Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных.
Ф. Энгельс
В телепередаче «Нереальная политика» (НТВ) по поводу реформы образования министр образования РФ А. Фурсенко заявил, что религии в школе не было, нет и не будет. Это категорическое заявление, между прочим, было сделано не в отношении бывшей советской школы, к которой религия не только даже близко не подпускалась, но в которой ещё вдобавок велась и обязательная антирелигиозная пропаганда. Отнюдь. Это заявление было сделано в отношении современной российской буржуазной школы, куда религия уже давно проникла как пропагандистская часть политической системы современного российского государства именно благодаря усилиям современного российского буржуазного правительства.
Между тем, это же заявление министра А. Фурсенко даёт нам, диалектическим атеистам, повод задать ему вопрос: почему же религии в школе не было, нет и не будет? Здесь, разумеется, мы не требуем от него, чтобы он разъяснял, что в бывшей советской школе религии не было постольку, поскольку в бывшем советском обществе безраздельно господствовало материалистическое, следовательно, атеистическое мировоззрение. Это мы знаем и без него. Нас здесь интересует то, почему после крушения атеистического СССР, – когда религия уже признана одной из форм «морального оздоровления общества», – религии не будет в школе?
Впрочем, он, конечно, может ответить: «В современной буржуазной России религии в школе не будет постольку, поскольку согласно Конституции РФ религиозные объединения отделены от государства». Однако мы тут же на этот его ответ ответим другим вопросом: если религиозные объединения отделены от государства Конституцией РФ, тогда почему российское правительство вместо того, чтобы не допускать их в образовательные учреждения, наоборот, своим подобостратстным отношением (поведением) к ним фактически пропагандирует их? – И вряд ли мы получим внятный ответ на этот вопрос не то что от министра А. Фурсенко, но даже от всех, вместе взятых, трёх ветвей власти политически господствующей буржуазии.
Но – почему высшая буржуазная российская власть, с одной стороны, законодательно устанавливает отделение религиозных объединений от государства, а с другой – сама же потворствуют тому, как религиозные объединения систематически нарушают этот государственный (конституционный) акт? Ответ на это простой. Здесь, прежде всего, необходимо сказать, что уже самый факт, что буржуазия законодательно, т.е. принудительно, отделяет религиозные объединения от государства, доказывает, что она прекрасно сознаёт реакционную сущность религии. Итак, буржуазия, совершив контрреволюцию в СССР, разрушила социалистический общественный строй и, следовательно, соответствующие ему общественные условия жизни. Разрушила тем, что вместо безраздельного господства общественной собственности она установила безраздельное господство частнокапиталистической (денежной) собственности, с одной стороны, и обложила налогами от имени государства всякую собственность, с другой стороны. Наконец, установила судебную систему, которая стала выносить решения исключительно на основе приоритета частного интереса над общественным интересом.
Частная собственность – неприкосновенна! – Вот главный девиз современного российского капиталистического общества. Эти три рычага, действую с огромной разделяющей силой, очень скоро разделили классово однородное социалистическое общество на два противостоящих друг другу класса: с одной стороны – капиталистов, монополизировавших все средства производства – землю, её недра, орудия труда, с другой стороны – трудящихся, наёмных рабочих, лишённых всякой собственности на средства производства, кроме собственной рабочей силы.
Словом, буржуазия, разрушив социалистические политические порядки, восстановила, хотя и в изменённом виде, по сути, капиталистические политические порядки. Огромное трудящееся население оказалось, таким образом, внезапно брошено в совершенно новые условия жизни. Если при социализме земля была общедоступна, или, говоря точнее, предоставлялась бесплатно и в бессрочное пользование, то при капитализме, наоборот, пользование землёй стало исключительно платным и на определённый срок.
Если при социализме высшей целью общественного производства было наиболее полное удовлетворение постоянно растущих материальных и духовных потребностей всех членов общества, то при капитализме, наоборот, высшей целью общественного производства стало извлечение прибыли, как процесса эксплуатации огромной массы наёмных работников небольшой кучкой капиталистов. Если при социализме постоянное совершенствование орудий труда сокращает рабочее время каждого работающего так, что у всех членов общества остаётся достаточно свободного времени для физического и духовного развития, то при капитализме, наоборот, совершенствование орудий труда, диктуемое исключительно погоней за прибылью, с необходимостью приводит к тому, что одна часть рабочего класса обрекается на чрезмерный труд (удлинение рабочего дня и интенсификация труда), а другая часть – на полную безработицу (деморализацию). Если при социализме господствовал принцип всеобщности и обязательности труда и, в силу этого, общественно необходимый труд распределялся между всеми без исключения работоспособными членами общества и таким путём необходимая трудовая нагрузка, приходящаяся на одного работающего, сокращалась до незначительных размеров, то при капитализме, наоборот, отсутствие принципа всеобщности и обязательности труда позволяет капиталистам и их прихлебателям сбросить с себя и возложить на трудящиеся классы естественную необходимость труда.
Короче говоря, установленные капиталистические политические порядки породили нищету, эксплуатацию, безработицу, бездомных, неустойчивые (необеспеченные) условия жизни трудящихся масс и т.д., одним словом – социальные бедствия. Социальные бедствия, очевидно, не могут не порождать у одних трудящихся ненависть к условиям их жизни, стремления их к поиску и уничтожению действительных причин их бедственного положения, а у других трудящихся, которых значительно больше, но сломленных материальными тяготами жизни, поиска спасения в духовном освобождении, утешения в сознании, которое спасало бы их от полного отчаяния.
