Чтобы победить СССР в первой Холодной войне, старая Америка «привила» русским свой культурный код 1950-1960-х годов. Именно это сегодня дает нам надежду на историческую победу: ибо сами американцы те коды уже утратили.
ОТРЕЧЕМСЯ ОТ СТАРОГО МИРА...
Русская цивилизация проявляет все признаки цивилизационного упадка. Психиатрам известна такая форма старческого маразма, как «впадение в детство», когда пожилой индивид начинает подражать детям не только на уровне разговоров и интересов, но и в действиях, присущим совсем маленьким детям. Ну, вроде засовывания в рот мелких предметов. Однако впадение в детство еще никого не сделало молодым. Наоборот, эта фаза всегда предшествует смерти. Как говорится, с детства начали, детством и закончим.
Государство как система, состоящая из множества индивидов, в моменты начала упадка также переживает подобные формы маразма. Правда они выражаются по-другому: власть предержащие начинают верещать о возврате к старым и забытым «традиционным ценностям» и «духовным корням». То бишь, стремятся принудительно вернуть «детскую фазу», наивно полагая, что она даст старт новой молодости.
Увы, увы...
Вспомним, как цари умирающей Спарты пытались возродить законы Ликурга в более-менее чистом виде. Вспомним, как Август, когда Рим превратился в большой бордель-лупанарий, вдруг заговорил о «возрождении отеческих нравов». Вспомним, как идеолог «перестройки» советского общества М. Горбачев предложил «вернуться к ленинским нормам руководства» и «перечитать всё заново». Таких примеров - огромное множество.
В психиатрии подобная реакция носит название «фрустрационной регрессии». Индивид, переживая кризисный момент, пытается перейти или переходит на более примитивную форму организации существования, как крайняя форма - начинает пить горькую, перестает следить за собой, становится грубым. То есть, в той или иной степени делает шаг назад, к первобытному состоянию. То же касается и общества. Но поскольку общество есть совокупность индивидов, то для того, чтобы оно понизило свой статус, нужно искусственными мерами понизить статус большого числа индивидов, составляющих это общество. То есть, власти принимаются за дебилизацию масс, за их опускание по лестнице эволюции.
ДВИГАТЬСЯ НЕ В ПРОШЛОЕ, А В ГРЯДУЩЕЕ!
Вот почему «возвраты к истокам» никогда и нигде не достигали успеха. Последние спартанские цари умирали в роскоши и разврате. Рим эпохи августов-императоров непреклонно двигался к бесславному концу. В перестроечном СССР никто и не думал читать, а тем более перечитывать Ленина. А по прошествии нескольких лет его труды были организованно сданы в макулатуру, как не имеющие ни малейшей научной, литературной, исторической или еще какой-либо ценности.
Прошлое мертво. Было оно хорошим или плохим, но его уже не вернуть. Цепляться за прошлое - глупо.
Мы не можем изменить прошлого, но зато в силах выбрать будущее. Оптимальное для нас будущее!
Следует четко и ясно осознать тот факт, что нынешняя Россия (в широком смысле) - это совершенно не та Россия, которая была 50 или 100 лет назад. «Старая Россия» умерла, причем окончательно и бесповоротно. Необратимо изменился культурный код нации. В немалой степени - под влиянием наших противников в Холодной войне ХХ века. И именно это дает нам неплохие шансы на исторический реванш. Для этого и написан сей материал. Но не для того чтобы «вернуть все назад», или «отомстить США»! Нет! Прежде всего, для того, чтобы Россия могла понять свои преимущества, которые обрела.
ОТ АТОМНОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ - К АГРЕССИИ КУЛЬТУРНЫХ КОДОВ
«Наверное, операция «Анадырь» (1962 г.) по переброске ракет на Кубу, проведенная Хрущевым - самая блестящая операция советских вооруженных сил за всю историю их существования. Справедливости ради следует заметить, что Сталин никогда не умел проводить операции такого высокого уровня. Данная операция послужила началом «Карибского кризиса», имевшего огромные отдаленные последствия.
