Всё-таки умница Путин, подсказал мне название для финала опоминального цикла. Всегда он чувствовал настроения масс, чувствовал самой своей речью - в этом, пожалуй, и состоит его (да и прочих фюреров) феномен как политика. Ведь не думаете же вы, что все его афоризмы придумывал Медведев или Павловский, работавшие в его предвыборной и потом кремлёвской закулисе? То-то и оно - не надо недооценивать противника. Потенциал и популярность политика лежит вне поля прогнозов и пиара - настоящий политик существует только в режиме радикального реализма, сиречь здесь и сейчас, где он говорит. Сумеет ухватить слушателей за ухо - тогда народ предоставит уши и для дальнейшей лапши, не сумеет - будет, как Медведев, айфончику улыбаться, а народ над ним посмеиваться. «Мочить в сортире» - это же поднялось из самых недр постсоветского социума! Язык силы, язык братвы, но в погонах. И все решили: покоримся силе, лучше мочить, чем сушить. Ну, то есть сушить отмытые от нефти деньжата на всеобщем обозрении. Пусть, мол, кремлёвская братва разбирается с соседями своими, нам бы главное - мочили. Молодчина Путин - за словом в пиар не полез.
Его слова, адресованные союзмультяшникам - это же снова всему народу послание. А что вы молчите-то? Вас грабят, начиная с 1991-го года - мы же и грабим! Олигархи, силовигархи... Я вот, например, владелец немалого пакета акций Сургутнефтегаза и не только его. К моим нефтяным месторождениям тянут в сторону государственные нефтепроводы - а вы снова молчите. Качаем нефть и качаем - а вы всё молчите и молчите... Но молчание это обусловлено всё-таки не оцепенением, а размышлениями - этакой нерешительностью, с которой мы в пропаганде мягкой и жёсткой ведём многолетнюю борьбу. То есть не молчим - но нас мало. Да и то, что мы говорим - вроде бы приелось. Однако другое отрадно: не претендуя на авторство каких-либо высказываемых нами социальных идей, мы всё же выбиваем ими те, которые сделали возможным ренессанс капитализма в России и обусловленный им регресс страны за 20 лет на 70 назад.
Как говорил я в предыдущей части опоминальных размышлений, социальный регресс только на первый взгляд происходит в России стихийно. Нет, у него были идеологи - и появились они одновременно с Великим Октябрём - в прошлой части упомянутый мной Бердяев действительно ещё в 1916-м высказывал свой довольно-таки риторический прогноз «Пути России», чуть позже в трактовке Волошина стал «Крестом России». Ну, вы улавливаете тут общность интонаций...
Их было много, сброшенных с парохода современности - и лишь немногим повезло приземлиться на философский пароход, у которого тихий ход. Однако этим тихим ходом он дотянул до перестройки и наполнил её «духовным» реваншем. Вот тут-то Бердяева и вспомнили и начали издавать ещё советскими тиражами. Оно бы и ничего - но вот всё в той же «Философии неравенства» я нахожу перл, откуда родом были обвинения со стороны Барабанова нас, пролетариев, в банальной зависти к богатству буржуев:
«Социалистическая декламация о богатых занимает полюс, прямо противоположный христианству, она проникнута ненавистью к богатым и завистью к ним. Социалисты хотят бедным затруднить вхождение в царство небесное. Слова Христа обращены к внутреннему человеку, к душе человеческой. Слова социалистические обращены к внешнему человеку, к материальной оболочке человека, в них всегда чувствуется неведение внутреннего человека. Христос учил о благодатной, блаженной, божественной бедности как высшей свободе и красоте духа.» Ну, и так далее...
Проповедь Бердяева, отговаривающего пролетариев ощущать-осознавать себя пролетариями, - продолжается. Зачем орагнизованно, классово претендовать на богатства буржуйские, когда можно оставаться бедными, но довольными этим по одиночке? Рецепт такого приятия убогой действительности и своей в ней рабской роли - известен издревле, как раз с тех времён, когда христанство (о ужас, сам Бердяев тут пишет с маленькой буквы, а его тёзка Барабанов хватается за заглавную) изобрело царствие небесное. Кстати, за проповедью Бердяева, за каждым тезисом - крепко сидит методология «бить прошлым по современности», я не случайно полез в книги, ведь с этого начинался разговор.
