Продолжение. Начало от 21 мая с.г.
4. Нигилизм (об этом хорошо у Страхова) - вот питательная среда для формирования целого ряда идеологий середины-конца девятнадцатого века. В частности, популярного и в наши дни преформированного ницшеанства.
Если говорить об идолах поп-культуры, то Ницше, видимо, самый древний. За исключением де Сада, но признание последнего не повсеместно.
Нигилизм был заимствован Ницше у Ивана Сергеевича Тургенева, идейное влияние которого на эпоху до сих пор остается недопонятым и, во всяком случае, сильно недооцененным.
Первая работа, написанная Львом Троцким, посвящена именно Ницше. "Он нашел нужным "переоценить все ценности"... Какой, по-видимому, безграничный радикализм, какая потрясающая смелость мысли... Он полон ненависти к помешанному на равенстве демократу, который стремится сделать человека отвратительным, презренным стадным животным."
Пройдет много лет и учитель многих и многих неотроцкистов Лео Штраус напишет о пролетариате, как о новой "белокурой бестии". И еще немного до того, как Гейдар Джемаль выдаст: "Пролетариат - это арьергард воинствующего имманентизма, "очищающий" человеческое пространство перед тем, как в него ворвутся орды инфернального мира".
Но Троцкий уже тогда восхищается "буржуазным пролетариатом", вырывающим куски из самой же буржуазии (кажется, он имел в виду аферистов). Троцкий выводил философию Ницше из его болезни: "Будучи человеком незаурядным, он не мог пассивно примириться с положением, в которое его поставила болезнь." Именно это, по мнению Троцкого, привело его к теории, "которая не только давала бы ему возможность жить при указанных условиях, но и осмысливала бы эту жизнь" (Л. Троцкий "Кое-что о философии "сверхчеловека").
Сверхличность Ницше формировалась в постоянном противостоянии собственной ущербности; в гипертрофировании ущербности; в некой, сознательно формируемой запредельности.
"Вы желаете, насколько возможно, уничтожить страдание, а мы, кажется, мы хотим увеличить его, сделать его более сильным, чем оно было... Культ страдания, великого страдания - разве не знаете вы, что только этот культ вел до сих пор человека ввысь" (Ф. Ницше).
Возможно, тактика Ницше многое определила в формировании личности Троцкого. Многие очевидцы рассказывают об эпилептиформных припадках, регулярно случавшихся у Троцкого. Один из них произошел прямо в ночь Октябрьского восстания. "Склонность к обморокам при физической боли или недомогании я унаследовал от матери. Это и дало повод одному американскому врачу приписать мне падучую болезнь" (Л. Троцкий).
Троцкий в чем-то явно разыгрывал сверхчеловека, в чем-то, действительно, пытался им быть. Любые рассуждения о ценности человеческой жизни считал "поповскими", был "морально холоден", даже многотысячные жертвы считал ничтожными. При этом он совершенно спокойно относился к возможности собственной гибели; рисковал, где только было возможно; и "хождение по краю" было для него привычным упражнением. Такая "сверхчеловечность" (Б.Суварин прямо называл его "сверхчеловеком") обычно "проявляет" механизм гиперкомпенсации. Чего стоит его "невероятный" кожаный костюм, специально разработанный художником Анненковым.
5. Ничего необычного в ницшеанских интересах Троцкого не было. Мало кто в России на рубеже веков, так или иначе, не оказался под влиянием идей великого Ницше. "..мы, марксисты-коммунисты, на заре нашего революционного движения отдали некоторую дань увлечению Ницше. Конечно, в разной степени." (А. Луначарский).
Луначарский проводит прямые параллели между Марксом и Ницше: "он действительно чутьем угадал нарождающийся класс, так же как сделал это Маркс по отношению к пролетариату, когда последний существовал еще больше "для себя", чем "для других"".
Ленин с большим уважением отзывался о работах Ницше и видел его вклад в борьбе с идеологией мещанства. Привлечение мещанства (как и крестьянства) на сторону пролетариата Ленин считал одной из главных задач. Разумеется, марксисты (в т.ч. Троцкий) относили Ницше к разряду "противников".
Но в соответствие с распространенной точкой зрения, у Ницше можно было многое почерпнуть в плане борьбы с проповедью гуманизма, ненасилия, общечеловеческих ценностей, "всяких толстовских, полутолстовских или с толстовской примесью гуманистов и сентименталистов" (А. Луначарский).
О сходстве марксизма и ницшеанства написано довольно много - это и антиреформизм, и критика буржуазных ценностей, антиидеализм (экономизм Маркса и биологизм Ницше), антихристианство, антилиберализм, критика очуждения и т.д.
Уже в 1906 г. в Одессе (где ж еще!) вышла работа М. Факенфельда "Ницше и Маркс" в целом посвященная прощанию “с длинным обозом старых предрассудков, обычаев, нравственных норм, со всем тем хламом прошлых веков, который мешает смелому движению и свободному быстрому плану... (свободному прогрессивному движению)”. Провозглашалось "сжигание мостов" и прорыв в постбуржуазную реальность.
"Выросшие до титанического уровня люди, создают всю культуру” (Ф. Ницше) - как это могло не привлечь Троцкого. "Титанические мотивы" подчеркивал и Астров: "Борьба с нищетою является поэтому борьбою за права человеческого духа.
Борьбою за права духа является борьба с накоплением материальных избытков в руках немногих и с точки зрения этого меньшинства. Дух гаснет от пресыщения" (П. Астров "Правда марксизма").