Итак, 1962 год. Продолжается полоса благоприятствования для России-СССР, начавшаяся с 1957 года, со старта космической эры (1)). Однако в ходе Карибского кризиса вскрывается подлость и низость столичной партийно-государственной номенклатуры. Прихватив своих домочадцев и наиболее ценное барахло, многие ее представители в ожидании ядерной войны выезжали подальше от Москвы. И не только от Москвы. Номенклатура покидала и республиканские, и областные центры. Как это типично для номенклатуры! Народную массу, как вы сами понимаете, предупредить не удосужились. Но Карибский кризис окончился для СССР очень хорошо.
Хрущев предлагал Кеннеди дать обязательство: не нападать на Кубу, и тогда СССР сможет вывезти с острова свое оружие. Президент США ответил, что Америка готова принять на себя джентльменское обязательство не вторгаться на Кубу, если СССР заберет свое наступательное оружие. Таким образом, первые шаги к миру были сделаны. В воскресенье, 28 октября 1962 г., советское руководство решило принять американские условия.
Таким образом, Хрущев свел ситуацию вничью. Американцы согласились в обмен на вывод наших ракет с Кубы убрать свои «юпитеры» из Турции и обязались не вторгаться на остров. Именно это и считается поражением Америки в Карибском кризисе - что бы там ни говорили нам сегодня. О таких внешнеполитических успехах Сталин не мог и мечтать. На самом же деле, то была не ничья, а настоящая победа СССР над более сильным противником. Напомним, что в русских арсеналах тогда было только 297 ядерных зарядов, у США - 5100 зарядов, в семнадцать раз больше! При подавляющем превосходстве американцев в средствах межконтинентальной доставки ядерных боеприпасов к целям.
Крайне маловероятно, что американской элитой двигал один лишь страх - что бы там ни говорили нам сегодня. Скорее, элита США решила поискать более мощное и «экологически безопасное» оружие сокрушения Советского Союза - психологическое и психотехнологическое. А именно - трансляцию культурных кодов, которые приведут к саморазрушению Красного медведя. Как считает выдающийся современный футуролог Сергей Переслегин, с тех пор в США набирает обороты не только научно-поисковая активность, но и формирование консорций (первичных сообществ) люденов - следующей ступени развития человека (http://www.igstab.ru/materials/Pereslegin/Per_Who.htm). (Александров согласен с Переслегиным, а с точки зрения М.Калашникова, то были не людены, а новые кочевники и представители Сообщества Тени). Однако они действительно взялись за разработку оружия более мощного, чем ядерные боеголовки.
ИТОГИ КАРИБСКОГО КРИЗИСА ДЛЯ НОВЫХ ИГРОКОВ
Итогом Карибского кризиса для США и новых игроков в их недрах становится осознание нескольких фактов:
1. Геополитика как наука и практика устарела. (Поэтому тот факт, что геополитика набирает популярность в современной РФ, говорит лишь об отсталости и умственной несамостоятельности интеллектуалов и власти в Росфедерации).
2. СССР можно победить без войны и потерь со своей стороны: методом трансляции культурных кодов США на Россию.
Исторический опыт к 1962 году говорил американцам, что воздействовать на Советский Союз культурно можно - причем весьма успешно. Уже имелся достаточный опыт 1940-х годов. И ставку сделали именно на психоисторическую экспансию. Вот что пишет по сему поводу Сергей Переслегин:
«Мои первоначальные представления о причинах успеха американцев в Третьей мировой войне были связаны с произведениями А. Азимова, конкретно с «Нечаянной победой» (посвященной советскому народу!) и ранними вещами цикла «Основание». Вообще, именно Азимов всегда представлялся мне автором плана войны.
(Каким-то тонким нервом наши цензоры почувствовали враждебность «Основания» советской империи, и книгу у нас запретили. Потому и упустили возможность своевременно разобраться в схеме операции и организовать контригру. Впрочем, Азимов запрещение своей книги в СССР предвидел - психоисторическая задачка для второклассника.)
Однако психоисторическая стратегия имеет два принципиальных и неустранимых ограничения: во-первых, социум, над которым производится психоисторический эксперимент, не должен знать психоисторию (это было надежно обеспечено самой советской системой), и, во-вторых, за время осуществления операции не должно появиться социально значимых технологических инноваций. Здесь и произошел сбой. Двенадцатого апреля 1961 года человечество обрело новую - космическую - степень свободы.
Теперь речь уже не шла об «идеальном конечном результате». США на время вынуждены были перейти к стратегической и психологической обороне. Ментальная «отдача» сотрясала страну (убийство Кеннеди и Кинга, события 1968 года, Вьетнам). Волей-неволей пришлось перейти к прямым действиям. Ответом на полет Гагарина могла стать только высадка на Луне.
