На сегодняшний день сложилось три основных психологических имитатора бесконечной жизни. Первый: бессмертие социальное. Мы живем, как сказал Маяковский, «… чтобы умирая воплотиться в пароходы, в строчки и в другие долгие дела. Архитектор находит успокоение в том, что после него останется здание – как частичка его души. Художник счастлив мыслью, что его «я» обретет продолжение в нетленных холстах. Герой останется в памяти народной, в названиях городов и улиц. Поразительно, как этот очевидный самообман, безусловно, тешащий самолюбие человека при жизни, автоматически переносится на его ощущения в могиле. Но нет в знаменитых яйцах Фаберже даже крупинки самого Фаберже. И нет людям никакого дела до их создателя, как и создателю уже безразличны фантастическая судьба и баснословные цены творений его рук.
Второй: бессмертие биологическое. Оно зиждется на идее, что мы остаемся в наших детях, они – наше будущее и в них мы продолжаем себя.
Я не знаю, как другие люди, но, положа руку на сердце, могу честно сказать: я не чувствую в себе жизни моих прадедов и пращуров. Их нет во мне как личностей. Я не могу с ними пообщаться, и они не могут порадоваться моим успехам и посочувствовать моим поражениям. Хотя биологически все мои предки и находятся во мне в виде того уникального индивидуального генокода, который сложился за тысячелетия из сочетания их половых клеток, тем не менее, меня не окрыляет перспектива подобного иллюзорного бессмертия в моих собственных потомках. По-моему, это те же яйца Фаберже, только в виде яйцеклеток и сперматозоидов.
Третий: бессмертие религиозное. Сквозной мыслью во всех религиях проходит неистребимая вера в то, что после смерти нас ждет другая жизнь, чаще даже лучшая, чем эта. Что тут скажешь? Ведь пока не умрешь - не узнаешь. Блажен, кто верует, но все же прости меня, Господи, если ты есть, то ты сам дал нам настолько пытливые и сомневающиеся мозги, что цивилизованному человеку все труднее и труднее слепо полагаться на высшие силы.
Жизнь на Земле поколение за поколением доказывает, что все, что нас окружает, все, чего человечество добилось, оно сделало своими руками и головой. И священник, перекрестившись, ложится под скальпель хирурга, а не полагается на чудотворное исцеление. И Свидетели Иеговы разносят благую весть, используя самолеты и поезда, мобильные телефоны и лазерные принтеры. И даже террорист-смертник, не надеясь на одну только помощь Аллаха в борьбе с неверными, применяет взрывчатку, созданную людьми. И когда посмотришь немного со стороны на всю эту религиозную многокрасочную суету и мишуру, на всю эту позолоту, писанки, хаджи, обрезания, хвостики, крестики, паранджи, свечки, намазы, иконки, коврики, посты, на эту нелепейшую борьбу разноверов друг с другом – вдруг очень ясно и даже с улыбкой понимаешь, что человечество просто еще ребенок, которому в силу его юного возраста пока трудно поверить, что Деда Мороза и Снегурочки на самом деле не существует, и что скоро всего в жизни придется добиваться самому. А у раскрашенных пасхальных яиц нет высшей миссии, чем стать субъектом веселых застольных баталий.
Таковы три суррогата бессмертия, до которых додумалась наша юная цивилизация и которые ее же все меньше и меньше устраивают.
Но вот уже становится заметно, как из-за этих трех бутафорских муляжей постепенно, но все четче вырисовывается силуэт четвертого – подлинного индивидуально-физического бессмертия человека, которое придет к нам как тривиальное и неизбежное следствие научного прогресса. Об этом пока догадываются только немногие, но вполне вероятно, очень скоро в умах человечества эта четвертая вера, кажущаяся сейчас фантастической, стремительно займет первое место, вобрав в себя суть каждой из предыдущих и заместив их достоверной гипотезой-целью, достойной людей ХХI века.
|
|
