Сегодня в Украине, на всех уровнях общественной дискуссии, господствует объединительная мифология – представления о том, что нужно забыть о различиях и засучив рукава приняться за решение тех проблем, которые нас объединяют. Что характерно, набор «объединяющих» ценностей у каждого свой. Тем не менее, рискну высказать мысль, что, самые первоочередные вопросы – это как раз те вопросы, которые нас разделяют. И без их решения мы не сдвинемся ни на йоту в позитивной повестке дня. Тут уместно провести аналогию со строительством дома. Сейчас Украина – это такая огромная стройплощадка, на которой несколько бригад строителей увлеченно и до хрипоты спорят об особенностях дизайна и внутренней отделки помещений, а также о том, чьи портреты будут развешаны в рамках по стенам. Притом, что отсутствует архитектурный проект, с которым бы были согласны все участники строительства.
Какое это имеет значение для левых? А самое непосредственное. Нормальному развертыванию левого движения мешают не только субъективные факторы, но и несколько важных объективных обстоятельств. Среди них – незавершенность процесса классообразования в Украине, что лишает левых традиционной социальной базы и вынуждает озираться по сторонам в поисках того классового субъекта, интересы которого надо было бы защищать. Нынешние левые оторваны от профсоюзов и от индустриальных рабочих, и по сути опираются на маргинальную интеллигенцию, офисный планктон и небольшую часть студенчества.
Но незавершенность процессов классообразования – это полбеды. В условиях Украины на этот процесс накладывается еще и незавершенность нациеобразования. Украинская нация как эмпирический факт и осознанная общность формируется только сейчас, на наших глазах. В полном соответствии с марксистской теорией – синхронно с процессом формирования буржуазного государства и буржуазных общественных отношений. Расколотость Украины по ключевым нациеобразующим линиям очевидна, и не требует дополнительных пояснений или иллюстраций. Украинские левые волей-неволей воспроизводят этот раскол, рефлексируя по большинству значимых поводов, как отечественной истории, так и актуальных событий. При этом, существует проблема адекватного восприятия левых широкими массами людей – той самой «партией телевизора», игнорировать которую – значит обрекать себя на заведомую маргинальность.
Ведь, если ты занимаешься политикой, то хочешь – не хочешь, а идешь со своими идеями и мессиджами в народ. Причем, в тот народ, который есть, со всеми его предрассудками, предубеждениями, фобиями и ожиданиями от политиков. Увы, другого народа у нас нет – как не было других писателей у товарища Сталина.
«Работа с населением» предполагает некую редукцию теоретических смыслов к уровню понимания среднего человека, перевод сложных идеологических построений на его язык. В условиях, когда политика в стране воспринимается как дихотомическая борьба «цветных» партий, современных Алой и Белой Роз, очень сложно доносить до конечного реципиента альтернативную повестку. И дело не в том, что среднему человеку непонятна апелляция к его конкретному классовому интересу. Очень даже понятна. Но в навязанной ему мейнстримовской гегемонией иерархии ценностей этот интерес занимает вторичное, подчиненное место, а на первый план выходит трайбалистская борьба с представителями «чужого» племени, диктующая необходимость сплочения со «своими» паразитами и захребетниками. Иначе ведь придут «чужие».
Возникает вопрос: как именно «встроить» левый дискурс в подобную картину мира? Именно «встроить», потому что поломать ее и навязать собственную повестку левым не под силу, а самоустраниться от борьбы за умы – не выход. Как вырваться из порочного круга отождествления всего левого с «матушкой Россией», Путиным, патриархом Кириллом, Таможенным союзом, вторым государственным языком и советскими праздниками? Ведь, для среднего украинского националиста «левые» – это «московские собаки» (вспомним Олеся Шевченко) и «пятая колонна», которая спит и видит, как бы возродить Советский Союз во главе с КГБ и «московскими попами».
Но ведь и для условного «не-националиста» – жителя мегаполисов Юго-Востока, «левые» ассоциируются с тем же самым набором «ценностей». Разве что знак оценивания меняется на противоположный. И часто приходится сталкиваться с искренним недоумением людей именно из этого лагеря. Мол, как же так – вы же, типа, красные. А значит, должны быть за сближение с Россией – и далее по списку. А раз вы не даете по означенным вопросам тех ответов, которых от вас ждут, значит, что-то тут не то и не так. Может, вы скрытые «оранжисты»? Другими словами, в обществе существует массовый запрос именно на такую модель политического поведения «левых».