С другой стороны, к невыносимым практическим условиям жизни трудящихся прибавляется теоретическое лицемерие буржуазии. Буржуазная политическая экономия – это теоретическое выражение капиталистических политических порядков – даёт некоторое понимание причинной связи между социальными бедствиями, обрушившимися на современное российское общество после разрушения социализма, и господством в обществе нынешних капиталистических политических порядков. Она даёт некоторое понимание того, что нынешние социальные бедствия порождаются капиталистическими политическими порядками; и что социальные бедствия являются необходимым условием существования капиталистических политических порядков вообще. Но буржуазия не желает (и не может желать) ни избавить отдельного рабочего от безработицы и нищеты, ни предотвратить кризисы вообще, ни уберечь отдельного капиталиста от банкротства. Наоборот, она всячески стремится сохранить, увековечить капиталистические политические порядки. Для достижения этой своей конечной цели, т.е. для сохранения и увековечивания капиталистических политических порядков, буржуазия использует два метода принуждения трудящихся к согласию с её политическим господством в обществе.
Во-первых, тех трудящихся, которые не сломались и стремятся уничтожить господство капиталистических политических порядков, она принуждает к согласию тем, что подавляет их прямо при помощи государственного репрессивного аппарата (армия, полиция, служба безопасности и т.д.); это – метод репрессий.
Во-вторых, тех трудящихся, которые отчаялись в каком-либо избавлении от своего бедственного положения, она принуждает к согласию тем, что при помощи огромной пропагандистской машины внушения внушает им, что из нынешнего бедственного положения нет никакого выхода, что установленные капиталистические порядки являются неотвратимой необходимостью; это – метод внушения скотской покорности. (Здесь, во избежание возможных недоразумений, следует отметить, что буржуазия, как класс, репрессирует и деморализирует не только трудящиеся классы, но и тех своих отдельных представителей, которые своими действиями ставят под угрозу её обще классовое господство в обществе.)
В то же время, буржуазия сознаёт, что всякая попытка насильственно подавить выступление трудящихся классов лишь заставляет их выступать заново с возрастающей силой; что, следовательно, она сознаёт, что в один прекрасный день трудящиеся классы могут выступить с такой силой, что уничтожат её политическое господство в обществе окончательно. Поэтому буржуазия относится к методу репрессий с опаской; она прибегает к этому методу лишь только тогда, когда ей начинает казаться, что власть её колеблется. Но если буржуазия сознаёт, что метод репрессий чреват для неё смертельной опасностью, то само собой ясно, что метод внушения скотской покорности должен ей казаться более безопасным (приемлемым) методом для достижения своих политических целей, чем метод репрессий; к тому же буржуазия облегчает применение метода внушения тем, что сопровождает его всевозможными видами благотворительности, которые несколько смягчают социальное напряжение. А так как люди в своей повседневной жизни относятся к условиям своей жизни непосредственно, т.е. в эмоционально-нравственной форме, то форма внушения, в которой метод внушения скотской покорности наиболее действенно действует, может быть, разумеется, лишь только религиозной формой внушения; к этому присоединяется ещё и то обстоятельство, что чем нестерпимее (неустойчивее) становятся условия жизни людей, тем сильнее становятся их религиозные наклонности.
Для общества, где люди выступают, точнее, противостоят друг к другу как частные люди, – для такого общества наиболее подходящей религиозной форма внушения скотской покорности является монотеистическая (единобожие) форма религии, – форма религии, которая, основана на следующих двух взаимосвязанных догматах. Это, во-первых, догмат о прирождённой греховности человека (так называемый первородный грех), которая якобы обусловлена тем, что люди, по наущению змея, вкусив запретных райских яблок, оскорбили чувства бога. Во-вторых, это догмат о духовном спасении путём принесения искупительной жертвы, которая могла бы умиротворить оскорблённые чувства бога.
Обманный смысл этих догматов состоит в следующем. Сперва, исходя из первородного греха, обществу в целом и каждому человеку в отдельности внушается, что тяготы материальной жизни ниспосланы богом и поэтому неизбежны и неотвратимы, и что в этом виноваты сами люди, их собственная внутренняя испорченность. И во всех слоях общества, конечно же, находится достаточно большое количество людей, которые поддаются этому внушению, и действительно начинают признавать за собой части вины в общем несчастье. Таким образом, внушённому извне чувству, что люди сами виноваты во всеобщей испорченности, даётся ясное выражение в сознании собственной внутренней виновности каждого отдельного человека. Это внутреннее сознание собственной виновности каждым отдельным человеком в испорченности мира, далее, становится предпосылкой духовного (внутренне успокоительного) спасения всего человечества. А это духовное спасение, в свою очередь, придумано так, что осуществляется настолько легко, а именно: представление о посреднике между человеком и богом, – воплощением в конкретном человеке бога, – который добровольно приносит себя в жертву, чтобы искупить все грехи человечества, – что с таким поразительно лёгким спасением согласиться всякий человек. Ведь, не напрасно же говорят: бог во мне, бог в нас. И где бы нашелся бы человек, который отказался бы от того, чтобы за его грехи добровольно пострадал другой человек?
Но если человек утешается в сознании, что он может облегчить свое бедственное положение раз навсегда тем, что признает за собой вины во всех своих бедах и несчастьях, то такого человека очень легко принудить к согласию с любыми политическими порядками, следовательно, и с капиталистическими политическими порядками. Поэтому религиозная форма принуждения к согласию с существующими капиталистическими политическими порядками является самой распространённой разновидностью обще буржуазной политикой.
P.S. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живёт чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешёвое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. В. Ленин
|
|
