Помните, на заре рыночной эры в российской истории была такая реклама: «Купи себе немного Олби». Где теперь тот Олби… Те, кто купил себе немного Олби (МММ, АВВЫ, и прочая, и прочая) потеряли большой кусок своей веры в справедливость.
Один выдающийся экономист сказал «деньги – это вера». И действительно, чтобы отдать свой труд или свое имущество за деньги, нужно очень серьезно верить в то, что за эти бумажки сможешь получить то, что тебе будет нужно в ближайшем или отдаленном будущем.
И мы верим, поскольку наша практика (которая критерий истины) постоянно подтверждает нам это. С каждым походом в магазин. Мы не задумываемся при этом, какая сложная система стоит за поддержанием цены денег. Это и борьба с фальшивомонетчиками. Если бы она не велась намного серьезнее, чем борьба с наркоторговлей, нас завалили бы поддельными деньгами, и реальные деньги обесценились тоже. Это и сложная работа Центробанка (пусть даже и выполняемая с погрешностями – а если бы ее вообще не было?), который должен удерживать равновесие между изменяющимся объемом экономики и денежной эмиссией. Это контроль за работой коммерческих банков, которые выдачей кредитов влияют на объем безналичных средств. Если эта работа удается не очень хорошо, то данной валюте верят «постольку поскольку» – на небольшие периоды времени (от зарплаты до зарплаты) и небольшие суммы.
Наша же практика говорит о том, что в перспективе нескольких лет на рубль надеяться опасно.
Если нужно копить долго (годы) и большие суммы, то «перекладывются» в другие валюты и средства. Но с деньгами у нас дело обстоит относительно прилично. Видимо, дело в том, что Государство, центральный элемент Русской Системы по Ю. Пивоварову и А. Фурсову, было вынуждено в конце 90-х удержать свои деньги из последних сил, иначе его самого уже не было бы на свете. Вот со всем остальным дело обстоит гораздо хуже.
Никакой бизнес не может себя чувствовать уверенно в России. Ни самый олигархический, ни даже основанный на связях с властью. Власти меняются, и что будет после смены власти с «приятельским» бизнесом? И эта система воспроизводится на всех уровнях власти, начиная от федеральной, и кончая последним поселком, где местная элита в виде директора бывшего колхоза (а ноне ООО «Новая Заря») вкупе с начальником администрации отбирает у фермера землю или прекращает предпринимателю аренду магазина.
Государство не спешит бороться с коррупцией, потому что коррупция не является смертельной угрозой для него. В какой-то мере даже наоборот – чтобы иметь доступ к власти, коррупционеры готовы выполнять самые антинародные пожелания государства; им нужно сильное и самодурствующее государство.
Властная придурь государства – вечный источник дохода для коррумпированного чиновника. Человек является великолепным вычислителем вероятностей. Он наклонится за десятью рублями, лежащими на полу, но не прыгнет за борт корабля в бушующие волны даже за оброненной бумажкой в пятьсот евро. Потому что вероятность поскользнуться в первом случае близка к нулю, а вероятность утонуть во втором – к ста процентам.
Не очень богатый человек, видимо, полезет за европятисоткой к краю крыши, куда ее унес ветер, хотя существует ненулевая вероятность, что старые ржавые перила отвалятся, если придется за них ухватиться.
Так же хорошо человек расправляется и с промежуточными случаями, например, оценивает вероятность смены мэра города В.В. Пупкина (который хорошо к вам относится) на А.А. Кузюкина, который относится очень плохо.
Так вот, настоящая беда нашей экономики в недостатке веры предпринимателей да и вообще людей в устойчивость чего бы то ни было в нашей стране. В неизменность правил игры ото дня ко дню, от человека к человеку. В то, что кого-то не посадят за то, за что прочих не трогают.
Существует такой раздел экономической науки – институциональная экономика. Она пытается понять зависимость успешной или неуспешной работы экономики от того, какие «правила игры» сложились в данном обществе, от того, насколько они противоречат друг другу, насколько часто меняются. Различают институты формальные (законы и прочие писанные правила) и неформальные (общепринятые нормы поведения).