И американцы добились ее...».
Таким образом, новые навыки, полученные американской элитой, стимулированной поражением во время Карибского кризиса, помогли одержать вверх над Советской Россией. В СССР практику трансляции культурных кодов в нашу жизнь со стороны США сочли обычной психологической войной и идеологической пропагандой. Но это было нечто большее, нечто качественно иное!
ТРАНСЛЯЦИЯ КУЛЬТУРНЫХ КОДОВ: ОПЫТ СОРОКОВЫХ...
Тут стоит процитировать современного философа Мишеля Будьена.
«...Вы, кстати, никогда не задумывались, почему СССР, с таким неимоверным трудом выстоявший в противостоянии с Германией, через какие-то тридцать лет оказался полным идеологическим банкротом, а через сорок пять - развалился без единого выстрела? Говорят, что он не выдержал экономической гонки, но это утверждение лишено всякого смыла - из-за экономики не развалилось ни одно государство в мире, ни маленькое, ни самое великое. Да, советская экономика была неэффективная. А что, экономика Никарагуа или Танзании эффективна? Но кто скажет, что этим странам угрожает развал? Экономика может быть фактором сопутствующим развалу, но она никогда не играет в нем главную роль. Из-за «экономики» могут происходить социальные взрывы, не более. Рим ведь тоже не из-за «экономики» развалился! Рим развалился из-за того, что не мог поддерживать систему, им же самим созданную.
Почему же СССР в открытом информационном противостоянии всегда вдребезги проигрывал американцам? Почему его пропаганда не имела вообще никаких шансов на успех?
Я как раз и вырос среди поколения людей, чье взросление пришлось на период окончания войны и массовый завоз американских ленд-лизовских товаров. Сколько я от них слышал рассказов о «чудесном американском беконе», о сале, уже нарезанном тончайшими пластинками, «таявшими во рту», об американском шоколаде, об яичном порошке, т.е. об «энергии». Говорили об американском мыле и об американском кофе. Ну а когда дело доходило до «информации», до т.н. «трофейных фильмов», тут уж взрослых было просто не остановить! С каким упоением они рассказывали про ковбоев, стреляющих «с бедра», про гангстеров, про «мальчика-тарзана». С каким неописуемым восторгом пятидесятилетние женщины говорили о загорелых красавцах с волевыми лицами в ковбойских шляпах, рассекающих прерии на буйных мустангах!
Рассказывали про американский джаз, про американские вещи, в сравнении с которыми советские «шмотки» выглядели балахонами дикарей, только что вышедших из болот. Причем рассказывать они могли бесконечно долго. Было очевидно, что американский продукт был самым большим и приятным (что очень важно!) впечатлением их детства.
А детские впечатления - самые сильные. Никакая советская пропаганда не могла их замазать. Точно так же, как не могла замазать светлый образ немца советская пропаганда, пока народ с этим самыми немцами не столкнулся «вживую». Я, например, знавал одного деда-механика, он обслуживал в войну самолеты, включая и американские «Аэрокобры», читавшего чуть ли не по слогам, но четко знавшего три «американские» буквы - USA. Он их очень быстро находил на всех лейблах где они были. Он знал: USA - это Америка, а все что сделано в Америке - лучшее в мире. Я вырастал примерно с тем же убеждением, американское - лучшее в мире, причем всё, ибо такая страна просто не может быть второй! Только первой!
Америка в их сознании осталась далекой страной, которую им когда-то давно показали, а всё увиденное было настолько мощным по информационному эффекту, что не могло быть забыто. Даже сорок лет послевоенной антиамериканской истерии, во многом правильной по подаваемым фактам, ничего не могли изменить. Для меня «тригамматон» USA тоже был чем-то вроде волшебного клейма. Я тогда ничего не знал ни о роли информации вообще, ни про информационные войны в частности, я вообще только читать недавно научился, но ничего советского из того что мне попадалось на глаза, не выдерживало сравнения ни с каким американским аналогом. При этом у меня хватало мозгов понять, что Америка не может быть лучшей «просто так», что это чем-то должно быть обусловлено. А потом, в школе, меня научили, что всё идет от общественного устройства, т.е. что Советский Союз лучший в мире потому, что у нас коммунистическая идеология, а Америка плохая потому, что там капитализм. Уже тогда я задал себе вопрос: «А на кой хрен идеология, если руками ничего нормально сделать не могут?». Потом вопрос приобрел уже явно диссидентский окрас: «А может, из-за идеологии и не могут ничего нормально делать?»