Могущество общего и бегство в частное
Общественное сознание существует всегда в нескольких поколениях и нескольких временах. Оно всегда есть действие сравнения-оценки и имеет свойство этакой эластичности - когда вдруг захваченное из далёкого прошлого становится доминантой дня, идефиксом, и притягивается буквально за уши. Само собой, бытие определяет данное состояние общественного сознания. Бердяев потому и понадобился заблудшему в перестройку советскому народу, что он объективно терял идентичность, он терял уже самый базис, скреплявший его как народ и страну как Союз - его экономически подтачивали теневики, цеховики, хозрасчёты и кооперативы. Но ему нужна была Философия неравенства - потому-то книга 1923-го года, от которой сам Бердяев впоследствии отрёкся, так понадобилась дорогим россиянам. «Без музыки на миру смерть не красна» - то есть, и без философии деградировать как-то скучно. Вот и сдули пыль, а там - что ни фраза, то перл.
«Контрреволюционность наша не должна быть пореволюционной, а не дореволюционной, утверждающей начала, которые не похожи ни на те, которые торжествовали до революции, ни на те, которые к ней привели... Антихристовой неправде коммунизма нельзя противопоставить правду «буржуазную», ибо в «буржуазности» так же нет Христа, как и в коммунизме, и одно безбожие порождает другое безбожие. Коммунизм есть только последовательно доведенная до конца безбожная неправда буржуазного мира».
Как же сия анафема становится возможной?
«Социализм обобществляет собственность и все предметы материального мира, потому что он не допускает никакой духовной ценности и никакого нравственного смысла в индивидуальном отношении человеческого лица к предметам материального мира, к природе. Для социалистического сознания все хозяйственные акты совершенно бездушны, не освящены, аморальны, определяются голыми интересами, и потому в них не может быть закреплено ничто духовно ценное и нравственно осмысленное. Вы, социалисты, помешаны на экономике и находитесь в рабстве у экономической действительности, но в сущности вы презираете хозяйство и видите в нем лишь предметы для расхищения и раздела.»
А кто же не находится в таком рабстве? Конечно, рабы божьи. Нищие, монахи - освободившиеся от суетных мотиваций. Но вы услышали перестроечные тезисы тут, надеюсь? Про «общее - это ничьё», причём, в виде инверсии. Да, когда писались эти проклятия захватившим власть большевикам, ещё ничего не строилось, да индустриализации надо было пройти Гражданскую и НЭП. Посему типично для буржуазии в устах Бердяева обвинение пролетариата в расхитительстве. Но взглянем с этой позиции на реальность конца 1980-х - и о чудо, мы понимаем, как старое мировоззрение (буржуазно- религиозное одухотворение частной собственности) победило социалистическое. И как расхищалась на этом основании наша, социалистическая собственность олигархами-комсомольцами вроде Потанина и Ходорковского да мальчиками-мажорами, сыновьями директоров заводов, вроде Прохорова.
Однако то социалистическое индивидуальное отношение к собственности, которое критикует Бердяев - ещё себя не показало. Ещё не написана поэма Маяковского «Хорошо!», где чётко сформулирован подход каждого гражданина СССР к каждому материальному объекту. «Всё вокруг советское - всё вокруг моё!». И если допустить тут какую-либо святость индивидуального отношения - опаньки, реставрация-то капитализма и пролезает червём. И всё - ни Союза, ни советского народа. Одни руины и национально озлобленные островки. Это про нас. Вот вам и демагогия пароходного цвета русской нации - а вроде так красиво написано...
