Русские и «русские»
Вообще-то слово «русофоб» не очень точное – на самом деле здесь речь идет не о страхе перед русскими, а о неприязни к ним. Но, поскольку сам термин уже давно и прочно вошел в обиход, будем использовать его и в дальнейшем.
Разумеется, русские, существующие в реальности, ничем не заслужили подобной неприязни. Для ненависти к русским существует ровно столько же оснований, как и для ненависти к французам, итальянцам или китайцам.
Однако, помимо реальных русских, существуют и другие – правда, не в реальности, а исключительно в воображении ряда авторов (среди которых попадаются и довольно влиятельные политики). И вот уж этот-то народ никакой симпатии не вызывает – в крайнем случае жалость.
Речь идет в первую очередь о сочинениях деятелей, которых принято именовать «фофудьеносцами». Это слово употребляется здесь в расширенном смысле – оно применяется не только к представителям так называемого «Северного катехона» наподобие Аркадия Малера или Егора Холмогорова, но и ко всем проповедникам национального консерватизма – независимо от той политической ориентации, которую они сами себе приписывают.
Ядерное православие
Итак, что же такое русский – в их понимании? Разумеется, человек это исключительно православный – причем практикующий. В церкви бывает каждое воскресенье, свято соблюдает все посты и все церковные запреты, в том числе в сфере мыслей. Иными словами, он думает правильно – так, как учит церковь.
Второй – а по важности, пожалуй, первый – пункт – это любовь к государству. Власть для настоящего русского – это святое, и ее интересы – превыше всего. Конечно, можно ее и поругивать – если, скажем, она недостаточно русская или православная, или пренебрегает интересами своих подданных. Но и в этом случае выступать против нее совершенно недопустимо, поскольку это может ослабить Государство Российское, главную святыню истинного русского (далее ИР). Себя же ИР от этого государства не отделяет. Все успехи государства – от военной победы до взятия первого приза на чемпионате мира по футболу – он воспринимает как свои собственные, все провалы – как свои личные неудачи.
Еще для ИР огромное значение имеет уважение к русским национальным традициям – даже если он довольно смутно представляет себе, в чем же именно они состоят. Как правило, речь идет об установлениях, существовавших в Российской империи до 1917 года – причем главным образом среди крестьянства. Либеральные настроения, царившие среди интеллигенции и буржуазии столетней давности, у наших фофудьеносцев не в почете. А настоящий русский должен быть строго патриархальным, консервативным, православным – и при этом монархистом. Впрочем, монархизм тут требуется особый – не «верность Царствующему Дому», а склонность к единовластному правлению вообще. ИР хочет, чтобы страной управляли единолично – и неважно, кто именно это будет делать и как его права будут обоснованы. Главное – чтобы был один хозяин безо всяких нерусских штучек наподобие парламентаризма, альтернативных выборов и прочей чужеродной чепухи.
Иными словами, по представлению фофудьеносцев, история России свернула куда-то «не туда» даже не в 1917 году, а гораздо ранее – пожалуй, во времена либеральных реформ Александра II. Лучше всего было бы попытаться «откатить» страну назад – к благословенным временам его отца.
Рабы и жертвы
Самое же главное – русским, в фофудьеносном понимании, генетически чужды такие вещи, как стремление к свободе и достоинство личности. Все это – не русское, наносное. Ну а настоящим русским нужен только «отеческий» кнут.
Лет десять назад Сергей Кара-Мурза с возмущением нападал на некоего западного автора, который, ссылаясь на советского ученого Арона Гуревича, заявлял, что «в глубине души каждого русского пульсирует ментальность раба». Ну а теперь то же самое утверждают люди, претендующие на выражение русского национального духа – только в их представлении рабская ментальность из порока превращается в достоинство.
Почти столь же важна и другая особенность русского народа: он неизменно является жертвой. В феврале 1917 года его обманули хитрые западники-масоны, затем подвергли неимоверным мучениям безбожные большевики (среди которых, впрочем, приятным исключением стал Сталин, возродивший государственное величие России – а заодно и вернувший ей тот самый «отеческий кнут»), а сейчас непонятно какая сила (но явно чужеродная) либо осуществляет геноцид русских, либо вынашивает коварные замыслы в отношении самого Государства Российского (либо – то и другое вместе). Иными словами, он всегда был объектом, это его имманентное свойство. Субъектом же была, как правило, власть. Революции же он совершал под воздействием либо внешней силы, либо инородческих элементов в собственной среде.
