И каждый раз мы будем приходить к одному и тому же ответу: нельзя. И Сталину пришлось в сжатые сроки (ибо времени просто не оставалось) доделывать то, что не сделали последние цари династии Романовых-Готштейн-Готторпских. Чтобы избежать катастрофы начала ХХ века, русская элита должна была придать стране высокую динамику развития, решая попутно и социальные проблемы. Но ... она легла на пути такой политики, все погубив своекорыстием и паразитизмом.
Один пример: знаете, кто придумал осуществленный в 1930-е метод индустриализации России: продавать за рубеж зерно - и импортировать оттуда передовые технологии, вкладывать экспортные прибыли в строительство новой промышленности? Граф Витте. Еще в 1897 году. Именно тогда он думал скупать хлеб внутри страны по низким ценам, а продавать его на Западе по мировым тарифам, выручку используя для развития Российской империи. Да вот только невозможным это оказалось: между государством и крестьянами стоял класс помещиков и крупных землевладельцев. Они сами хотели гнать хлеб за рубеж, используя прибыли для личного обогащения и потребления. Чихать они хотели на индустриально-технологическое развитие России, спуская несметные бабки в Европе.
Понадобилось сначала уничтожить эти паразитические классы, провести коллективизацию/мобилизацию - и осуществить план 1897 года. Таким образом, Сталин ничего нового не придумал: он выполнил план Сергея Витте, почитающегося едва ли не лучшим экономистом-практиком и финансистом царской России.
А если б сей план не был бы выполнен? Тогда бы пришлось неразвитой, лошадно-крестьянской России столкнуться с танковыми, авиационными и мото-механизированными монстрами Запада. Со вполне предсказуемым результатом. Ведь глобальные горячие войны в первой половине ХХ века были просто неизбежны: то был драйв истории.
***
Царская Россия после отмены крепостного права в 1861 году выбрала неверную модель развития. В этом убежден современный историк и кризисолог Андрей Фурсов. В сентябре 2009 года он сделал доклад на семинаре в нашем Институте динамического консерватизма. Приведем его выступление...
Как считает А.Фурсов, две социальные системы (Россия и капитализм) родились вместе: в середине шестнадцатого века. И умрут они вместе, в объятиях - не позже середины XXI столетия. Есть два главных подхода к сегодняшней ситуации. Первый - кризис носит беспрецедентный, небывалый характер. Второй: да ерунда все это, были уже и кризисы, и войны, и смуты.
- Странным образом обе точки зрения верны, каждая по-своему, - говорит кризисолог. - В нынешней ситуации есть кое-что от прошлых кризисов. Но есть и нечто, что кардинально отличает нынешнюю ситуацию от прежних: сегодня мы имеем дело не со структурным, а с системным кризисом - как в русском, так и в капиталистическом случаях. Более того, происходит «волновой резонанс»: совпадение и взаимное наложение кризисов двух систем.
В русской истории системные сдвиги происходят тогда, когда проедается вещественная субстанция предыдущей эпохи, и дальнейшее развитие требует передела. Это следствие того факта, что русское хозяйство характеризуется довольно низким уровнем совокупного общественного (и прибавочного) продукта. В отличие от этого, западная цивилизация создаёт намного более объёмный общественный продукт, а с XVI в. регулярно и по нарастающей добавляющей к нему чужой, заморский прибавочный, а то и необходимый продукт (впрочем, и к своим низам западная верхушка, особенно англосаксонская всегда относилась с крайней жестокостью).
В русской истории было два поворотных пункта, две развилки, определившие дальнейшее развитие. Это - 1565 год и 1929-й. То есть, введение опричнины и отмена нэпа. Отмена нэпа мне представляется датой не менее, а быть может и более важной, чем 1917 год, потому что с 1917 по 1929 год Россия с точки зрения ее места в мировой системе продолжала стратегию Александра Второго, то есть, оставалась зависимым сырьевым придатком, была не антисистемой, а системой; 1929 г. - момент окончательного выбора вектора развития России в первые десятилетия ХХ в., начало завершения социалистической революции (1917-1933 гг.) и Гражданской войны (1918-1939 гг.).