Бердяев, как и Бунин свои «Окаянные дни», писал в 1918-м эту философию - воистину, его эмоциональный посыл и донёс этот план-проспект до сбывшейся контрреволюции, хотя потом он её и не желал. А, как Шульгин и даже Деникин, уже тихо симпатизировал СССР и находил в большевизме организующее начало, и в Ленине (которому и адресовал все свои отреченные затем четырнадцать писем «Философии неравенства») тоже видел «источник света» (Василий Шульгин). Но нам-то интересны экстремумы антибольшевистской мысли. Ведь не они ли растворены в будничных суждениях как раз тех экс-граждан СССР, которые променяли всю страну с её индустрией, бесплатной медициной и образованием, наукой (и существовавшим сугубо-то за счёт общественных фондов, не разграблявшихся индивидуальными собственниками) - на чечевичную похлёбку и серебряники, полученные от ваучеров?!
«Собственность по природе есть начало духовное, а не материальное. Она предполагает не только потребление материальных благ, но и наиболее устойчивую духовную жизнь личности в семье и роде» - вот-вот, туда-то и тащит Бердяев. Нормальное для реакционера мышление: большевики зовут в коммуну, Маркс досконально раскрывает историческую суть (а никакую не природу - что ещё за природное такое явление собственность, на каком дереве растёт?) частной собственности на средства производства, значит, контра должна звать назад, не только в семью, но в род, в пещеры, к мамонтам!
Собственность как святость
Что ж, вот мы и дошли до святости частной собственности и взаимоперетекания в ней духовного в материальное. Кто же покусится на духовный завод? Это же не просто стены и станки - это же чей-то родовой атрибут! Вот об этом - и «Приваловские миллионы» и главный оппозиционный фильм девяностых «Окраина». «Как же я моё - отдам? - свирепеет «Михайло Ломоносов» в роли мидовского олигарха, - отдашь вам, так всем отдавать придётся!»
Но то новое, куда более прогрессивное, сложное многогранное понятие социалистической собственности, которое в СССР недостаточно пропагандировалось и разъяснялось, оно-то - как может быть объяснено ещё не видевшему и так и не увидевшему СССР и завоеваний социализма Бердяеву? Он ведь пишет о собственности вообще, не только о частной - абстрагируясь как глубоко духовный мыслитель. Увы, на древнем, им избранном языке религиозной философии - никак. А ведь здесь многие и делают ошибку, приравнивая духовное к материальному, но обратным - как раз регрессивным манером. Мол, социалистическая собственность - это некое общинное чувство, чуть ли не то самое родовое. И ничего знать о своей стране, чтобы ощущать себя её хозяином- вроде бы не надо. «Так было издревле, ещё в деревнях». Так - да не так. Разно было - были и помещики, и крепостное право.
Увы, тут две большие разницы - защищать своё в общем (долю, нечто конкретное), или же наоборот - защищать общее как своё (по-маяковски, по-социалистически, целиком). В силу неудержания в общественном сознании советского народа 1980-х годов такой сложной философии равенства - и разворотила страну перестройка. А ведь действовала она сверху, от надстройки - но сумела пролезть в самый фундамент. Стало казаться просто невозможным уследить за всем - как же это весь СССР мой? Нет уж, надо что-то пореальнее, например, квартирку приватизировать... Уже тут видна методология регресса - использованная либералами, когда они получили власть. Весь этот лохотрон автора-исполнителя приватизации Чубайса имел под собой философию. И схема «бить прошлым по настоящему» чётко работала. Они били уже не Лениным по Сталину, как недальновидный Хрущёв, они били Бердяевым по Ленину, и победили.
Отметим: Бердяев так критикует буржуазность, что это нравится современникам - тому же Барабанову. Ведь буржуазность - и победила социализм. Но победила в тесном союзе с духовностью. Суть этого союза, оправдывающего классовое неравенство, через святость частной собственности объяснил сам учитель Барабанова Бердяев, вот только не всякий признает правду. Но есть у него завзятое такое отрицание социализма, опровергнутое потом советской действительностью: «В вашей социальной настроенности всегда преобладают идеалы потребления над идеалами производства. У вас потребительское отношение к жизни, и вы хотели окончательно укрепить такое отношение в рабочем классе, отрицая долг труда и духовную дисциплину труда. Вы представляете себе социальный рай как максимум потребления и минимум производства. И вы хотели бы совершенно уничтожить тот класс людей, который заинтересован в усилении производительности, в производственной инициативе и производственном плане... "Сознательный" социалистический рабочий прежде всего хочет быть потребителем и ведет борьбу за интересы потребления, а не интересы производства...»