Это выпячивание идеологии было огромной ошибкой советской пропаганды: получалось, что мы как бы живем для идеологии, для какой-то недостижимой цели, а американцы живут для того чтобы ездить на машинах, развлекаться в Диснейленде и набивать продуктовые корзины в супермаркетах. И еще они живут для приключений! И обратите внимание, кто стал ударным отрядом перестройки. Люди 1928-33 годов рождения, т.е. те, чей пубертатный период как раз и пришелся на ленд-лиз и американские фильмы. Они в самый свой важный возраст увидели бездонное различие двух систем, причем сравнение, как вы понимаете, было совсем не в пользу сталинской.
Это «воспоминание» осталось у них на всю жизнь, они могли говорить всё что угодно, но полноценными «строителями коммунизма» не могли являться в принципе. Они были потеряны, они не верили полностью, а верить можно только полностью, но не на половину или четверть. Вера в светлое будущее была главным императивом советского человека. Когда эта вера исчезла (приблизительно во времена Хрущева) коммунистический «проект» можно было смело прикрывать. Это понял и сам Хрущев съездив в Америку. Над ним смеются за то, что он засеял страну кукурузой и, наверное, имеют право. Но надо понять и Никиту, мы же не смеемся над Петром I за то что он ввел бело-сине-красный флаг (как у Голландии), завел никому не нужный парусный флот (потому что такой есть у Голландии), перерыл новую столицу каналами (потому что так в Амстердаме), открыл музей уродов (как в Голландии) и начал стричь бороды (в Голландии бороды не в моде). Никита просто пытался «скопировать» Америку по самому простому (как ему казалось) сценарию - «изменить всё, ничего не меняя». Это потом назовут волюнтаризмом, но «волюнтаризм» - это всего лишь последствия информационного удара, как и в случае с Петром. Вот что такое сила информации.
Как могла информационно противостоять советская система? Ну способов было два. Первый - создать новую идеологию, привлекательную для большинства, но это означало бы крушение марксизма, что было абсолютно недопустимо. Второй - полностью закрыть информационные каналы. Запретить поездки за границу, даже в соцстраны. Ограничить присутствие иностранцев исключительно дипломатическими миссиями. Никаких театральных и эстрадных гастролей как с нашей, так и с их стороны, никаких иностранных фильмов и музыки, никакой иностранной литературы, даже самой безобидной. Полный запрет ввоза в СССР любых иностранных вещей. Любые репортажи о загранице - под жесткой цензурой. Такой себе, северокорейский вариант, «большое Чучхэ».
Но и это представлялось утопией. СССР сам нуждался в расширении своего влияния, он занимался глобальной экспансией, множество причин вынуждало закупать многие товары за границей, для чего требовался большой торговый флот. Иными словами, систему нужно было открывать. Нужно было посылать десятки тысяч моряков в порты капиталистических стран по несколько раз в год, нужно было зазывать к себе толпы африканских и азиатских студентов и вы понимаете, что студенты сюда с пустыми руками не ехали.
Как всё интересно выворачивалось! У негров и азиатов покупались вещи, у них же покупались музыкальные записи и видеокассеты с фильмами. Негр оказывался пусть и избыточным, но все же вполне конкретным информационным наполнением белого. Смешно? Конкуренцию неграм составляли только моряки загранплаванья. Вот почему места где негров и моряков было больше всего, были и наиболее антисоветски настроенными городами, речь прежде всего идет о Петербурге и Одессе. Да, в этих городах ещё было очень много евреев, которые вдруг массово начали выезжать из СССР. Это был смачный плевок в советский строй! Впереди шла только Москва, но там вообще концентрация иностранцев была на порядки выше.
Вот почему реальный статус цветного иностранца выполняющего роль информационного канала, был в СССР куда выше, нежели у обычного белого. Например, студент-негр дарил комендантше общежития дорогой косметический набор, якобы от фирмы «Кристиан Диор» (ну так на нём было написано), стоимостью в 1 доллар и она его селила в лучшую комнату, в то время как белые занимали самые отстойные «номера» и ютились там втроем-вчетвером. Он видел и чувствовал, что в этой белой стране он круче белого по всем важным в его понимании пунктам.
