В Госдуму в июне с. г. предполагается внести проект закона "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности". Религиозным организациям планируется передать как недвижимость (здания храмов и монастырей, которые пока остаются в собственности государства, и земли под ними), так и предметы движимого имущества (иконы, предметы религиозного культа и т. д.). Любопытно, что некоторые из передаваемых предметов могли никогда не принадлежать церкви, а находились в собственности у частных лиц. Определяющую роль играет в данном случае только их религиозное предназначение.
Итак, процесс отмены итогов российской антиклерикальной революции 1917-го и последующих годов идёт полным ходом. Церкви, вернее, её князьям безвозмездно передаётся богатейший кусок государственной недвижимости: строения и земельные угодья. Передаются и предметы культа - включая даже те, которые никогда ранее церкви не принадлежали! Церковь, как это было до 1918 года, постепенно становится одним из крупнейших собственников России. Но почему так происходит? Чтобы понять смысл и значение происходящего, начать, пожалуй, придётся несколько издалека.
Более 100 лет назад Лев Троцкий выдвинул свою знаменитую теорию "перманентной революции", вокруг которой сломалось столько острых полемических копий. Согласно этой теории, русская революция не могла остановиться в рамках чисто антифеодальной революции - условно говоря, "Февраля 1917 года". Она должна была пойти дальше и глубже, перерасти в революцию антибуржуазную - "Октябрь". Как мы знаем, так оно позднее и вышло...
Но сейчас современным революционерам впору формулировать обратную теорию: перманентной контрреволюции. Вкратце она звучала бы так: невозможно в России полностью отказаться от ценностей Октября 1917 года, не отрекаясь при этом и от Февраля, не переходя к реставрации феодальных порядков и феодальных "ценностей". Невозможно восстанавливать чисто буржуазные порядки, не скатываясь при этом на предыдущую, феодальную ступеньку.
Не только в символике и идеологии, но и в социальных отношениях. Эпоху 1992-1993 годов можно во многом сопоставить с мартом-сентябрём 1917 года. Как и тогда, влиятельную роль в обществе играла либеральная интеллигенция. Как и тогда, она наивно полагала, что "царствию её не будет конца". Только в марте-сентябре 1917-го общество двигалось прочь от феодализма, а в 1992-1993-м - стремительно катилось к нему обратно.
Во многом совпадала и риторика, символика двух эпох. Своим первым антиГКЧПистским указом Ельцин заклеймил действия ГКЧП как "правый, реакционный переворот". Стало быть, самого себя, как и своих сторонников, Е. Б. Н. в тот момент ещё числил в рядах "левых" - точно также, впрочем, как и февральские вожди... На российских монетах 1992 года гордо расправил крылья двуглавый орёл Временного правительства - без корон, скипетра и державы...
Недолго, однако, совсем недолго реакция держалась на этом шатком рубеже! Стоило некоронованному орлу в октябре 1993-го поклевать человечинки у Белого дома, как он тут же заново густо оброс монархической мишурой. Вновь, после затянувшихся 76-летних "каникул", собралась Государственная Дума, а в официозной идеологии наметился откровенный крен в сторону "православия-самодержавия-народности".
Впрочем, Лев Троцкий ещё в 1930 году предсказывал: "Реставрация капитализма в России создала бы химически-чистую культуру русского компрадорства, с "политически-правовыми" предпосылками деникински-чанкайшистского образца. Все это было бы, конечно, и с богом и со славянской вязью, т. е. со всем тем, что нужно душегубам для "души"".
Интеллигенты, творившие август 1991-го, хотели отречься только от Октября - а их разом отбросило в дофевральские феодальные порядки. С судами за богохульство (пардон, за "разжигание религиозной розни"), уроками закона божьего в школах, привилегированным сословием, гордо восседающим на богатых заграничных колесницах с "мигалками", и прочим, и прочим. А вот теперь и церковь мало-помалу возвращает себе положение одного из крупнейших собственников страны. Что это, как не реставрация уже не только символов, но и имущественных отношений феодальной эпохи?..
Больше всего огорчает, конечно, судьба культурных ценностей, жемчужин древнерусского искусства. Никого, разумеется, не впечатлила дикая история (описанная и официозной прессой, включая "Известия"), когда пыль с драгоценных настенных фресок Андрея Рублёва, переданных в распоряжение церкви, на которые даже дышать нельзя, стиралась с помощью мокрой тряпки, намотанной на швабру. Или другая не менее дикая история, когда одна из немногих сохранившихся домонгольских русских икон, переданных церкви, была уничтожена плесенью в результате небрежного хранения. Вместе с иконой музейные работники передали монахам специальную аппаратуру, которая поддерживала микроклимат, необходимый для сохранности иконы. Но монахи эти шибко мудрёные приборы частью выключили, не желая с ними возиться, а частью распродали...
Впрочем, в этом заключена и немалая символика. Ведь древние русские иконы, очищенные от копоти, освобождённые от позднейших записей и плена золотых и серебряных риз, предстали перед изумлённым миром в начале XX века, как раз накануне революции. Среди них была и "Троица" Рублёва. Поучительную картину даёт сравнение изображений "Троицы" и позднейших записей на иконе (о них можно судить по рисунку оклада)! За столетия, прошедшие с момента написания иконы, на столе появились виноград, хлеб и иные вкусные яства, босые ноги ангелов обулись в сандалии, и т. п. Если подытожить все различия одной фразой - на исходной иконе за скудной трапезой вели беседу бедняки, на варианте XIX века - пировали богачи. Не так ли изменилась и сама церковь за прошедшие столетия?
Исследователь русской иконописи князь Евгений Трубецкой писал в бурном 1917 году: "В судьбе иконы отразилась судьба русской церкви... Церковь испытала на себе тлетворное влияние мирского величия, попала в плен и мало-помалу стала превращаться в подчинённое орудие мирской власти... Потемневший лик иконы в богатой золотой одежде - вот яркое изображение церкви, пленённой мирским великолепием. В исторических судьбах русской иконы есть что-то граничащее с чудесным... Можно ли считать случайностью, что она явилась именно в последние десять-пятнадцать лет? Конечно, нет!.. И в жизни, и в живописи происходит одно и то же: и тут, и там потемневший лик освобождается от вековых наслоений золота, копоти и неумелой, безвкусной записи".
Может показать парадоксальным, но по-настоящему оценить всё значение древнерусской иконописи в мировом искусстве позволила только антиклерикальная революция 1917 года. Сейчас происходит обратный процесс - древние иконы, сокровища искусства и мысли создавших их мастеров, разрушаются окончательно, попадая в неумелые и небрежные руки церковников, "пленённых мирским великолепием". Но нетрудно предсказать, что печальная, печальная судьба ожидает в скором будущем и саму эту церковь, невзирая на её нынешний видимый "расцвет"...
|
|
