С тех пор, как в 20-30 годы ХХ столетия по миру прокатилась первая великая сексуальная революция всех времен и народов, мировое общественное сознание кардинально изменилось. И изменения эти коснулись не только интимной сферы, но и нравов вообще, но и социального устройства в целом. Миру явились феминизм и эмансипация, - вызвавшие ломку стереотипов половых, брачных и социальных отношений мужчины и женщины.
Фридрих Энгельс: «Как только отпадут экономические соображения, вследствие которых женщины мирились с обычной неверностью мужчин, - забота о своем существовании и еще более о будущности детей, - так достигнутое благодаря этому равноправие женщины, судя по всему прежнему опыту, будет в бесконечно большей степени способствовать действительности моногамии мужчин, чем полиандрии женщин».
Но на территории Советского Союза эти процессы протекали в своем, особенном русле. Из тьмы невежества и социальной пассивности на светлый путь общественного строительства женщину вывела социалистическая революция. Требуя от слабого пола равной с полом сильным профессиональной и личностной отдачи, правящая партия дала ей и равные же с ним права.
Но, к слову о мудрости и гуманности коммунистического руководства, для советской женщины были предусмотрены и особые социальные гарантии, «выгодно» отличающие ее от мужчин - оберегающие и стимулирующие материнство и детство, чему в значительно меньшей степени уделялось внимание в кап. странах первой половины ХХ века. Там капитализм не разделял полов и брак по прежнему оставался прибежищем для целой прослойки тех представительниц слабого пола, которые на сдюжили «равноправия» по-капиталистически и предпочли роль домохозяек, а значит, сохранилась и экономическая зависимость от мужчины как общественный устой.
В то же время различия сексуальной революции по-европейски и по-советски отразились и на подходах в половом воспитании, и в пропаганде нравственности. Собственно, последнее было только у нас, в «совке», на счет чего и любят теперь поиронизировать лица, страдающие аллергией на все советское и заявляющие, что «секса к совдепии не было».
Обилие эротических стимулов, вдруг выплеснувшееся в свободное информационное пространство, сыграло с пуританским обществом (сначала мировым, а затем и советским-российским) вначале развращающую роль, но затем самую, что ни на есть, диалектическую, эволюционную. Получив удовлетворение своего интереса ко всему, что ниже пояса, восполнив острый дефицит этой информации и стимулов с лихвой, мы достигли неизбежного пресыщения…
Поначалу оно выражалось повышением избирательности: если в начале 90-х мы, стыдясь, по тихому разживались низкосортной, ужасного качества записи (а точнее пере-пере-перезаписи) видеопорнушкой, то теперь, если уж смотреть это «порево», то лишь в цифровом формате высшего качества, с высокоуровневой режиссурой, изысканным сюжетом и высокохудожественной эстетикой. Количество просмотренной за 15 лет порнографии и эротики явно перешло в качество запросов ее аудитории. То же касается и эротической литературы – глянцевой и виртуальной. Теперь же спам с сочными пикантными превьюшками в основном вызывает оскомину и раздражение, а стоимость доступа к интернет-порнографическим ресурсам упала ниже плинтуса (последняя известная мне цифра – 6 рублей за 3-х дневный доступ, достаточно отправить sms). Ну а вываливающийся при открытии страницы баннер с нежными и аппетитными девичьими прелестями в бикини или неглиже прямо таки вызывает досаду за напрасно потраченный трафик…
Еще в середине 19 века великий русский ученый-физиолог Иван Сеченов, изучив рефлексы головного и спинного мозга, отметил такое свойство нервной системы всего живого на земле, как снижение восприимчивости рецепторов при повторном многократном воздействии на них одного и того же стимула. Стимул призван вызывать у организма ответное рефлекторное действие. Так, при внезапном резком хлопке над ухом мы вздрагиваем, прикасаясь неожиданно к горячему – отдергиваем руку, а видя эффектные обнаженные формы лица противоположного пола – испытываем половое возбуждение… Но если хлопок над ухом повторить несколько раз, вздрагивать при этом мы будем все «неохотней», а там и вовсе перестанем.
Так, за 15 лет шквала информационно-просветительских эротических стимулов, накрывшего наше сознание толстым слоем ярких глянцевых картинок, порно-видео и разносортной эротический литературы, восприимчивость наша, а значит и ответная рефлекторная реакция, стала притупляться. Те, кто пустился лет 10-15 назад под натиском этих стимулов во все тяжкие, вдруг обнаружили себя в полном опустошении и одиночестве, в явно потрепанной форме и с чувством выраженного духовного голода.
И тут случилось великое диалектическое «чудо» (оно же – эволюция сознания) и количество перешло в качество. Как от вожделения многочисленных обладателей аппетитных форм и крепких торсов мы плавно переходили к преклонению перед единственными и неповторимыми личностями с их редкими душевными качествами, так, от сексуальной разнузданности и беспорядочности мы вплотную подошли к нравственности и морали. И это оказалось неизбежно как для каждого взрослеющего индивида в отдельности, так и для общества в целом.
Рейтинги эротических изданий падают, цены тоже. Аудитория их сужается и молодеет. Она никуда не денется и будет сохраняться за счет подрастающего поколения, переживающего тот краткий период, когда быстрое половое созревание опережает созревание психологическое и интеллектуальное. Но это норма, а не повод для пренебрежительного отношения к такой аудитории. Поэтому уделять внимание качеству такой литературы надо особенно пристальное, ибо теперь очевидна ее не столько развлекательная, сколько воспитательная роль.
До полной категорической моногамии как мужчин, так и женщин мы, прямо скажем, не дожили пока, но тенденции в указанной великим классиком последовательности соблюдаются четко, как по регламенту. До тех пор, пока женская моногамность была гарантирована всем общественным укладом, моралью, а главное, законом, о моногамии мужской никто и не заикался.
Но надо знать парадоксальные механизмы мужской психики, психологии этих закоренелых собственников, которые даже в любви признаваясь, вздыхают: «Я так хочу, чтобы ты принадлежала только мне!» или еще: «Я хочу, чтобы ты от меня зависела полностью, а то я буду тебя ревновать!». Слышать такое от зрелого мужчины в веке ХХI кажется чудовищным, если не вспомнить в какой стадии эволюционного процесса находится наше общество. А мы сейчас как раз в той стадии, когда женщина неохотно проходит уроки полиандрии.
Да, именно неохотно, потому что сама по себе полиандрия претит ее природной сущности, которая предполагает наличие длительного чувства к одному единственному мужчине, заставляющее ее не по мужикам бегать, а потомство растить. Но самый тяжелый период половых отношений в России все-таки позади: когда мужское население под мощным напором сексуальных стимулов докатившейся до нас второй волны сексуальной революции пускалось во все тяжкие, бросая семью за семьей, а женщины еще морально не «дозрели» до такой сексуальной «продвинутости» и хранили никому не нужное целомудрие.
Теперь мы все в равной степени преуспели в этом важнейшем для человечества вопросе, доведя страну до демографического кризиса и добившись отрицательного прироста населения. И наши мужчины принялись что-то поговаривать о ценности семейного очага, о том, как хорошо всю жизнь прожить одной большой (многодетной) семьей и т.д…
Посмотрим, что последует за робкими разговорами. Женщина, как известно, готова положиться на любое решение любимого мужчины, лишь бы оно было в интересах эволюции.
|
|
