Его звали Джеймс, а ее – Филиппа. Они явно были влюблены друг в друга. Чистые, ухоженные, красивые люди. Вполне благополучные и обеспеченные. Австралийцы. Левые австралийцы. Как они попали в Барнаул – это отдельная история, но они явно отличались от немецких «левых», с которыми мы месяц назад общались в Ростоке, Берлине, Гамбурге.
Официальная часть прошла в политпабе «У Карла» и достаточно подробно описана корреспондентом «Банкфакса» Анной Качуриной (4.07.07 г.), но меня интересовало совсем другое. Что еще может быть более далекое и противоположное, чем Сибирь и Австралия? У нас даже времена года не совпадают – у нас июль – лето, а у них июль - зима. Одно слово – антиподы. Не в идейном смысле, а в том, в первоначальном, в греческом. И все-таки они «левые», не такие как мы, но «левые». Значит должен быть какой-то универсальный механизм, всеобщая причина, по которой идеи коммунизма вновь и вновь сгущаются из неведомой субстанции, пронизывающей нашу планету. Хаотично и непознаваемо в пространстве и времени.
Наверное, я хотел получить ответ быстро и категорично, и именно такой, какой был мне нужен. Спрашиваю – что они будут делать через пять или десять лет. Конечно, я хотел услышать про «мировую революцию» или что-нибудь в этом роде, у нас же у русских, своя музыка в голове. Да, говорят, вопрос понятен, вот закончим университет, напишем научную работу и прочая и прочая, родим ребеночка….
Вижу – не с того бока зашел. У них в Австралии, похоже, как у нас было при Советской власти – в общих чертах все известно на всю оставшуюся жизнь. Да нет, говорю, я в том плане - какая у вас есть мечта, большая, настоящая мечта. Это я под влиянием Булдакова спросил, его рассказы про Макаренко вспомнил. По Булдакову-Макаренко выходит, что если у человека есть мечта, которая выходит за пределы его жизни – значит это очень сильный, практически непобедимый человек.
Тут мы вообще в ступор впали – не понимают они, чего я так глаза таращу и руками размахиваю. Хорошо, еще одна попытка. Вот вы сегодня левые, за справедливость боретесь. Троцкого знаете, Ленина, Маркса читали, с полицией бьетесь. По большому счету, признаете необходимость изменения общественного устройства. Пройдет много времени, может быть очень много, состаритесь, и ничего не произойдет. Ничего. Что тогда будет? С вами лично? Не охватит чувство отчаяния и обмана? Не понимают.
Как они могут понять невыносимость бесконечного ожидания революции? Революции, которая только и оправдывает пошлость и бессмысленность политической возни? Они же не знают, что чувствовал Ленин весной 1917 года. Когда жизнь уже почти прошла, а ничего не происходит. Ему уже сорок семь, уже был 1905 год, мировая бойня подходит к концу, а ничего не происходит...
Женька Терентьев только головой крутит, но переводит старательно. Давай, Женя, попробуй, расскажи им, как рано или поздно русский человек осознает бессмысленность, глобальную, вселенскую бессмысленность своего прихода в этот мир и начинает или пить или становится левым. Левым в смысле Иисуса Христа, Леонардо, Циолковского, Пугачева. На Дон подается, в конце концов. Не может же нормальный человек, умный, хороший, нормальный человек жить ради денег? Вы же это понимаете?
Но если не пить – то тогда в левые? Да, кивают головами, мы не пьем и не курим. Про вегетарианство я уж не говорю – это само собой. Только левым в России быть – дорогое удовольствие. Это ты на кон должен поставить и свою голову и будущее своих детей и близких, в буквальном, физическом смысле этого слова. Причем, так всегда было – и при Советской власти тоже, начиная от Сталина и кончая Брежневым.
Левым даже в КПРФ сейчас быть опасно – вон как дело «неотроцкистов» по Интернету грохочет!
Здесь вроде что-то забрезжило. Джеймс говорит – я работал в магазине для алкоголиков – во демократия! – я знаю, для Австралии это тоже проблема. Люди приходят с работы и тупо пьют, очень многие пьют. Филиппа тоже добавила – все мои однокурсники работают в бизнесе и получают очень приличные деньги. Я добровольно отказалась от этого, я не хочу так жить.
Отказ от возможности иметь много денег – это моя жертва, моя клятва на искренность. Так, понятно. Пойдем дальше – вот вы левыми стали от ума или от сердца? Родились такими или это произошло от познания мира? Такой вот вопрос в лоб. Я то знаю, зачем мне это надо. Ничего не получилось – статистики маловато. Джеймс в процессе изучения истории полевел, а Филиппа – просто человек хороший. Опять не открылась истина – нет у них философского камня, не знают они слова заветного, тайного.
Долго я их еще так терзал. Кофе хороший пили, вкусный. В конце концов, пришли к выводу – что для Австралии быть левым – это просто быть ПОРЯДОЧНЫМ человеком, уважать самого себя, честно и прямо смотреть в глаза окружающим, заниматься полезными и правильными делами – бороться против глобализации, за бесплатное государственное образование, за права женщин и геев, за сохранение рабочих мест и прочие общечеловеческие ценности. Более того, даже где-то наполнять свою бренную жизнь смыслом и перспективой. И при этом не бояться государства.
Хорошо быть «левым» в Австралии, душевно и спокойно. Мечта же у Филиппы такая – «Что бы все люди могли заниматься творчеством». Что тут скажешь? Дети, право слово, дети.
|
|