А еще в некоторых городах (в Москве, в портах и нескольких столицах союзных республик) пооткрывали магазины, торгующие за валюту или на специальные чеки исключительно западными товарами, причем высокого качества. Народ, уже поделенный по многим параметрам, теперь был поделен еще по одному - тех, кто имел валюту или чеки, и тех, кто их не имел. Первые, ясное дело, составляли явное меньшинство. Получалась довольно дикая картина: те, кто работал за границей, что в СССР считалось верхом престижа, приезжали «на родину» и сохраняли привилегию отовариться в «западном» магазине. А те, кто честно горбатился на советских заводах-фабриках такой возможности не имели.
Для информационной изоляции окна магазинов были тщательно задрапированы, но туда, в общем, мог попасть и обычный человек, не бывший за границей, например, со своим знакомым имеющим валюту. Понимали ли в Кремле что эти магазины - наглая антисоветская демонстрация, куда более опасная чем генетические отбросы именуемые диссидентами?
Конечно, страна в общем была завешена железным занавесом, но мы показали те маленькие дырочки и щелочки, через которые советский человек мог заглядывать «туда». И в этом была огромная опасность, ибо он видел лицо той, западной системы, он видел лучшее, что в ней есть. А потом включал телевизор и на него со всех (т.е. с двух) каналов лился многочасовой нудный бред старых дегенератов и залихватские речитативы молодых выдвиженцев с лицами типичных подонков. Вот эти молодые, кстати, ненавидели систему больше всего и именно они, как самые умные и самые расчетливые, адаптировались к ней наилучшим образом - стали авангардом комсомола и «перспективными молодыми коммунистами». Практически все «молодые реформаторы» (или подонки - кому как больше нравится) ельцинской эпохи - оттуда(2). Из комсомольских лидеров и молодых коммунистов.
И так, в соответствии с Законом Необходимого Разнообразия, СССР проиграл информационную войну, так как его информация уступала в этом самом «разнообразии» на много-много порядков. Под информацией здесь имеется ввиду не только радиовещание, но и вообще всё, что составляет информационное наполнение человека - книги, фильмы, зрелища, вещи, бытовая техника и т.п. Вот и закончилась советская власть тем, что за видеомагнитофон стоимостью 150-200 долл. который могла себе позволить даже бедная южнокорейская семья, граждане страны чуть ли не каждый день запускавшей ракеты в космос, сливали государственные тайны.
Знали ли в Америке, что именно этим всё и закончится? Знали, еще как знали! И делали всё что нужно. Кто-то из директоров ЦРУ сказал: «Если мы добьемся того, что советский подросток выйдет на Красную площадь в американских джинсах, мы сможем считать себя победителями в идеологической войне». Знаете, когда я эту цитату услышал? В 6-ом классе, при Андропове, от учителя физики, корчившего из себя завзятого коммуниста. Возникает вполне резонный вопрос: а откуда он её узнал? Сомнительно, чтобы он имел доступ к аналитическим материалам ЦРУ, следовательно, цитату публиковали советские источники. Интересно зачем? То ли себя жалели, то ли других пытались предупредить, типа «смотрите, грядет Антихрист и одет он будет в джинсы!»
Я тогда носил не только пионерский галстук поверх рубахи и православный крест под ней, но и иногда, вместо пионерского значка с иконописным златокудрым «володей ульяновым», который мы называли неприличным жаргонным словечком, одевал значок «Туризм и отдых США». Эта русская надпись была сделана маленькими буквами и её никто не видел, а больше буквы USA видели все. Понятно, что слово «джинсы» здесь следует понимать просто как информационный фетиш. Когда я первый раз побывал в Москве в 1981-ом году, то встретил множество подростков и взрослых, одетых в джинсы и разгуливающих по той самой площади перед мавзолеем и могилами вождей. На мне, кстати, тоже были джинсы! Я понимаю, что советская система сгнила совсем не из-за этих ковбойских штанов, но что процент носящих их возрастал прямо пропорционально степени её деградации - факт! Его-то не отменишь задним числом! И аналитик ЦРУ здесь был прав. А об информационной примитивности советского человека можно судить по тому мелкому факту, что «американские» джинсы индийского производства, стоившие в Бомбее 5 долларов, в СССР превращались в статусную вещь. В них ходили везде - в Большой и Мариинский театр, в лучше рестораны и на юбилеи VIP-персон.
