В книжные магазины Москвы поступила новая книга «Заложник». Сама по себе она не обладает высокими художественными достоинствами. Вряд ли ее вообще стоило бы обсуждать, если бы не одно обстоятельство: в числе авторов наряду с журналистом Эдуардом Краснянским значится бывший олигарх Александр Смоленский.
Ныне проживающий на Западе Александр Павлович Смоленский был по-своему ключевой фигурой в ельцинском окружении. Он входил в состав «семибанкирщины», сыграл важную теневую роль в приватизации «Сибнефти» Березовским и Абрамовичем, был чрезвычайно близок к «Семье». Во время дефолта 17 августа 1998 года принадлежавший ему банк «СБС-Агро» мягко говоря, не выполнил обязательства перед тысячами вкладчиков, разорив их. Можно сказать, что Смоленский стал символом дефолта.
В начале 1999 года с подачи Евгения Примакова Генеральная прокуратура выписала ордер на арест находившегося в тот момент за границей олигарха. Правда, вскоре под давлением «Семьи» ордер был отменен. После этой истории Смоленский стал избегать публичности, поселился за рубежом, и о нем практически ничего не было слышно. За исключением того, что его 25-летний сын купил себе автомобильный завод в Англии.
И вот сейчас предельно осторожный Александр Павлович вдруг всплыл. И не просто всплыл, но и оказался в центре внимания так называемой элитной тусовки, озабоченной проблемой-2008 – вопросом о власти в стране после окончания второго срока президентства Владимира Путина.
О чем же экс-олигарх поведал своей весьма узкой аудитории, поднаторевшей в кремлевских интригах? И, самое главное, с чьей санкции «наверху» все это произошло?
Перейдем к роману. Он содержит в себе немало забавных сцен, к которым, впрочем, с учетом имени автора, можно было бы отнестись вполне серьезно. Например, к истории с «исчезновением» кандидата в президенты Ивана Рыбкина зимой 2004 года.
Как сказано в книге, это «исчезновение» стало результатом реализации провокационного плана Бориса Березовского, который при содействии своего партнера по бизнесу Бадри Патаркацишвили и украинского политика Давида Жвания инсценировал похищение кандидата в президенты России и переправку его в Киев. Сделано это было с согласия самого Рыбкина.
Но дальше, уже не спрашивая его ни о чем и вообще не ставя известность, Рыбкина собирались демонстративно убить. При этом вину за «похищение» и убийство предполагалось свалить на ФСБ и лично на Путина, что, по замыслу Березовского, должно было лишний раз дискредитировать Кремль в глазах Запада. Однако, ввиду изъянов реализации, план олигарха провалился, и Рыбкин вместо уготовленной ему роли сакральной жертвы остался жив, но превратился во всеобщее посмешище.
Но эпизод с Рыбкиным – лишь ответвление от основной сюжетной линии, которая заключается в следующем. В декабре 1999 года Ельцин и Путин подписывают меморандум о передаче власти. В нем зафиксировано обязательство Путина не менять Конституцию, не оставаться в 2008 году на третий срок, не ущемлять свободу СМИ.
Подписание меморандума происходило в глубокой тайне. О документе, помимо уходящего и приступающего к исполнению полномочий президентов, знал лишь ограниченный круг лиц. Это - члены «Семьи»: Смоленский, Березовский, Дьяченко, Юмашев, Волошин, Абрамович, Рушайло, это - министр иностранных дел Игорь Иванов – друг Смоленского, а также - несколько глав регионов во главе с руководителем Совета Федерации Егором Строевым. Перечисленные лица стали гарантами соглашения.
Помимо основного текста меморандума Ельцин и Путин подписали приложение к нему, о котором было известно еще более узкому кругу лиц: Смоленскому, Березовскому, Волошину, Абрамовичу, Юмашеву и Дьяченко. Согласно приложению, Путин взял обязательство выдвинуть в преемники в 2008 году Татьяну Дьяченко, а если это не получится, - Михаила Касьянова.
Следует отметить, что из питерского окружения Путина о меморандуме и приложении не знал никто. Это и послужило причиной дальнейших лихо закрученных событий с убийствами, терактами, погонями и вмешательством иностранных спецслужб. Я не стану пересказывать всю эту беллетристику Эдуарда Краснянского – кому интересно, прочтет ее сам.
Вернусь к сюжету. Со временем руководство ФСБ, Игорь Сечин и политически эволюционировавший в направлении силовиков Владислав Сурков получают весьма отрывочную информацию о существовании меморандума. При этом о его содержании и, главное, о подписи под ними Путина им ничего не известно.
По решению силовиков и примкнувшего к ним Суркова, заподозривших заговор против Путина и самих себя, под руководством одного из заместителей Патрушева создается оперативная группа из сотрудников ФСБ и МВД. Перед ней поставлена задача - обезвредить предполагаемых заговорщиков и найти меморандум.
В средствах опергруппа не стесняется, с законом не считается. По ходу выясняется, что, если верить Смоленскому, спецслужбы создали активно действующие «эскадроны смерти», которые без суда и следствия похищают и убивают людей. Дело доходит до того, что совместно с чеченскими боевиками российские спецслужбы якобы организует террористические акты на воздушном транспорте, те самые, которые непосредственно предшествовали Беслану.
