Современность характеризуется общепланетарным процессом, осознанным преимущественно в аспекте глобализации – всеобщей зависимости и взаимного проникновения крупных экономик и подчинение их не столько национальным интересам, сколько интересам глобальной конкуренции становящихся структур мировой олигархии.
Другой, менее заметной, стороной общепланетарного процесса является кризис Европейской цивилизации, сулящий в перспективе исчезновение европейского человека и прекращение европейской истории как таковой. Традиционные ценности европейской цивилизации, включая концепцию суверенитета нации, в последние полвека подверглись дискредитации.
В каком-то смысле Европа пошла по тому же пути, которая превратила Российскую Империю с ведущей ролью русских как самого цивилизованного народа имперского пространства в СССР, где все русское противопоставлялось "советскому" - некоему новому идентификационному комплексу, не имеющему ничего общего с исторической традицией. Европе навязывается подобная же псевдоимперская модель, в которой культурные основы традиционных европейских наций теряют широкое распространение и ограничиваются стенами музеев и рамками рафинированных маргинальных сообществ интеллектуалов и эстетов.
Доминирующей линией в культурном строительстве оказывается американизм, приобретающий все более прочную опору как в политике, так и в экономике. Евробюрократия, оторванная от национальных корней и формируемая вне демократических процедур, не имеет собственной самости и заимствует ее у США, повторяя в ухудшенном варианте американские политтехнологи.
Происходит та же трансформация, которая имеет свой аналог в истории СССР. Советский Союз, приняв культурные и материальные богатства от Российской Империи, не только не смог ими распорядиться, но и превратил страну из европейской в "никакую" - по своему культурному и политическому стилю не имеющую никакой предыстории. Примерно то же грозит европейским нациям, волей глобализированной бюрократии уже ввергнутых в новый "интернационал" Евросоюза, политический стиль которого также не имеет опоры в Традицию. Многими прорисовавшимися аспектами грядущего Евросоюз обещает повторить судьбу СССР. Трагичная судьба русского народа, превращенного в дискриминируемое большинство во всем постсоветском пространстве, угрожает "старым" европейским нациям. Как и для русских, для них их готовится превращение в национальные меньшинства, размываемые мощными потоками мигрантов.
Европейская история постоянно ставила перед Россией вопрос: что есть она по отношению к Западу? что есть Европа для России? Продолжение соответствующего дискурса упирается в проблему: Европа уже не та, и Россия уже не та - в сравнении с тем, что они были во все века актуальности этого дискурса. "Вхождение в Европу" не было задачей для России со времен Петра Великого. Россия себя от Европы не отделяла. Лицом имперской России был Санкт-Петербург – город, с русским своеобразием и чисто европейским стилем; культурной вершиной – Пушкин, Достоевский и Толстой, принятые Европой как бесспорно общее с Россией достояние.
Чтобы дискурс о России и Европе не опошлялся соображениями, связанными с поставками энергоносителей, и проблемами гарантий инвестиций, русским, как и всем европейцам надо понять, что есть Европа, где она теперь размещена в социальном и географическом пространстве? Что такое настоящая, истинная Европа? Есть ли в Европе что-то более привлекательное, чем американизированный стиль жизни, чем супермаркет и свободная (в том числе и от нравственности) журналистика? Если не задаваться такими вопросами, то проблема снимается. Россия от Европы неотделима, а вся ее особенность – только в пропорции дележа выгод от производственной деятельностью между олигархией и основной массой населения. При беглом взгляде европейцы уже поделились на "общечеловеков" с приличным достатком, асоциальные "низы" и ничтожные группы национально мыслящих интеллектуалов. В России это разделение лишь подчеркивается чудовищной наглостью олигархии, в основном состоящей из нерусских людей.
Увидеть настоящую Европу мешает убеждение о том, что история уже закончилась: социумы неподвижны, межгосударственные границы закреплены и все менее существенны. Миф о конце истории тиражируется средствами массовой информации с невероятной настойчивостью, следуя "бюргерскому" заказу на иллюзию безопасности. В действительности мир подвижен и обещает стать подвижным, как никогда. Крайняя точка зрения на возможность краха Запада как исторического явления (Бьюкенен, а в начале ХХ века - Шпенглер), не может быть принята как слишком экстравагантная. Европейское человечество переживало крах Античности и крах Средневековья. Нечто подобное ожидает нас в будущем, которое может нагрянуть внезапно. В хаотизированном социальном и культурном пространстве, в грядущем хаосе необходимо зафиксировать взгляд на том, что же есть Европа на самом деле, что есть истинная Европа? Только тогда у Европейского человечества будет шанс воспроизвести себя в новую эпоху.
В рамках отношения к политике как к игре, она остается "искусством возможного". "Возможное" в данном случае неизбежно превращается в поток имитаций, мотивирующим избирательное поведение, которое в свою очередь становится своеобразным ритуалом, оторванным от реальных социальных процессов и задач государственного управления. Напротив, восприятие политики, как Проекта, выстраивает деятельность политических субъектов как "искусство невозможного".
Если конструкция Европейского Союза была и остается игровой – "сделанной" политтехнологиями, то государства Европы лишены той идеи, которая позволила бы им остаться суверенными – то есть, иметь свой собственный Национальный проект. Игра в Евросоюз организует европейское пространство, исходя из умозрительной идеи свободы передвижения и снятия всех ограничений на перемещение товаров и рабочей силы. Это идея моделирует культурный выбор, в котором нет никаких масштабных задач, и такой стиль политической деятельности, который в принципе не желает воспринимать проблем выживания и развития европейских наций. Игра в союзную Европу индифферентна к качеству человека, равнодушна к европейской истории.