Ницше писал о разных нигилизмах - "европейский нигилизм", "нигилизм петербургского фасона", нигилизм Шопенагауэра (который он не принимал). Видимо, нигилизм самого Ницше был более "петербургского фасона". Могло ли быть по-другому у человека, который благоговел перед Тургеневым, а Достоевского не только "почитывал", но изучал, кропотливо конспектируя (напр. "Бесов").
Дела с нигилизмом в России всегда обстояли просто отлично. "Ни в одном народе нельзя найти такого презрения к культурным ценностям, к творчеству человека, к познанию, к философии, к искусству, к праву, к относительным и условным формам общественности, как у народа русского," - писал интереснейший из критических марксистов Николай Бердяев. Российская революционность сформировалась без всякого влияния Ницше и даже без влияния Маркса. В России марксизм скорее был "наконечником копья".
“Судьба учения Маркса в России резко отличается от его судьбы в других странах. Всюду оно распространялось и становилось постепенно действующей силой в стране в такие периоды истории, когда давно прекратилось в них повышение общественной температуры.... Не то в России. Здесь широкое распространение марксизма шло вместе с нарастанием последнего девятого вала нашей, уже целое столетие начавшей волноваться общественной жизни.” (Вера Засулич)
Ницше, собственно, ничего особенно нового России не открыл, а только блестяще афористически сформулировал, возвысил и отполировал.. заимствованное здесь же. Откровенный В.В. Розанов едко заметил: "Ницше почтили потому, что он был немец, и притом - страдающий.." Бердяев прямо писал "о СТАДАХ сверхчеловеков, вообразивших, что им все дозволено".
Энгельс одно время даже негодовал, по поводу "русского засилья" в Интернационале. Действительно, Интернационал одно время шел больше за Бакуниным, чем за Марксом. А эмиссаром Бакунина в России был некто Сергей Геннадиевич Нечаев. Герцен тоже много писал о нигилизме, финансировал Нечаева и посвящал ему стихи. "Воистину, мы ничего не потеряем от того, что нас перестанут считать "истинным и адекватным выражением" тех ограниченных собак, с которыми нас свели вместе последние годы." (Энгельс-Марксу; от 13 февраля 1851 г.)
6. Много привлекательного выстраивалось под ницшеанским лозунгом «Бог умер». Дальше открывалась некая условная бесконечность, в которой, безусловно, "все дозволено". Это еще не Достоевский, это пока еще Сад ("Все ложно. Все дозволено.").
Творчество де Сада, который остается одним из влиятельнейших европейских философов, автором, к которому обращаются в последнее время все чаще, чрезвычайно сложно для понимания (в РФ малоизвестно). Подобно тому, как философия "непротивления злу" направлена против Зла, садовская философия "непротивления пороку" направлена против Порока.
Троцкий был знаком с работами де Сада и, по-видимому, оценивал их достаточно высоко. Во всяком случае упоминал Сада в таком ряду: "Ницше... Кант... Маркиз де-Сад... Шопенгауэр" (Л. Троцкий "Взалкали "культуры""). И даже писал во вполне ницшеанском стиле: "Аристократ в разврате находил свое призвание: он вкладывал в это дело всю свою личность и достигал виртуозности. Он опускался на самое дно извращенности и доходил до преступлений, как маркиз де-Сад, но оставался при этом "артистом". Современный средний буржуа в свой разврат вносит сухую деловитость" (Л. Троцкий "На Западе").
Революционер де Сад мог многое сказать о революции от первого лица. "Земной рай; прекрасный дом, великолепный сад, избранное общество, восхитительные женщины (Сад иронизирует; он сидел в тюрьме - прим. КП) - и вдруг под нашими окнами оборудуется место для казней, и, прямо посреди нашего сада возникает кладбище для гильотинированных. Мы похоронили, мой дорогой друг, за пять дней тысячу восемьсот человек, из них треть - это обитатели нашего несчастного дома" (29 брюмера, год III).
Неслучайность, связность, взаимообусловленность. Настоящая старой школы диалектика... анализ Сада поражает глубиной: "... нация уже старая и разложившаяся, которая отважно сбросит с себя иго монархического правления, чтобы воспринять правление республиканское, будет поддерживаться лишь посредством бесчисленных преступлений; ибо она уже находится в преступлении, и если бы ей захотелось перейти от преступления к добродетели, то есть от состояния жестокости к состоянию покоя, она впала бы в косность, первейшим результатом которой была бы ее неминуемая гибель" (цит. по Пьер Клоссовски "Сад и Революция").
И дальше становится окончательно очевидным влияние де Сада на Ницше. Ницше никогда не упоминал имени Сада в своих работах (это было непримлемо для общества), но термином "либертины" он пользовался неоднократно, что определяюще показательно. "Вы восстали против несправедливости; несправедливость для вас заключалась в том, что вы были исключены из практики несправедливости; взбунтовавшись против несправедливости, вы ответили той же несправедливостью, потому что вы убили своих хозяев, подобно тому, как ваши хозяева убили в своей душе Бога" (де Сад).
И далее ему ровно вторит Ницше: "Бог умер". И далее, естественно, антихристианство.
В христианстве Ницше видел апофеоз иллюзорности и утраты основ. Следует уточнить, что Ницше писал о современной ему версии христианства, которое уже шагало не «per peder apostolorum» и довольно далеко ушло от «апостольских опор».
Никаких сомнений у Ницше не вызывала только власть инстинктов. И у Троцкого тоже: "Великий французский утопист Фурье - в противовес христианскому аскетизму и подавлению природы - строил свои фаланстеры (коммуны будущего) на правильном и разумном использовании и сочетании человеческих инстинктов и страстей. Это мысль глубокая." (Л. Троцкий "Водка, церковь и кинематограф").
Продолжение следует
|
|