Можно еще добавить, что это лишь надводная часть айсберга, но в целом показательная.
УНИЗИТЕЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ
В описании чисто внешней стороны нашего поражения в войне культурных кодов Будьен прав - неточен он лишь в частностях. В те же самые времена, например, Максим Калашников жил в Одессе и прекрасно помнит, как люди гонялись за джинсами американского (а не бомбейского) производства, что в начале 1980-х стоили от 180 до 220 рублей за пару. Индийские, стоившие всего сотню, котировались куда меньше - и их можно было купить не у моряков и не у «фарцы», а в Москве, в универмагах. Еще ниже котировались джинсы «Рила» болгарского происхождения («У кого на ж... «Рила», у того жена горилла!») За кроссовки с фирменным «лейблом» вообще удавиться могли.
Да, это было страшно и унизительно. Парадокс: улицы городов наполняла молодежь в футболках с надписью «USA» и со звездно-полосатыми флагами (за это никто в милицию не забирал), но ты не мог днем с огнем найти в магазине спортивную куртку или футболку с логотипом «СССР» или советским гербом. А уж попытка пройти по улице в майке с двуглавым орлом (ее можно было изготовить дома, с помощью чертежной туши по особому рецепту - моя мама мне так футболки с логотипами рок-групп делала) вообще могла кончиться арестом за антисоветчину, исключением из комсомола и «вылетом» из вуза. То есть, сама Советская власть генерировала комплекс национальной неполноценности, комплекс благоговения перед всем западным, каковой у наших сограждан доходил до абсурда. Любая надпись в рекламном проспекте или на упаковке по-английски многим казалось средоточием высшего смысла.
Обрюзгшая, обюрократившаяся власть в СССР потеряла, как нынче говорят, креативность. Она не смогла противопоставить экспансии американских культурных кодов ничего. Ни в моде, ни в стиле. Ни в молодежной музыке. Хотя в СССР снималось неплохое кино, острейшим образом не хватало отечественных боевиков на современные темы и кинофантастики. Лидировали французские комедии, воспевавшие потребительское изобилие. Хочешь понять секреты нынешнего поведения Абрамовича, покупающего себе «игрушки» в виде шести яхт? Посмотри фильмы «Близнец» 1984 года и «Игрушка» 1978 г. с Пьером Ришаром или фильмы с участием Бельмондо. Например, «Игра в четыре руки» 1978 года. Абрамовичу, когда он все это смотрел, было пятнадцать-шестнадцать лет от роду.
Поток западной фантастической литературы (переводной, официально изданной!) забивал отечественных фантастов.
Можно ли было сему этому успешно противостоять? В отличие от Будьена, мы говорим - да, можно. Как совместить сильные планово-социалистические начала с рыночным изобилием в магазинах, отлично показывают примеры современных Белоруссии и Китая, равно как и более ранний пример - Югославии 1970-х. Проблема джинсов решалась открытием совместных предприятий с бусурманами.
Можно было дать и обновленную, привлекательную идеологию в стиле Ивана Ефремова. Можно было, вспомнив тридцатые сталинские годы («Комсомолец - на самолет!») дать нашей молодежи доступные аэроклубы и планерные кружки, акваланги (они продавались в спортивным магазинах СССР!) и парашюты, оружие и багги-вездеходы, тренажерные залы и стрельбища. То есть - создать некий футуристический, динамичный молодежный стиль «а-ля спецназ». Однако «наверху» в СССР всем было на это наплевать: истеблишмент сам успел попасть под чары американских потребительских культурных кодов. Ну, а низовая инициатива в виде клубов по интересам попросту не развивалась, а то и прямо давилась (3). Показательна в этом смысле судьба русского рока: какие гонения обрушились в 1980-1982 гг. на «Машину времени» и «Аквариум», открывая тем самым двери западной музыке. Верхом отечественной поп-сцены нам приказывали считать Аллу Пугачеву, каковую М.К., например, терпеть не мог и не может. Как олицетворение процессов распада и деградации.
