Владимир Путин резко осудил публикацию кадров убийства Муамара Каддафи. Он сказал: "Они его труп показывали по всем мировым каналам. Смотреть невозможно без отвращения просто. Ну что это такое? И показывают, как весь человек в крови, раненый, ещё живой, его добивают, всё это выкатывают на экраны... Это вообще ничего подобного нет в морали ни одной из мировых религий - ни в христианстве, ни в иудаизме, ни у мусульман этого нет, нигде. Выкатывать вот это на средства массовой информации... Я сейчас не говорю про политическую составляющую, это отдельная тема, гражданская война. Но то, что вот это демонстрируется на экраны и миллионы людей смотрят, в том числе дети, кстати говоря, смотрят. Это не анимация какая-то, не художественный вымысел, это же картинки из жизни. Но ничего хорошего в этом нет, это внутри самого сообщества должны люди понимать, что они делают, и нести за это какую-то моральную ответственность, прежде всего моральную."
На первый взгляд может показаться, что в словах нашего обожаемого премьера присутствует некое осуждение самого факта самосуда и пыток над Каддафи. Но это только на первый взгляд. На самом деле достаточно в них вчитаться, чтобы понять - ничем подобным там и не пахнет. Что же тогда он хотел сказать?
белогвардейской контрразведки полковник Щукин. В одной из сцен фильма на допросе он с нескрываемым удовольствием демонстрирует арестованным груду орудий пыток и с издёвкой замечает при этом: - Поглядите... Когда мы начнем вас допрашивать по-настоящему, вы скажете всё. Но отсюда уже не выйдете. Мы не освобождаем калек. Сами понимаете - надо соблюдать внешние приличия...
В сущности, слова полковника Путина - всего лишь парафраз той старой реплики полковника Щукина. Запытать до смерти безоружного пленного? Это ничего, это можно, а вот демонстрировать это публично, показывать всенародно - какой скандал! Жуткий моветон! "Сами понимаете - надо соблюдать внешние приличия..."
Не в первый раз в драматические моменты Владимир Владимирович демонстрирует подобную реакцию. Когда произошли трагические события в Беслане, "Известия" напечатали на всю первую полосу огромную фотографию - военнослужащий выносит из школы раненого окровавленного ребёнка. Казалось бы, драматическая, но при этом вполне "патриотическая" картинка - чем-то напоминает образ красноармейца с ребёнком на руках в берлинском Трептов-парке. Но редактор газеты немедленно поплатился за свою вольность - лишился должности. Говорили, что у Путина подобная "плакатность" вызвала взрыв возмущения, и он назвал действия редактора "предательством".
Со стороны это нелегко понять... Но, видимо, как у истинного "человека в футляре", любое живое, сильное, искреннее чувство вызывает у нашего обожаемого премьера недоверие и тревогу, безотчетный страх. Хочется немедленно погасить это чувство и подменить его чиновной мертвечиной - ведь так оно безопаснее.
Все, наверное, помнят, как в момент катастрофы подлодки "Курск", когда вся страна вдруг, неожиданно для самой себя, эмоционально объединилась, переживая за терпящих бедствие моряков-подводников, Путин остался в стороне. Он этого всеобщего чувства не ощутил, не разделил, не понял. Он даже не сориентировался, как ему с точки зрения пиара следует вести себя в этой столь непривычной для него ситуации. Он просто куда-то испарился. Не придумал ничего умнее, как "продолжить отдых" у Чёрного моря, вместо того, чтобы приехать - если не к месту трагедии, то хотя бы в столицу...
Что ж, пожалуй, это даже неплохо. Ведь любая революция - это такой всплеск, такая буря, такой ураган народных чувств, что люди, подобные нашему дорогому премьеру, моментально почувствуют себя в ней, как рыбы, выброшенные на берег. Растерянно и бессильно захлопают жабрами и плавниками в чуждой, непонятной им воздушной среде. А потом - опять куда-то испарятся... Как уже не раз бывало в истории.
Монархист Василий Шульгин говорил о днях Февраля 1917 года: "Императорское правительство сбежало так, что с собаками их не сыщешь!.. Довели чёрт знает до чего и тогда сбежали... Называется, правительство великой державы. Слизь, а не люди..."
Чиновники, повинуясь непреодолимому рефлексу, прячутся от любых сильных чувств и страстей народа в свой футляр, как улитка втягивается в раковину. Но что будет, если народ примется их из этой скорлупы выковыривать и доставать? Тогда, наверное, надо будет пойти навстречу их пожеланиям... Не показывать этого по телевидению.
|
|
