миллиарды – читателю-то современному и разницы нет большой, это не его окладов цифры. Тут важно понять нечто базисное, именно базисное, не что пишут эти бляди, а почему они это пишут. Как бы даже – кто позволяет им это писать, с таким редкостным вдохновением…
Мы о поступке говорили. Бывает так: поэт, доказывая свою приверженность любви, сам пускает в себя пулю или идёт на дуэль. Или гибнет за родину, а может даже – в Испании гибнет, это тоже бывало в истории отечественной поэзии, ну да кому сейчас какое-то дело до воинственного интернационализма?.. Времена сугубо «русского садизма». Но пока не о нём.
Шурши, la femme
Бывает и так: бабу ловят на продаже домов, еще недавно принадлежавших Советской родине, то есть нам всем принадлежавших. И в очах её, недавно которые вылавливали за солидные деньжата фотографы на специальных сессиях – в точности вопросъ Постэпохи «а почему именно я?!!» Что, разве парламентский центр на Трубной площади как-то иначе превратился в офисную собственность «Капитал групп»? И не Администрация президента (когда ломали центр – Ельцина, то есть Волошин) продала этот клочок московской земли при посредничестве Лужкова кому-то такому, что пока не время упоминать? Проблема Васильевой в том, что она не может теперь о таком спрашивать – ведь ей-то казалось, что разворовывание это норма функционирования постсоветской власти.
Откуда взялись все эти бесчисленные дорогущие авто, заполонившие Москву? Откуда взялись элитные дома с квартирами в 12 комнат? Что, их только вчера построили? Нет, просто общество, сперва допуская в себе приватизационные настроения и капиталистическую болезнь – слишком долго приходит «в себя» (тут я всё же подразумеваю нечто советское, социалистическое, уж извините). И именно потому что приходит, и просто нельзя дальше молчать не нам, пролетариям, а самим высшим коррупционерам – появляются дела Васильевой и прочих красоток, приложивших руку к припутинской приватизации (хорошее название, верно? но на нём некий экзистенциальный запрет).
А баба вовсе не булгактерша какая-нибудь, она честно проживала образ состоявшейся бизнес-вумен, читала глянец, шиковала, вот и стихи писала – и упрекать её в этом может только чернь поганая, завистливая, вроде меня. Признаюсь, я уже посвятил ей одно стихотворение (но я тогда не знал, что она сама поэтесса!). Ну, кому, как не ей, православной барыне, было в самую пору написать:
За красоту души и чувство красоты
Я благодарна, Боже!
За то, что мне всего дороже!
За то, что я умею целовать
Дыхание гармонии в природе.
Благодарю тебя за всё –
За интуицию, богатую сознаньем,
За голубые янтари
На берегу моих мечтаний.
За запах тмина на полях,
За гениальные картины,
Разосланные по стенам
Моей чарующей квартиры.
За то, что у меня есть друг,
Тот друг, что мне всего дороже,
Тот друг, с которым можно, Боже,
Стихами говорить…
(До Великой Октябрьской социалистической революции купцы так говаривали, когда чихнёт собрат на людях: "Салфет вашей милости!" Отвечали: "Красота вашей чести!" - это я про "красоту души")
Не знаю, как у вас, а у меня встаёт от таких строк. Национальная гордость встаёт во весь литературный рост. Целовать дыхание гармонии (ну да: гармошка, когда на неё жмёт гармонист, тоже «выдыхает»)… Интуиция, богатая сознанием (а не наоборот, и не вообще порознь, поскольку взаимоисключают) … Это сильно! Спасибо отловившей эту книгу коллеге Москвиной. Слова кажутся Васильевой тоже бижутерией, по-моему – они часть благодатного бытия, вырванного из рук поганого пролетария совкового. Их можно разбрасывать неосмотрительно, и даже корректуре не платить – зачем?.. Так изячнее, оригинальнее – вон, свихнувшийся в православие Дмитрий Пименов тоже не правил свои черновики прозы «Вело». Тут уж как ни финти, а философию класса-паразита выловишь. И Кустодиева из дома офицеров (ага, питерского, как и издание стихов Васильевой) – обнаружишь. Но сперва еще, еще:
Мы богатеем, быстро взрослеем,
К солнцу всё ближе, дальше от тени.
Дальше от мук, горя и зноя.
Ближе к земле, дальше от роя.
Дальше от роя злых, безобразных
Тварей земных, жестоких, клыкастых…
И с каждым годом крепче машина,
Ведь каждый год – это сверхсила.