Со своей стороны, «Семья» и олигархи, ощущая, что дело зашло очень уж далеко, собираются во Франции под защитой внешней разведки этой страны и принимают компромиссное решение. Согласно ему, приложение к меморандуму, где в качестве преемников Путина в 2008 году значатся Касьянов и Татьяна Дьяченко, было решено отозвать, а сам меморандум, по которому Путин обязался уйти из Кремля по окончании второго срока, - предать гласности в марте 2006 года.
Наступает март. Информация о предстоящей со дня на день за рубежом пресс-конференции гарантов меморандума доходит до Сечина и Патрушева. Они идут к президенту. И здесь выясняется, что Путин о меморандуме все знает, что он сам его подписал. То есть, никакого заговора нет! Осознав это, Патрушев выходит из игры. Другое дело – Сечин. Для него и его свиты, согласно Смоленскому, демократическая передача власти в 2008 году смерти подобна. И тогда лидер кремлевских силовиков решается не крайний шаг – шантаж самого президента.
Сечин требует от Путина власть не отдавать, а провести референдум о третьем сроке. Одновременно, Путин должен арестовать олигархов и членов «Семьи» как заговорщиков и «агентов влияния». Если же президент откажется, ему угрожают страшным компроматом. Что это за компромат, Смоленский не сообщает. Но по контексту можно предположить, что речь идет о событиях лета-осени 1999 года, приведших ко второй чеченской войне. Якобы у Сечина есть какой-то документ с подписью Путина.
Завершается книга так. Оставшись один, президент размышляет. Перед ним два альтернативных проекта решения. Один предполагает референдум о третьем сроке и репрессии против «демократических сил». Другой, наоборот, устраняет с арены питерских чекистов и открывает «демократическую перспективу». Что решит президент?
Оставив судьбоносный вопрос без ответа, Смоленский на протяжении всего повествования постоянно напоминает читателю о той важной роли, которую он сыграл в первой половине 1996 года в избирательной кампании Ельцина. Впрочем, противостояние Ельцин-Зюганов было в тот момент лишь фасадом, ширмой, за которой происходили реальные политические баталии.
Многие еще не забыли, как 30 марта 1996 года тогдашние лидеры кремлевских силовиков Коржаков и Барсуков и их «крестный отец» Сосковец чуть было не добились от Ельцина отмены президентских выборов, введения чрезвычайного положения и роспуска Думы, где доминировала КПРФ. Если бы это произошло, на политической обочине оказались бы не только и не столько коммунисты, сколько противники группы Коржакова в либерально-олигархическом лагере, а сам президент попал бы в полную зависимость от силовиков.
Это хорошо поняли Чубайс и Березовский, приложившие массу усилий, чтобы сорвать замысел Коржакова. Понял это и Ельцин, давший Чубайсу себя уговорить. Но, самое важное, в тот момент произошел раскол среди самих силовиков. Глава МВД Куликов наотрез отказался исполнять указ о ЧП, а министр обороны Грачев в кабинете президента попросту отмолчался. Хотя незадолго до этого в здании министерства в присутствии большого числа людей, в том числе и меня, Павел Сергеевич бил себя в грудь, убеждая всех, что пора заканчивать бардак, что пришло время наводить порядок.
Финальная точка в «заговоре силовиков – 96» была поставлена летом, после знаменитой истории с коробкой из-под ксерокса, когда Чубайс и олигархи добились от Ельцина отставок Коржакова, Барсукова и Сосковца и роспуска Службы безопасности президента. Что же касается Грачева, то он еще раньше вынужден был уйти, став жертвой разоблачения Александром Лебедем «заговора» «генерала» Агаповой.
Другими словами, в 1996 году, столь хорошо сохранившемся в памяти у Александра Смоленского, тогдашний президент в ситуации, абсолютно аналогичной описанной в книге «Заложник», принял правильное с точки зрения «демократии» решения. Такого же решения Смоленский и те, кто дал санкцию на выход его книги, сейчас ждут и от Путина. И, видимо, небезосновательно.
Сегодня налицо все тот же раскол силовиков. При этом у Сечина (нынешнего эквивалента Коржакова) вообще нет собственных структур, сколько-нибудь соотносимых с СБП образца 1996 года. Рассчитывать же на что-то серьезное, надеясь лишь на чужие ведомственные подразделения, а то и, что еще более странно, на то, что кто-то из СНГ поможет, вряд ли приходится.
Впрочем, как это не удивительно, главный силовик сегодня – это Владислав Юрьевич Сурков. Во всяком случае, 10 тысяч вооруженных боевиков Джохара Дудаева и Аслана Масхадова, находящиеся сейчас под командованием Рамзана Кадырова, окажись они в критической ситуации в столице, очевидно, вполне способны решить вопрос о власти. Видимо, поэтому весьма осведомленный Александр Смоленский так явно записывает Суркова во враждебный «демократии» лагерь, всеми способами подчеркивает его действительно имеющее место в последнее время некоторое сближение с Сечиным.
И, одновременно, Смоленский сообщает нам о приверженности «демократии» директора ФСБ Патрушева. С чего бы это? И кто все-таки дал политическую санкцию на выход книги?
|
|