Здесь мнения авторов несколько расходятся. В.Александров убежден, что СССР был неизлечим. Мол, СССР в принципе не мог пойти на такой шаг. В 1930 гг. Сталин готовился к грандиозному «освободительному походу в Европу», куда и собирался выплеснуть культивируемую в молодёжи напористость и агрессивность. При любом другом раскладе такое массовое воспитание становилось для номенклатурных чинуш бомбой замедленного действия.
Послевоенная же ситуация, как считает Александров, оказалась совсем иной. По инерции-то наверху продолжали готовиться к новому изданию операции «Гроза», но прекрасно понимали и её маловероятность - ведь теперь ядерное оружие обесценивало наше превосходство в танках и живой силе. Да и не хотелось номенклатуре всю оставшуюся жизнь проводить в подземных убежищах. Ну, так и куда ж культивировать у нового поколения молодёжи напористость сталинского образца? На свою голову? Выплеснуть-то ведь её некуда. Какие аэроклубы, какое оружие, какие вездеходы? Какой стиль «а-ля спецназ»? Куда выпускать пар? Возможность внешней экспансии блокирована, внутренняя (освоение необжитых земель) уже не нова, утратила романтику первопроходцев и требует теперь гораздо более «мирного и дисциплинированного» стиля, лихие ребята тут явно противопоказаны. Не так уж сложно было сверху всё это, если и не просчитать логически, то хотя бы прочувствовать подсознательно - и понять, что им (партноменклатуре) не надо воспитывать молодёжную массовку в стиле «а-ля спецназ». Ибо это ей было чревато угрозой потери власти. Оттого и давили соответствующую инициативу. Требовались тихие послушные винтики, покорные номенклатуре и не опасные для неё. Так что шансов у «коммунизма», убежден В.Александров, в борьбе не было вообще.
М.Калашников, в свою очередь, считает, что Советский Союз мог в принципе совершить внутреннюю революцию - при торжестве именно технократической, а не «горбоидной» части элиты. Источником выплеска пассионарной энергии могла бы стать пропаганда суперинноваций, нового стиля жизни, освоения глубин океана. И, не в последнюю очередь - противостояние агрессивным замыслам Запада. В самом деле, Рейгану такое в США удалось: против нас. Могло быть такое и в СССР. Я-то помню всеобщее увлечение романтикой ВДВ и фильмом «В зоне особого внимания». Просто этот порыв государством не поддерживался и не сопровождался выбросом на рынок соответствующих молодежных товаров (музыки, стилей, форм досуга). Здесь технократы Союза должгы были воспользоваться молодежными наработками Третьего рейха.
М.К. считает, что сфера пространственной экспансии также не была исчерпана. На смену романтике комсомольско-молодежных «голубых городов» в Сибири и на БАМе могла придти романтика «городов будущего» на просторах СССР - средоточий самых прорывных инноваций во всех сферах. И эта идеология еще пригодится: при спасении РФ и превращении ее в Россию.
Но, так или иначе, советская элита ничего не сделала. Поражение на фронте борьбы культурных кодов уже к началу 1980-х было полным. Культурно Америка восторжествовала.
КОНВЕРГЕНЦИЯ ТОПОСОВ
Итогом стала конвергенция, но не политических систем, а топосов (национально-культурных «матриц»). В русский топос окончательно и навсегда был внедрен американский элемент. Итогом стало то, что русские стали народом, максимально культурно близкими к американцам. Точнее, стали ощущать американцев своими культурными братьями (американцы к русским относятся по-другому (4).
Всё - дело было сделано, подсознательное преклонение перед Западом - запрограммировано. Любит наш человек Запад или ненавидит его - всё равно подсознательно ему хочется «как у них». В конце концов, СССР почти никто не стал защищать, большинство пошло на поводу у тех политиканов, что обещали «сделать у нас Запад» за счет разрушения Советского Союза. (5)
Поэтому бессмысленно призывать русских к возвращению к «исконным ценностям». Это уже НЕ НАШИ ценности. Или - уже ограниченно наши. Каждый русский в настоящее время немного американец (а может и намного), нравится ему это или нет, но это факт. Поэтому его не станет прельщать ни блеск золота хоругвей царской России, ни шелк алых советских знамен. Итак, в прошлом для нас опоры уже нет.
Но это совершенно не означает того, что мы проиграли борьбу! Наоборот, русские имеют все шансы использовать трансляцию чужих культурных кодов в свою силу. Базовые-то русские ценности все равно сохранились. А среди них - и уникальная способность русских переиначивать заимствованное творчески, на свой лад.