Я с каждым годом буду умнее,
Буду богаче, добрее, сильнее…
Гедонизм-капитализм
Вот же как она нас, безобразных. "Муки, горе и зной" - это всё ГУЛАГ, конечно, это индустриализация и прочие социалистические усилия построить нечто не частное, на части неделимое. В грязь нас мордой, в 1991-й! Да и поделом. Ну и впрямь – стоит ли уважать всю эту челядь, которая не удержала собственной социалистической собственности в руках? Сами хотели новых господ – ну, получили? Так что же вам не нравится? Может, штиль? Да подобных стихов наиздавали и куда менее одиозные персоны немало. Не рухнул небосвод же? Читали, хвалили. Вот Чубкину, этакую альтер-эго Васильевой (о, слышу уже театральную постановку-буриме, стихи обоих в одной обойме!), – её вирши прежде рецензировал небезызвестный Переяслов: творчество Чубкиной уподобляется им произведениям Мериме, Бодлера, Тургенева, Малларме, Рембо, Лотреамона, Анненского, Виктора Цоя и "целого ряда других авторов". Напечатал сию рецензию в своей небезызвестной газете опять же, не кум, не сват, а Евгений Лесин – классик современной поэзии. Жень, сколько бутылок водки подкатили-то? Чай, «Белуги» хоть?
Стоит ли удивляться, что и после скандала, выводя из-под медиа-обстрела, брюнетку нынче приютил силовигарх Якунин в РЖД. А это крыша надёжная. Вот я тут стебусь – а мне его братва битой можем бамкнуть. И фонд Андрея Первозванного не поможет… Ведь Путин не идиот всю свою вертикаль подпиливать подобными уголовными делами? Ну, покаркают – и успокоятся, укрепятся в вере во хорошего царя. Так он полагает. И тоже стихи кропает о бренности бытия и вечности мига, как лучшие из нас, но менее известные.
Пахнут ванилью глаза твои,
Волосы вьются ромашками,
Руки твои мохнатые
Греют меня завидуя…
Не покидай меня, Родина,
Счастье моё органичное.
Ванильным будет, сказочным.
Имя твоё постигнуто.
Куда там царю Соломону... Родина-Сердюков с мохнатыми руками. Образ сильный, запоминающийся. О, эта мечта новорусская! Именно настолько аляповатая, как глоток «Рояля» накануне приватизации или опосля нея, в годы стабилизации, перепой ликёром с нереальным цветом «голубых янтарей» - чтоб блевать потом полвека. Да, господа, а не товарищи – да, вы дождались. И хлебать вам этого – много, долго и лопатой. Ибо вот она, новая знать – но кто её вёл, кто обосновывал этот домашний арест в наикомфортнейших условиях?
Неужели никакой связи между такими патриотическими стишками, попахивающими бутиками, и Солженицыным, Астафьевым, Акуниным и Ко, Гинзбург и сынкО вы не видите? А как же Союз славянских государств? И мечта под любым предлогом разбить социалистическое братство народов, спровоцировать делёж и распад? Нет виноватых? Все эти либерально витийствующие антисоветчики, с завидным упорством проклинавшие основы нашей Советской власти - вот духовные отцы поэтессы Васильевой. Включая даже сиделого Губермана.
Ну, да, да! У вас получилось, господа! Не прячьтесь от этой радости – а срочно раскупайте 500-экземплярный тираж стихов Васильевой и цитируйте, переиздавайте. Там всё есть - и Богъ, и новое господство, это подлинный шедевр поганого времени. И это именно вам, всем коллективно-новодворским, лидским-улицким, новопридворным приговор.
Современные литераторы в историко-классовом разрезе
Русский, постсоветский садизм – это именно то отношение к истории СССР, которое позволило сперва написать «Чапаева и пустоту», а теперь и развить сие благое начинание. Руби её сплеча, всю эту советскую историю, всю Гражданскую! Пелевин ещё покажется ласков, задумчив – а тут просто хорор. И буржуи это отмечают «Нацбестом» - всё классово ясно. И «Пустота» не такой покажется мерзкой на фоне «садизма». Там-то ещё отрыжка девяностых, а тут уже нечто патологическое, вообще никак не связанное с историческими фактами, как учил великий Мигалков в своей «Цитадели». Зачем этому плебсу революционная история, её подвиги и победы, если у него нет завоёванной революцией собственности, «у кого нет миллиарда – идите в жопу» (с) Полонский? Само собой, пока патолого-писаки вроде этого, как его, пивного-то, Лидскаго, исторгали из своего воображения всё то, что должно было оправдать «искания» контрреволюционные и общественный регресс в Россию, которую мы потеряли – кто-то просто прибирал бесхозное к рукам, перепродавал земли да дома. Кому они понадобятся? Будь проклята, пролетарская империя зла, будем благословенны мы, новые господа!.. Вон, отец Васильевой до сих пор уверен, что дщерь его занималась «нравственным делом». И очень зря ей не дают в церкви покаяться, я считаю – что за притеснения по религиозному признаку? Вор что – уже не раб божий?
