Дискуссия в стане белоленточной оппозиции принесла замечательное откровение от г-жи Собчак: о том, что "средний класс" не хочет "выходить под лозунгами "власть миллионам, а не миллионерам". Потому как он, средний класс - не дурак, и понимает, что с такой "конструктивной программой" смена власти может иметь ещё худшие последствия".
Очень мило. Хочется спросить: но позвольте, ведь вся ваша белоленточная революция вроде бы родилась из протеста против кражи голосов на выборах? У кого их украли? Не у миллионов ли избирателей? Однако если власть должна принадлежать вовсе и не им, не этим миллионам, то какие тогда могут быть претензии?.. И тут же, как будто спохватившись после подсказки почтенной Ксении Анатольевны, вожди белоленточных поспешили откреститься от названия "марш миллионов" (несмотря на возражения Сергея Удальцова, который, собственно, и был автором этого названия).
Итак, начав с лозунга "за честные выборы", либеральные вожди протеста типа г-жи Собчак естественным образом пришли к отрицанию того, с чего начинали. И ведь не в первый раз! Можно вспомнить, что массовое движение эпохи перестройки тоже начиналось с того, что, как иронизировал в 1989 году Геннадий Хазанов: "жалкая кучка наркоманов, хулиганов, диссидентов и алкоголиков в количество 250 миллионов человек вышла на улицы с антисоветским лозунгом "Вся власть советам!"... В целях нагнетания напряженности, хулиганы размахивали красным полотном, с провокационными символами - молотком и ножом полукруглой формы."
Ну, а чем дело кончилось? Как известно, расстрелом Верховного Совета России и разгоном всех остальных советов - причём разгоняли их и расстреливали те самые люди, которые тремя годами ранее звонче и горластее всех требовали "полновластия советов" и размахивали указанным серпасто-молоткастым красным флагом. Вот как проявился гегелевский закон отрицания отрицания в чистом виде! Только в этот раз что-то быстро обернулись - и года не прошло, как лозунг "за честные выборы!" сменился нескрываемой брезгливостью к идее "власти миллионов".
Что ж, не раз и не два была повторена, в том числе и в применении к "белоленточной" (недо)революции фраза Че Гевары - "революция подобна велосипеду - если он не двигается, то падает". Но можно спросить - а что происходит ПОСЛЕ того, как он падает? А вот это и происходит - то, что мы наглядно наблюдаем. Реакция - процесс многоплановый и многогранный, она идёт по всем направлениям. Не только в виде прямых репрессий властей, разгонов и арестов, но и в попытках обернуть стальной полицейский кулак бархатной рукавичкой.
Между тем многие либеральные СМИ, например, "Новая газета" изображают дело так, что в стане белоленточных, мол, выделилась группа революционеров - Удальцов, Пионтковский и др. Впору горько расхохотаться. Какие революционеры, помилуйте! Дело обстоит ровно противоположным образом. Ведь оппоненты г-жи Собчак пытаются просто удержаться на исходных белоленточных позициях, хотя бы не сползать вниз по накатанной ледяной горке реакции. Не более того! Вцепляются в эту скользкую горку пальцами, ломая ногти, - да только всё равно их неудержимо сносит вниз. (Вот и Сергею Удальцову пришлось смириться с отменой своего излюбленного названия - "марш миллионов"). А заявила о себе - впервые с такой степенью откровенности - группа ярых РЕАКЦионеров.
Впрочем, это совсем не ново под луной. При любой победе реакции из числа вчерашних революционных (или полу-, или четвертьреволюционных) вождей отделяется группа перебежчиков, которые с удесятерённой силой принимаются клеймить - не власть, разумеется, а своих вчерашних товарищей. Так было и столетие назад, после поражения первой русской революции 1905-1907 годов. Правые либералы, в том числе и вчерашние (или позавчерашние) марксисты и революционеры - Струве, Бердяев и другие - соорудили антиреволюционный сборник статей "Вехи" (1909 г.). Квинтэссенцией этого сборника стала знаменитая фраза Михаила Гершензона: "нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, - бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами ещё ограждает нас от ярости народной".
Могут сказать, что вроде бы новоявленные веховцы не рвут столь безоговорочно со стихией протеста, а наоборот, норовят повести её за собой, в очередное Болото. Так и те не рвали - до поры до времени! Монархист Василий Шульгин рассказывал о такой колоритной сцене, разыгравшейся при открытии первой Государственной думы. Депутатам было прочитано приветствие от имени государя императора. "После этих слов, - писал Шульгин, - произошло нечто неожиданное для всех, кроме ста человек, участвовавших в заговоре. Крупенский, депутат от Бессарабии, встал и громким голосом закричал: "Да здравствует Государь Император! Ура!" Вместе с Крупенским встали примерно сто человек, то есть правые, умеренные националисты и октябристы, и поддержали Крупенского криками "ура". Остальные депутаты, примерно четыреста человек, остались сидеть, желая этим выразить неуважение к короне. Но из этих четырехсот вскочил один. Он был высокий, рыжий, ещё не старый, но согбенный, с большой бородой. Он встал, но на него зашикали соседи: "Садитесь, садитесь!" Рыжий человек сел, но вскочил опять, очевидно, возмутившись. И опять сел, и опять встал. Как потом оказалось, это был профессор университета, впоследствии академик, Петр Бернгардович Струве. История его примечательна. Как убежденный сторонник марксизма, он был автором манифеста I съезда партии социал-демократов в 1898 году и участником Лондонского конгресса II Интернационала. Виднейший представитель "легального марксизма", он перешёл в 1900 году к либералам..."
За такое поведение в тот день оппозиционная печать иронически прозвала Струве "ванькой-встанькой".
Вот точно так же ведут себя и наши белоленточные вожди... Выходят на улицу десятки тысяч протестующих - они, оттесняя всех от микрофонов, рвутся на трибуну и затопляют там всех скучнейшим потоком своих речей про "честные выборы". Разочарованная толпа уходит с площадей - они вслед ей выкрикивают лозунги против всеобщего избирательного права и что-то шипят против "власти миллионов". Люди возвращаются - и они опять как тут. Ведут и направляют. В Болото, разумеется.
"Сел, но вскочил опять... И опять сел, и опять встал".
Не пора ли положить конец этим затянувшимся гимнастическим упражнениям?
|
|
