Каждый по-своему встретил тысячелетие нашего города. Кто-то послушался чиновников и уехал за город, чтобы не мешать гостям праздновать и осматривать наспех подправленные красоты города, кто-то остался с друзьями в своем районе, а кого-то, все-таки, не смутили ничьи слова и он по привычке решил дойти до эпицентра событий. Нам же захотелось попасть в культурный центр нашего города, а не просто маячить от одного объекта 1000-летия до другого, поэтому в то время как высокие гости открывали празднование, мы с подругой пробирались к Волковскому театру.
И вот на входе нам попалась женщина с плакатами, на одном из которых было написано что-то вроде – «Защитим русскую культуру». Посмотрев на плакат, мы переглянулись и улыбнулись друг другу. От кого защищать? Вон сколько народу торопится посмотреть спектакль.
Но, первое впечатление обманчиво. Конечно, мы знали на что шли. Больше скажу, «Екатерину Ивановну» Леонида Андреева мне доводилось читать в оригинале. Это очень тонкая пьеса, которую нужно прочувствовать. За этим мы и пришли 10 сентября в Волковский. И до середины первого действия думали, что не ошиблись.
Семейная драма, где муж стреляет в жену, которую он заподозрил в измене, и жена, испытавшая шок от подозрений мужа и от попытки ее убить. Разрыв. Жена, Екатерина Ивановна, изменяет мужу с тем на кого он и думал, делает аборт. И вот, муж опомнился. Он едет в дом своей тещи, чтобы покаяться и просить жену вернуться к нему и детям. Катерина выходит к мужу, но в чем?.. Не в платье, не в халате, не в ночной сорочке, а в простыне на голое тело.
Откуда взялась она в таком виде? Что хотел показать этим «режиссер»? Неужели он думает, что столетие назад подобное было возможно?
В процессе обсуждения мужем и женой своих желаний, Георгий срывает с жены простыню. И все это сюжетом самой пьесы не оправдано. Вошедшие в это время друг и брат главного героя не обратили внимания на обнаженную Екатерину Ивановну. Такое чувство, что она выглядела так всегда.
В процессе разговора Георгий небрежным движением бросает простыню жене, в которую та, не торопясь, заворачивается. Примирение супругов состоялось и занавес закрывается. Антракт.
Как только открылся занавес во второй раз, взгляд зрителя сразил контраст цветов – на красном фоне комнаты и мебели стоял ярко зеленый рояль. Вспомним о том, что красный цвет обычно вызывает агрессию, а в сочетании с ярко салатовым этот эффект, видимо, хотели усилить. Но это не все эффекты, которые сразили, а многих, надеюсь, и ужаснули.
По сравнению с произошедшим далее, первое действие было только подготовкой. На сцене появляется Елизавета Ивановна (сестра Екатерины) и художник Павел Алексеевич. Елизавета позирует, но зрители так и не увидели умеет ли рисовать актер, потому как рисовал он ее, глядя в микроскоп. Но не будем придавать этому такое уж большое значение, оставим на совести творца.
Вдруг звонок и Павел выходит в другую комнату. Елизавета, не теряя времени, скидывает с себя одежду, оставаясь только в кружевном белье. И прыгает в предусмотрено застеленную кровать с диким визгом, как будто это наивысшее ее желание – и сейчас оно сбудется.
Неожиданно приходят Катерина Ивановна с Ментиковым, чем явно расстраивают Елизавету, которая со злостью натягивает на себя одежды, сброшенные с таким удовольствием. Ее настроение спасает только то обстоятельство, что сестра решила задержаться, и отсылает от себя Ментикова. Переключив все внимание на него, Лиза тут же соглашается на прогулку с ним в таксомоторе (Получается, драма Екатерины накладывает отпечаток и на сестру?).
Оставшись наедине с Павлом Алексеевичем, главная героиня времени не теряет, и начинает приставать с просьбами поцеловать ее. Павел не выдерживает и, как в самой грязной мыльной опере, швыряет Екатерину в разные стороны, а затем насилует ее прямо за диваном, на котором совсем недавно лежала ее сестра. При этом диван и ноги героев, выставляющиеся с одной из сторон, трясутся в такт. Выглядит это мерзко, поэтому зрителю рекомендую набрать воздуха и отвернуться.
Екатерина Ивановна остается довольной, видимо, актриса не знала как реагировать, поскольку в оригинале и этой сцены не существует. И тут звонит ее муж и обещается приехать. Суета, все одеваются. Екатерина покидает художника, но не успевает и наталкивается в подъезде на мужа.
Георгий не догадывается ни о чем, но разговор с другом все же заходит об его семье. Дальше снова открывается занавес. И вот уже не мыльная опера, а порнофильм. Вместо того, чтобы изображать Саломею с головой пророка, на возвышенности стоит совершенно нагая Екатерина, прикрывшись лишь руками. На этот раз у Павла Алексеевича нет даже микроскопа и микромольберта, а только непонятные разноцветные крупы, которые он с другом-художником месит на стекле. Видимо, малюют Екатерину Ивановну. Остальные гости Павла рассматривают героиню, призывая к этому и зрителя.
Для большего эффекта Екатерина вдруг разводит руки и ноги и остается в таком положении еще минут на пять. Откуда эти сцены? Неужели «режиссер» (не могу писать это без кавычек) считает, что зритель настолько туп и не понимает, что героиня пошла по рукам из-за недоверия мужа. Или ему так хотелось представить нам свою жену во всей «красе» и поделиться своим завоеванием (уже в интернете я прочла интервью «режиссера»-постановщика, где он говорит, что специально для главной роли приглашает питерскую актрису, которая одновременно является его женой).
Налюбовавшись на прелести главной героини, собравшаяся компания просит ее станцевать. Екатерина Ивановна, наконец, одевается в белье и широкие штаны и, глотнув шампанского, танцует, если то, что она вытворяла в последующие минут двадцать, можно назвать танцем. Похоже, что в нее вселился бес или ей подсыпали что-то в шампанское. Она прыгает, рвет на себе волосы и корчит гримасы. Завершается этот танец тем, что Катерина моет волосы в аквариуме.
В этот момент приходит ее муж. Не обращая на него внимание, Екатерина Ивановна уводит в укромный уголок его брата – Алексея – и признается ему в любви. Алексей не выдерживает и уходит, а Екатерина, как ни в чем не бывало, возвращается в комнату и просит у мужа отпустить ее покататься на таксомоторе с одним из гостей.
Как и по пьесе, муж отпускает ее и помогает одеться. Но не просто подает ей пальто, а не торопясь натягивает чулки в мелкую сеточку, одевает туфли, заплетает ее и красит губы, не забывая при этом приставать к служанке Маше. И вот Екатерина Ивановна, расцеловав мужа, покидает нас с одним из гостей. Наконец-то! Можно вырваться из зала и набрать воздуху.
Многие так же вышли, не одарив аплодисментами ни «нового режиссера», ни его жену – «Екатерину Ивановну».
Вот так одарили нас на праздник в храме культуры.
Ярославль
|
|