Точных подсчетов на ее базе пока сделать нельзя, ясно только, что «институты имеют значение», как постулировал лауреат Нобелевской премии, Д. Норт. Ясно также (и доказано на основе анализа успешности развития десятков стран), что очень плохо, если институты противоречат друг другу и если они очень часто меняются. Кроме самих по себе институтов, очень важными считаются механизмы исполнения этих институтов. В стране могут быть самые распрекрасные законы, но судьи и полиция, их исполняющие, могут сделать так, что никто не захочет лишний день пробыть в этой стране…
Так вот, я отнес бы комплекс институтов (институциональную матрицу, как ее назвала С.Г. Кирдина) к элементу инфраструктуры государства, наряду с дорогами, линиями связи и электропередач и оборудованными границами. Одним из широко известных способов тратить внезапно появившиеся «лишние» государственные деньги без создания высокой инфляции являются как раз вложения в инфраструктуру. Конечно, часть денег, потраченных, например, на строительств дорог, выльется на рынок через заплату строителей, но построенные дороги быстро начинают экономить другие деньги – например, за счет того, что грузовики доедут быстрее, меньше придется платить водителям, меньше уйдет на запчасти, меньше заплачено за ремонты.
Даже либеральные экономисты не очень возражают против затрат на инфраструктуру, потому что это «общественное благо», которым может пользоваться и бизнес. Считается вполне разумным потратить на ремонт и строительств дорог очень значительные суммы – вплоть до триллионов рублей. Но почему можно тратить такие деньги на дороги, и нельзя – на институты? Почему нельзя купить стране немного веры? Немного уверенности в справедливости правил игры и честности судей?
Недостаточная вера в надежность нашего общества для бизнеса похожа на недоверие качеству дорог для водителя. Если на данной территории плохие дороги, водителю придется снизить нагрузку, приготовиться к повышенному расходу топлива, замене рессор и покрышек, а то и вообще, необходимости брать полноприводный грузовик, который не увезет столько, сколько нормальный шоссейный тягач с фурой. И, естественно, за перевозку тонны груза обойдется дороже, вплоть до нескольких раз. И ведь дело касается не только бизнеса.
Именно неуверенность в завтрашнем дне заставляет многих воздержаться от рождения детей. Но ведь вполне возможно в современном рыночном мире, где все продается и покупается, купить маленько надежности, немного доверия, толику институтов.
Давайте, наймем лучшие консалтинговые фирмы, фабрики мысли, всяких РЭНД Корпорэйшн, Ernst&Young, KPMG и прочих PricewaterhouseCoopers-ов. Пусть займутся гармонизацией нашей системы законов и модернизацией структуры министерств. Заплатим им по 10, даже по 100 миллионов долларов – пусть все бросят и работают только на нас. Пусть привлекут лучшие мозги в мире, заодно и наших подучат. Все равно, все эти миллионы – это мелочь по сравнению с миллиардами, которые утекают сквозь пальцы. Понятно, не их дело диктовать нам законы, но вполне можно нанять их для анализа, что с чем не стыкуется, что «в консерватории подправить». Пусть предложат на выбор три, пять вариантов. И, когда результат анализа будет выложен в открытой форме, пусть наша Дума попробует прикинуться дурой и не смочь сложить два и два.
Помимо ремонта системы законов необходимо добиться их неукоснительного исполнения. Так средства для этого давно в России известны. «Слово и дело Государево» - Приказ тайных дел - КГБ – НКВД и так далее.
Действительно, на сегодня опасность для государства в большей мере исходит изнутри него, нежели от внешних врагов. Так почему не потратить миллиард рублей, чтобы сберечь триллион? Почему не заплатить достойно нескольким тысячам офицеров? Нужно всего только возродить элитную службу государственной безопасности, направленную на этот раз не против политических диссидентов, а против экономической и уголовной преступности, а в первую очередь – против предателей в рядах людей государственных, в рядах чиновников, силовиков, судей. Эти системы сравнительно просто управляются и организуются, там главное – принцип личной ответственности и честный человек во главе службы.
Разумеется, следить за этим должен лично президент. Пока не сделаны эти простые вещи, действительно, нельзя тратить деньги, сколько бы их не притекало в государство. Незачем лить воду в дырявый бак. Не только что вытечет бесполезно, но и пойдет на подкормку плесени. Нельзя тратить деньги ни на дороги, ни на школы и университеты... но ведь и жить так тоже нельзя?
Инфраструктуру государства надо начинать чинить с правил игры в нем, с институциональной матрицы. И, когда люди и даже бизнесмены поверят в ее удобство и нерушимость, в то, что писаные законы исполняются неизменно во времени и применительно к разным людям, когда станет больше веры в нашей атмосфере, вот тогда можно будет перестать складывать деньги в тумбочку в чужой квартире.
|
|