Проектная конструкция Европы (в противовес игровой) предполагает видение разделительных линий. Европа Отечеств – это мозаика реальных суверенитетов, "концерт" европейских наций. Россия в этом "концерте" играет важнейшую "партию", предопределенную европейской историей.
Вне проекта Европы Россия становится лишь европейской бензозаправкой, а в культурном отношении воспринимается как безжизненная пустыня. Вне проектирования национального бытия статус и России, и Европы в целом – не более чем колония. С переселением на европейские пространства жителей прежних колоний, Европа целиком и полностью наследует статус мировой периферии. Европа как центр мирового развития исчезает, истинная Европа уходит в небытие.
Мировое лидерство, которое Соединенным Штатам единолично не удержать, перейдет к динамично развивающимся нациям других частей света. Временное и неустойчивое лидерство США ведет к гибели Европейского человечества. Игровая политика не способна разрушить этот сценарий, поскольку всегда будет рассматривать его как единственно возможный. Проектная политика должна противопоставить игровым формам политики очерк будущего, в котором европейские нации приобретут новый импульс развития.
Лидерство Европейского человечества возникло и сохранялось только идеей мирового господства. В соперничестве за мировое господство Европейское человечество потеряло десятки миллионов жизней и уступило поле боя двум сверхдержавам – СССР и США. Старые европейские нации во второй половине ХХ века потеряли исторический "драйв" и постепенно стали уступать свое культурное пространство, а к концу ХХ века их земли стали объектом иммиграционной экспансии. То же самое происходит сегодня в России. Закат Европейского человечества происходит на наших глазах.
Настоящая Европа – это теперь не концерт великих наций. Не может представлять идею истинной Европы и бюрократическая затея с Евросоюзом – конфедеративным объединением, размывающим национальные суверенитеты и не создающим никакого собственного суверенитета. Теперь настоящая Европа может олицетворяться только теми, кто понимает идею Европы в ее исторической традиции – сетевой структурой, объединяющей интеллектуалов, носителей знания об истинной Европе.
Ни одно государство Европы не способно стать лидером новой мироустроительной идеи. До некоторой степени у России еще остается надежда вернуть себе это богатство – определенные клерикальные, имперские, националистические тенденции в Российской Федерации присутствуют. Вместе с тем, историческое время стремительно исчерпывает все надежды, оставляя возможными лишь самые жесткие проекты. Либо Европа как культурная, политическая, человеческая реальность исчезает в ближайшие десятилетия, либо в ней возобладает воля к жизни и стратегической экспансии.
Настоящая Европа была подорвана взаимной неприязнью и агрессией среди великих европейских наций. Теперь у нас нет ни сил, ни желания бороться между собой. Но одновременно нами утрачено желание побеждать своих врагов за пределами Европы. Став проходным двором для кочевого капитала и попав под управление режиссеров глобальных процессов, Европа утрачивает своеобразие и энергию нациестроительства. Европа Отечеств уступает альянсу неевропейцев, чужих для Европы в культурном или антропологическом смысле. Европа становится лишь географическим понятием – Европой регионов.
Немыслимо сложный вход из гибельного процесса самоликвидации Европейского человечества и воссоздание истинной Европы может состояться лишь усилиями своего рода "национального интернационала" - альянса сил реакции и реставрации, которые могут и должны поддержать друг друга. Наибольшие перспективы такой альянс может получить в России, поскольку именно здесь силы глобализма встречают самое радикальное отторжение среди масс населения. Россия же является и стратегическим партнером многих европейских стран, зависимых от поставок российских энергоносителей. Политическая деятельность в России – одна из самых малозатратных, население – наиболее отзывчиво на призывы патриотов. Снабжение патриотического проекта возрождения России миссианским смыслом, связанным со спасением Европы, способно воодушевить русских, угнетаемых более всего бессмысленностью существования, но также и материальными тяготами периферии глобального мира. Для русских антиглобализм – это не "левый" стиль уличных беспорядков, не молодежное развлечение, а схватка за жизнь, за кусок хлеба. Материальное и духовное в проекте "истинная Европа" для русских соединяются так, как не соединяются ни в одной другой европейской нации.
Важно, что русский миссианизм может иметь не только абстрактно-идеологическое, но и конкретно-политическое задание – воссоединение Русского мира. В нем Российская Федерация, Украина и Белоруссия должны составить единое государственное образование, имеющее куда больше поводов для подчинения общему политическому центру, чем Западная Европа вместе с новыми членами Евросоюза.
Европейская цивилизация сегодня может построить для себя приют, родной дом в России, где национальные элиты, выступающие против глобализма, будут всегда встречены с любовью и уважением. Ни одна другая европейская страна не имеет шансов вовлечь большинство населения в проект воссоздание истинной Европы.
Формула настоящей Европы состоит в объединении элит, исповедующих традиционные ценности – вера, нация, семья, традиция. Такое объединение может происходить в виртуальных пространствах, открытых интернет-технологиями, но в географическом пространстве самым перспективной точкой приложения сил остается Россия. Русские в процессе либерализации потеряли практически все имущество, приватизированные глобальной олигархией. Но русские еще сохраняют надежду сохранить русский дух – тот "аргумент", которым Россия всегда одерживала свои самые впечатляющие победы. У остальной Европы положение обратное. Здесь имущественные богатства сохранены, здесь не все уступлено глобальной олигархии, но духостроительство исчерпано давно. Русские, уступая в политических свободах и имущественных правах, сберегли традицию близко к сердцу. Запад сберег часть материального богатства, но в погоне за политическими свободами в массе населения потерял желание держаться традиции, которая как будто не дает ничего в повседневной жизни.
России не спастись от уничтожения без Европы. Европе не выжить без России. Европейское человечество – это европейский интеллектуальный и политический ресурс плюс массовый русский традиционализм.
|
|