Получается как в той сказке: налево пойдешь – в «русский мир» попадешь, направо пойдешь – в «свидомиты» запишут. Увы, надо признать, что сегодняшним украинским левым приходится действовать в обществе, где центральными темами, владеющими умами, являются вопросы этнокультурного и цивилизационного характера – а вовсе не характерная и привычная для левых социально-экономическая повестка. В условиях, когда разновекторные национально-культурные мифы обладают куда большей притягательностью и мобилизационным потенциалом, можно до посинения доказывать донбасскому пролетарию, что рабочий с ЛАЗа – его классовый союзник и наоборот. Это красиво выглядит в статьях на левых сайтах, однако в реальной жизни левый дискурс безнадежно проигрывает буржуазно-националистическому мейнстриму борьбу за гегемонию в умах трудящихся классов. И когда вопрос ставится по-настоящему ребром, как например, в 2004 году, левые оказываются перед грустным выбором: либо оставаться в гордом одиночестве, нарекая на недостаточную сознательность «одурманенных националистической пропагандой масс», – либо вынужденно плестись в хвосте господствующих настроений.
И дело не в том, что у них нет своего ответа на этот вызов. Он есть – но с имеющейся ресурсной (во всех отношениях – от массового кадрового обеспечения до СМИ и финансов) базой, господствующих в обществе настроений не переломить. Об это же споткнулись российские левые во время болотно-сахарных кампаний, когда выяснилось, что массы людей выталкивают на улицы отнюдь не левые лозунги, а требование «свободных выборов» в рамках существующей буржуазной системы. И, получается, идти в общих с либералами колоннах – значит, объективно плестись в хвосте у господствующих – отнюдь не левых – ожиданий. А не идти – значит, невольно переходить по ту сторону невидимых баррикад, оказываясь в стане охранителей.
И ведь, как показал опыт украинского Майдана, деградацию системных левых в постреволюционной ситуации во многом предопределил их выбор во время майданного стояния. В охваченном эйфорией массовом сознании «оранжевой» Украины левые оказались «пособниками преступного режима», поскольку не были замечены на Майдане. И по этой причине любые, даже вполне здравые и правильные предложения левых воспринимались в штыки и отвергались без обсуждения. А сплотившаяся надеждой на реванш «бело-синяя» Украина воспринимала левых как филиал Партии Регионов, такой себе красный «довесок» к Януковичу, возмущаясь и негодуя всякий раз, когда левые пытались по каким-то вопросам иметь свое, отличное от господствовавшего на Юго-Востоке мнения. Конечным итогом стала потеря своего политического «лица» и размывание социальной базы.
Очевидно, задачей первостепенного значения является максимальная отстройка в общественном сознании левых от советофилов – при том, чтобы не впасть в другую крайность и не стать частью господствующего либерального консенсуса, о котором писал Андрей Манчук. Задача, прямо скажем, не из легких. Она осложняется тем, что есть опасность с водой вылить и ребенка – то есть, резко обрубить пуповину (это касается тех, у кого она есть, конечно) и отказавшись от исторической преемственности, повиснуть в воздухе, как нечто искусственное. Тут уместно вспомнить сказанные в одной из сетевых дискуссий слова Владимира Ищенко из киевского журнала «Спільне» – о том, что советская история воспринимается как «своя» не только подавляющим большинством населения Украины (кроме западных областей), но и для украинских левых. Это «их» история, время максимальных достижений и побед, когда левые идеи были максимально реализованы. Настолько, насколько позволяли тогдашние условия.
Где та грань, которая отделяет одно от другого? В своей статье «Мы и СССР» автор этих строк попытался провести такую разграничительную линию, однако ограничился лишь констатацией некоторых общеизвестных и очевидных фактов. Гораздо важнее предложить набор конкретных практических механизмов, которые бы одновременно и предлагали готовые ответы украинских левых на объективно возникающие вызовы времени. Вот, только некоторые из них:
– Украина стоит перед выбором вектора политико-экономической интеграции. ЕС или ЕвраЭС, НАТО или ОДКБ? Это отнюдь не праздные вопросы. Практика показывает, что средний избиратель, в каком бы регионе он не проживал, так или иначе, требует на них ответа. И политическая сила, неспособная дать четкий, внятный и последовательный ответ, не имеет шансов завладеть умами. Важно то, как именно сами левые позиционируются по отношению к альтернативам, предложенным конкурирующими буржуазными элитами. Согласны ли они с ними – и если да, то с которой, а если нет – то какую собственную альтернативу готовы предложить обществу взамен? И речь тут идет не о концептуальных вещах, не о «загорной коммуне», а о вопросах ближайшей, если хотите – конъюнктурной повестки.
– Языковая политика. Есть ли у левых альтернатива, как подходам националистов, так и условной «партии Табачника»?
– Отношение к контраверсионным событиям и персонажам исторического прошлого, без хотя бы минимального общественного консенсуса по которым не может быть и речи о гражданском мире в обществе. В конце концов, никто не отменял известной истины, сформулированной еще Оруэллом: «Кто контролирует прошлое – тот контролирует будущее».