Наконец, ИР крепко держится за все "исконно русское", испытывая патологическую ненависть ко всему чужеродному - от парламентской демократии до "сникерсов" и кока-колы. В этом он похож на древних скифов. убивших своего царя Скила. которого они уличили в участии в греческих религиозных обрядах.
Ну и как вам, читатель, хочется принадлежать к такому народу? Мне, честно говоря, не очень. Утешает лишь то, что подобного народа попросту нет в действительности.
А как на самом деле?
Реальные же русские – и современные, и исторические – мало соответствуют этому шаблонному образу, созданному в XIX веке мыслителями-монархистами, по большей части дворянского происхождения - первым в ряду которых следует назвать, конечно, Карамзина. Их нынешние последователизначительно примитивизировали этот образ.
Монархическая традиция в нашей истории сильна? Простите, а где она была слабой? Для рядового француза первой половины XVIII века и король был чуть ли не божеством, и дворяне – существами высшего порядка… Кончилось все тогда гильотиной, как у нас – подвалом в доме Ипатьева. И не так уж важна национальная (точнее – этническая) принадлежность людей, расстрелявших царскую семью. Гораздо большее значение имеет тот факт, что тогдашнее общество отнеслось к расстрелу совершенно спокойно. Был на свете полковник Романов, не стало полковника Романова – велика важность!
Да, вскоре после этого русские (точнее – народы, населявшие бывшую Российскую империю) склонились перед Сталиным. Но чем они в этом плане отличаются от тех же французов, склонившихся перед молодым артиллеристом Бонапартом?
Особой религиозностью дореволюционные русские вообще-то тоже не отличались. Вспомним хотя бы такой исторический эпизод: после Октября, когда православная церковь лишилась государственной поддержки и защиты, именно богобоязненные русские кинулись громить церкви. И не жиды с поляками их на это подговорили.
Терпеливость и любовь наших предков к кнуту также, мягко говоря, сильно преувеличены. Именно кнут, применявшийся господином Столыпиным после первой русской революции, обеспечил массовое участие русского народа в революциях второй и третьей – фактически, подготовил их.
Фофудьеносная оппозиция
Самое любопытное, что распространением подобных мифов о русском народе занимаются не только прикормленные властью авторы, но и ряд довольно заметных представителей оппозиции. Так, например, тот же Кара-Мурза – они из наиболее видных публицистов, выражающих взгляды КПРФ, цитируя высказывание Михаила Пришвина о русском крестьянине, у которого «душа болит о царе, а глотка орет за комиссара», добавляет: «Неодолимая воля возникла со Сталиным, который был и царем, и комиссаром». Да, такой вот у нас народ – без царя ему никак нельзя. А «комиссар» в нашей стране, оказывается, может добиться успеха лишь при условии, что одновременно будет «подрабатывать» на должности царя.
А главный идеолог КПРФ, член ЦК этой партии и в недавнем прошлом член президиума ЦК Юрий Белов в своей статье «Знак русской судьбы» пишет: «Сталин вернул Россию на путь ее традиционного развития в условиях социалистических преобразований, соединил социализм и патриотизм, возродил державное величие страны… Его беспощадная борьба с … уклонами была по сути дела борьбой за русский путь к социализму, что по нашей истории предполагало опору на внутренние силы, созидательные преобразования на почве государственного патриотизма, каким и стал патриотизм советский. Социализм, построенный под руководством Сталина, имеет все основания называться русским». Иными словами, Сталину в заслугу ставят, по сути, восстановление Российской империи («державного величия страны»). Знаете, лично я не уверен, что участники штурма Зимнего думали в первую очередь о державном величии. Или о построении какого-то загадочного «русского социализма» (любопытно было бы узнать, чем он отличается от социализма «нерусского»).
Впрочем, не следует думать, будто сказанное выше – упрек одной лишь КПРФ. Практически любая партия, объявляющая себя «патриотической», тут же возносит знамя великодержавной государственности, православия и русских традиций. А задаваться вопросом – в этом ли состоит патриотизм? – считается даже и неприличным.
Пожалуй, первый толчок современному горе-патриотизму дали еще в 80-е годы прошлого века так называемые писатели-деревенщики. Вспомним хотя бы Василия Белова, который в свое время прославился требованием не пускать доярок на дискотеки. дабы уберечь их от разлагающего влияния Запада. Его последователи оказались, пожалуй, несколько менее гротескны - хотя и не все.
А нормальный человек смотрит на все это, слушает… И постепенно проникается русофобией.
|
|