Сперва кризис идентичности выражался в осуждении «перегибов» истории, потом уже в отрицании причастности партии к репрессиям (то есть именно коллективной ответственности за них, прозванных трусливо сталинскими), к концу перестройки советский народ так возненавидел себя, что уже вполне морально приготовился «возрождать Россию» и сажать себе на шею нового буржуя, расставаясь с индустриальным потенциалом, космическим и… военным (а вы думали, cердюковщина вообще, распродажа всего и вся там – не об этом?). Возрождение России – это именно разрушение СССР, многолетнее, планомерное, на много поэтесс хватит. Ну, как я писал не раз – это примерно как ставить чум внутри комфортабельной многоэтажки. Так вот это и есть сказочный мир домашнего ареста нашей поэтессы. Нет, не зря я воспевал вас, блондинки – вы талантливее, плодовитее брюнеток!
Удальцов тоже под домашним арестом – и тут ведь косолапая поступь Постэпохи. Кто-нибудь подойдёт ли поздравить или просто поддержать поэтессу к её особо охраняемой подоконной территории? Вряд ли – «частная собственность!», рявкнут охранники. А вот Серёгу поздравляли, как в финале «Ты у меня одна». Но у разграбленной путинской бригадой (что вообще следует из всех этих процессов и бегства зятя Сердюкова) страны – Васильева будет не одна. Будет именно так, как в кошмарах предвидят своих антисоветчики. Будет учёт и контроль. И проведут его те, кого, одновременно с казнокрадами, гнобят «питерские» мрази. Но пока-то слышна всё та же молитва – идеологически Васильева права и неоспорима, это проповедует даже полунищая глубинка, все наши «освобождённые» контрреволюцией пауперы и учителки… «Общество шанса», «общество без железного занавеса» - потому будут и новые, конечно, стихи, и новые «поэтессы», и новые рекорды в списке «Форбс». И карать строго своих не будут за «перегибы» в приватизации – всё равно в верном направлении шли же, верно? Ну а что спутали этапы накопления капиталов – так страна-то у нас какая! Никто ещё в истории не строил после социализма капитализм до нас – гордиться в пору…
Пусть богатые будут богаче,
Пусть разумнее будет удача.
Я болею за золото мира.
Знаю: да, велико и красиво.
Пусть богатые будут учтивы,
Пусть отзывчивы будут, красивы…
Пусть «Роснефть» цветёт, пока нефть не кончится, пусть «Газпром» выкачает весь газ – хочется как-то конкретнее продолжать интонацию Васильевой, ведь всё так понятно становится после чтения её благородных строк. Ну, старались тут три поколения коммунистов, понастроили много – так не век же их власти быть, и нам на «голубые янтари» досталось малость… Да, новые дворяне сказали своё слово – и вычеканили его золотом! «Ужасное тоталитарное общество», поделенное на сообщества, созерцает плоды демократии, стабилизации… Серые винтики дребезжат под колёсами новых карет по старым мостовым питерским раскатывающим… Как вот это лицо, затянутое в чулочек – символично, а? И не от стиля «символизм». Ну, и под конец немного поэзии мужской.
Пока длится комфортабельный арест той, кто по подозрению обеднила страну на миллиарды, Лёнька Развозжаев, ничего у страны не укравший, уже заражён болезнью, сильно укорачивающей жизнь, но не сломлен духом, вот его стихи, там нет потуг к изяществу, но есть верное настроение масс (его там многие хотят видеть; и я не стал править текст, как обычно делал, публикую статьи тов. Леонидаса):
В камере ложусь спать один я.
В ночи просыпаюсь от шума.
Гляжу: сидит и смотрит он на меня.
Думаю: похоже, сошел я с ума.
Сидит со мной в камере Путин,
Строго глазами глаза мне сверля.
«Деньги ты брал олигархов,
Деньги брал у грузин».
Как на духу, отвечаю:
«Нет, не брал ни рубля».
«Ты, видно, Россию не любишь,
Желаешь России зла?»
Глаз строгих вопросов вонзает,
Бровей грозных контур угла
Отвечаю: «Вопроса глупей не бывает.
Это все злая хула.
Я Россию люблю больше жизни,
За права трудящихся я борюсь.
И зигзагов судьбы своей линии,
Даже смерть если там, - не боюсь.
А вот вы как же так управляете,
Как же правите так страной?
Как министров так расставляете -
Уголовных дел след-остаток от них горой?
Почему, когда падает спутник,
Иль замерз в тонкой форме солдат,
Вам в любом плацкартном вагоне путник
За бутылкой расскажет, кто виноват?
Почему наши нивы родные,
Даже в годы войны колося,
Ныне заросли, стоят нераспаханные,
Жизнь из наших сел унося?»
Не ответил на это мне Путин.
Промолчав, он вскоре исчез.
Я надеюсь, сошлись мы с ним в сути.
Был я в камере с ним - а теперь снова без.
|
|