– Готовы ли украинские левые предложить приемлемый для большинства социальных слоев украинского общества проект будущего, в котором бы нашли свое место те люди (а речь идет о миллионах), которые так или иначе вписались в капитализм и благосостояние которых напрямую зависит от исправного функционирования именно рыночной экономики? Опять-таки, это не праздный вопрос. Как показывает практика, одним из существенных препятствий, затрудняющих переход на левые позиции представителей средних городских слоев, является умело подогреваемое правыми стереотипное представление о том, что «придут новые большевики и все отберут». Причем, зачастую под этим «всем» понимается приватизированная квартира, дачный участок, интернет-магазин или автомастерская. В свое время реальные исторические большевики были поставлены перед необходимостью дать ответ на тот же вопрос.
Это только самые главные вопросы. На самом деле их гораздо больше, и мы не поднимаем их здесь исключительно по причине лаконичности текста.
Одно можно сказать точно: от характера ответов на эти и другие вопросы зависит, станет ли украинская левая в обозримой перспективе серьезным политическим фактором в нашей стране – или так и останется на маргинесе общественной жизни, практически никак не влияя на то, в каком направлении движется Украина.
От редакции: А нет ли ощущения у автора, что национальная буржуазия (даже часто националистическая, что уже в двух шагах от нацизма) навязывает левым свой дискурс, а левые не умеют ответить?
Скажем, совсем просто - есть ли у левого движения на Украине свой информационный ресурс? Нет, то есть имеется, конечно. некоторое количество левых сайтов, но они находятся очень далеко от мейнстрима. И как прикажете навязывать свой дискурс обществу, даже той его части, которая объективно должна ориентироваться на левую идеологию - либо уходить резко вправо, куда к "национал-социалистической рабочей партии"?
Или может быть украинские левые используют достаточно мощные ресурсы российской левой?.. Нет, зато их превосходные тексты легко можно увидеть на Рабкоре.ру, за плечами которого явственно проглядывает финансирование из Администрации президента РФ. И в таком раскладе не мифологическая тень КГБ-НКВД маячит у них за спиной, а реальный режим Путина, проводящий свою империалистическую политику.
И путинский режим тоже навязывает левым свой дискурс - в первую очередь систему ложного выбора: НАТО или ОДКБ, ЕС или ЕврАзэс и так далее. Хотя конституционный внеблоковый статус Украины дает вполне четкий ответ не только левым, но и всем гражданам Украины - тем более, что ни с востока, ни с запада никакой военной угрозы Украине не просматривается, а просматривается только выбор между двумя полюсами империализма.
Совершенно непонятно, зачем левым вообще отвечать на вопросы, находящиеся вне левого дискурса, например, языковый? Смотрим на пример прибалтийских республик и наблюдаем - искусственно реанимированный и модернизированный местный язык становится инструментом классового угнетения. Своего рода маркером принадлежности к правящему, "успешному" слою. А русский как бывший язык межнационального общения - языком плебса, языком "не вписавшихся" в рыночную экономику. И на Украине языковый выбор - это тоже классовый, а совсем не национальный и не культурный выбор.
Столь же искусственным, навязанным выглядит копание в советском прошлом - не нравится Сталин? Так он и не червонец, чтобы всем нравиться. Но антитезой Сталину являются украинец Троцкий и украинец Хрущев - любите их. Одни левые могут позитивно оценивать Сталина, а другиеТроцкого, что не делает их не-левыми. Почему в России это не является вопросом водораздела, и троцкисты со сталинистами входят в Координационный совет левых сил, а на Украине надо в обязательном порядке вводить "шиболет" для "настоящих левых"?
Вопрос же пропагандистского обеспечения вообще является совсем не принципиальным, а техническим - по существу столько уже сказано и написано про "новый социализм", что повторять зады 20-летней давности смешно. Все-таки Украина - культурная страна, а не глухая провинция, в которой могут действовать страшилки "времен очаковских и покоренья Крыма". Надо лишь учитывать, что левое движение по своей сути многообразно, полиморфно, и требовать от левых единства во взглядах - это значит просто не понимать сути левого движения.
Тем более странно подстраивать программы левых сил под предпочтения представителей эксплуататорских групп и классов.
А вот, скажем, "Единые требования трудовых коллективов во время забастовок и акций протеста", появившиеся как ответ на забастовку и массовый протест на шахте "Распадская" в далеком Кузбассе превосходно использовались украинскими левыми во время забастовки на Херсонском комбайновом заводе, и никаких языковых, культурных, ментальных и прочих проблем почему-то не возникало.
Анатолий Баранов, главный редактор ФОРУМа.мск
|
|