Этот текст пробегает на фоне чёрно-белой хроники индустриализации, успехов стахановцев, на фоне социалистического соревнования, механизаторства, рационализаторства - даже в ГУЛАГе, где бывшие враги народа не просто отбывали срок, как ныне, а овладевали специальностями, и потом их кормившими! Нет, в 1918-м Бердяев сильно недооценил советский народ. Почему же это простой рабочий не может хотеть роста производительности своего и товарищей труда? Вот уж где буржуазная зашоренность! Снова брезгливое барское недоверие к "чумазому". Советский же рабочий класс дал зримый ответ на этот вопрос - ещё как может! Но когда выразитель его интересов партия не юлит, а ведёт к коммунизму советский народ (составляющие которого не только к рабочему классу относятся). И беда в том, что этот народ недооценил себя ретроспективно сам в 1980-х.
И именно поэтому, не мыслью своей собственною, а деяниями живших на советской земле - стал прав Бердяев. Да, победило потребительство. Но это была победа дореволюционного, а не пореволюционного прошлого - прошлого, архаичного чувства частной собственности. Рост же не просто индустрии, но индустриальной цивилизации в СССР стал возможен только благодаря социалистическому труду и «изъятию» прежних буржуйских прибылей, теперь ставших общественными фондами.
Синица в руке как кукиш в кармане
Вы будете смеяться, но ведь вполне по Бердяеву скромен был быт советских трудящихся - однако в них вполне демократично жил и тот «внутренний человек», который хотел большего, частного. И это хотение разрушало основы советского государства - само собой, возбудив эти дремавшие почти век бактерии, будущий класс олигархов и победил, выдав свои классовые интересы за интересы большинства. Разделите социализм на частные кусочки - ну так и достанутся одним «сакральные» заводы, а другим квартирки да машинки. Но перед царством божьим, понятно, разницы нет. Одно для всех игольное ушко...
Отнесение лучших порывов коллективизма и коммунизма к духовным сферам, попытка отыскать под «Капиталом» христианство - не нова, и ей я как раз не уделяю в чтении Бердяева внимания. Мне интересен его диалог с современностью, а не проповедь. Этой мякины моё перестроечно-девяностое поколение наелось - ибо, само собой, на место коммунистических идеалов и практики хлынули практики духовные и архаическая бредятинка из глубины веков. С этим спорить бесполезно - мне-то важны сами по себе общности, а не борьба идей в чистом виде.
Многие заметили, как незаметно с отмиранием советских ценностей под ними проступили православные - но не проступили, а часто были вмонтированы. Так же и с частной собственностью - это главный вопрос, с которого стоит начинать спор с любым православным. И если он снова спрячется в духовные выси - значит, он не за революцию. Собственно, и Бердяев доказывает, что революция 1917-го чужда христианству - тут споря с Барабановым, пытающимся усидеть двустульно, на «перманентной христианской» и социалистической революции.
Но важно-то однако нынешнее состояние общества - состояние ещё и в экономическом смысле. Мы всё ещё не владеем политическим капиталом, доставшимся нам в наследство от строителей социализма, сознательных рабочих, превозмогших в себе буржуазное и рванувших вместе со страной в коммунистическое будущее. Все советские дома-коммуны, рабочие кварталы вместо заемлянок и изб, все заводы, дома культуры - следы этого движения, достижения свободного труда, а не какие-то побочные эффекты. Ограбленные, но не осознавшие себя ограбленными, мы подобны убеждённым Бердяевым пролетариям. Пока для советского гражданина не станут на контрасте с нынешним бесправием выгодно ясны его права в СССР, его социалистическая собственность в процентном выражении обеспечения его комфорта (да-да) - будет сложно агитировать за социализм. И эта агитация будет скатываться на один уровень с религией и «общинностью».
Материалы по теме:
Опомнитесь-2 (двое: Лимонов и Раздиховский)
Опомнитесь-3 (Бердяев, Барабанов, Достоевский)
|
|