Победители СССР в первой Холодной войне этого фактора совершенно не учли. Или учли совершенно недостаточно, не прекратив процесс трансляции.
ОСОБЕННОСТЬ РОССИИ - НЕУЧТЕННЫЙ ФАКТОР
Изучение, а главное - использование данного фактора открывает перед русскими колоссальные перспективы. Подробно об этом мы поговорим в другом материале, а пока лишь обрисуем главную мысль в самых общих чертах.
Вдумайтесь: нам ведь транслирован код Америки периода её расцвета, который мы и впитывали в себя как лучший. Нам пересаживали топос американцев еще до эпохи либертарианско-политкорректной расслабленности. Еще без мультикультурализма-многокультурности, топос белой и жестко-динамичной, англосаксонской Америки. Это культурные коды имперских, технократических США эпохи Айзека Азимова («Я - робот», «Основания»), времен «летающих крепостей», ядерных испытаний на атолле Бикини и лунной программы. В этих кодах содержится скорее эпоха «Новых рубежей» Джона Кеннеди и даже «Нового курса» Франклина Рузвельта, нежели спекулятивно-бесплодный, дебильный дух Рейгана, Клинтона или Буша-сына. Это дух Гарри Гаррисона с его «Неукротимой планетой» и Роберта Энсона Хайнлайна с его «Звездным десантом», уже утраченный в нынешних Соединенных Штатах. Угасший в их постиндустриальном болоте, придушенный комплексом вины, привитым белому человеку. Парадоксальным образом русские продолжают нести в себе культурный код энергетически-космической, экспансивной и волевой эпохи. Нынешняя Америка здорово испортилась по сравнению с тогдашней и продолжает портиться. Более того, это работает на снижение американского влияния. Но сегодня портится и Европа. Ее нынешняя идеология - идеология мягкотелых политкорректных «овощей», что боятся ярких идей и волевых поступков. Европу же создавали совершенно иные люди: властные, жесткие, подчас нетерпимые - и неудержимо технократические, воинственные. Нынешние «европеи» только проедают капитал, оставленный им славными предками.
Вот и получается парадоксальная вещь. Кто остаётся ближе всего к идеалу «старого доброго Запада»? Кто продолжает нести в себе культуру того волевого времени, которое и позволило Западу стать глобальным гегемоном? Русские. Вот - наш шанс на реванш.
В данном случае мы не возвращаемся к прошлому в чистом виде (западному). Мы его творчески развиваем, как бы проскакивая развилку и не выбирая пути, ведущего в «постиндустриальный тупик» - и порождаем ту цивилизацию, которая могла сложиться как продолжение тенденции «ревущих 60-х» в третьем тысячелетии. Мы должны скрестить этот экспансионистский дух из западной матрицы с лучшими наступательно-футуристическими тенденциями советской эпохи («Туманности Андромеды» Ефремова) и с новой философией создания эпохи будущего - Нейромира-нейросоца. Все это довольно органически сочетается с базовыми драйвами русского национального характера: стремлением совершить чудо, создать то, чего нет еще нигде в мире.
Это и есть наш шанс на исторический реванш...
(1) 1957-1969гг. От первого спутника до полета на Луну. Эти 12 лет - полный цикл.
(2) Вспомним главных ельцинских «реформаторов» - Е. Гайдара и А. Чубайса. Гайдар при Горбачеве редактировал журнал «Молодой коммунист» и в 22 года был в номенклатуре ЦК КПСС. Вообще, вся ельцинская «молодежь», ставшая в 30-35 лет министрами-«реформаторами», как раз и вышла из партийно-комсомольского актива. Если б не перестройка, они бы сейчас в ЦК сидели. Впрочем, такие всегда будут «в струе». Не получилось с коммунизмом - что ж, будем строить капитализм. А теперь вспомним Сталина, у которого в министры выдвигались за конкретные дела - и увидим, чем рост страны отличается от ее деградации.
(3) Александров не согласен с Калашниковым в этом моменте.
(4) Современные (да и советские) любители Америки как-то упускают из вида, что Штаты уже при Эйзенхауэре готовились нанести массированный ядерный удар по СССР, результатом которого должно было стать уничтожение в первые часы агрессии 60-70 миллионов человек, «рядовых советских граждан».
|
|