И в 1565, и в 1929 г. главным вопросом дальнейшего развития был следующий: как перераспределить имеющуюся скудную вещественную субстанцию? В пользу олигархии или - путем непопулярных мер - в пользу основной массы населения? В русских условиях этот «материалистический» вопрос решается только «нематериалистически»-властным способом. Во времена опричнины произошло отстранение тогдашней олигархии - четырех кланов суздальских княжат. В 1929-м - отстранение «ленинской гвардии», выступавшей за «сырьевой» вариант, которая обрекал Россию на зависимое положение в капсистеме, а в перспективе - на утрату суверенитета. Разумеется, вся эта борьба сопровождалась усилением «пресса» на население - иначе не бывает, а в итоге выбор оказался национально-ориентированным. Оба раза Иван Грозный и Иосиф Грозный сделали выбор в пользу антиолигархического пути. В первом случае он инерционно победил к середине XVII в., во втором - к концу 1930-х годов.
Сегодня Россия подошла (причем в значительно худшем состоянии, нежели при обоих Грозных) к моменту, когда вот-вот будет окончательно проедено советское наследие. Уже промотаны в основном человеческий капитал и техносфера. То есть, и «физика» и «метафизика» проедены. И году эдак в 2017-м, аккурат к столетию Октябрьской революции, встанет ленинский вопрос: «Кто кого?» Как будет решаться главный русский вопрос на сей раз?
Еще один важный вопрос: кто выступит субъектом изменений? Какие институты и организации? В России институты всегда были слабы, часто - «нарисованы на холсте». В России работает не институциональный принцип, а «чекистский». Под чекистским принципом я имею в виду не ребят в кожаных куртках на заре советской власти, а чрезвычайные комиссии вообще. Кто совершал рывок 1565 года? Чрезвычайная комиссия под названием «опричнина». Кто совершал петровский рывок? ЧК под названием «гвардия». Со сталинской эпохой тоже все понятно. Даже мягкие реформы 1861 года готовила мягкая форма «чрезвычайки»: редакционные комиссии. То есть в русской истории все субъекты возникают только в том случае, если создается Чрезвычайная комиссия - внесословная и внегрупповая. ЧК - не социальная группа традиционном смысле слова. Это - неоорден, ударная сила, метафизическое расширение тела Вождя. (Такового сегодня нет).
Теперь о нынешнем кризисе. В середине XIX в. капиталистическая мир-система (по Валлерстайну), обретя адекватную ей базу в виде индустриальной системы производительных сил, стала просто мировой - без дефиса. И обрушилась на две оставшиеся в мире мир-системы - русскую и китайскую. Совпадение по времени Крымской и второй Опиумной войн не случайно. Со второй половины XIX в. и до сих пор развитие России так или иначе протекает в рамках мировой системы, но протекает принципиально по-разному.
Если посмотреть на последние 150-160 лет функционирования России в мировой капсистеме, то очевидны две стратегии. Первая, условно называемая «стратегией Александра II» (при нем был заложен её фундамент), заключается в том, что Россия - часть системы, ее верхушка - часть, хотя и не очень желанная, мировой верхушки, экономика - финансово несамостоятельный сырьевой придаток. В стране - нарастающая социальная поляризация, взаимоотношения верхов и низов приобретают характер отношения если не двух рас, то двух наций. Результат: три революции в 1905-1917 гг., Гражданская война, распад. Теоретически России после этого вообще не должно было существовать - её должны были поделить на части. Однако национал-большевики во главе со Сталиным нанесли поражение интернационал-коммунистам (троцкистам) и собрали страну.
Не всегда выходит так, как задумывается сильными мира сего. Россия выскочила из смертельной западни - и реализовалась вторая стратегия (с 1929 г.) - стратегия Сталина, или Красной империи: Россия не как часть мировой системы, а как Антисистема. Ее отличительные особенности: развитие ВПК и контроль центральной власти за потреблением верхов. Последнее - вообще важная вещь в русской истории. В условиях, когда совокупный общественный продукт невелик, одна из главных задач центроверха - контролировать потребление верхов, не дать им проесть страну и довести до белого каления народные массы. Контроль за потреблением вводится не из-за любви к низам, но прежде всего для сохранения служилой иерархии.
Это правило «учета и контроля» русская власть соблюдала практически всю свою историю за исключением двух случаев. Первый раз она нарушила это правило в 1860-е годы, когда сама власть олигархизировалась и вместе с верхами принялась грабить страну. Результат - 1905 и 1917 годы, «чемодан, вокзал, Париж, Берлин, далее - везде». И второй раз с конца 1980-х, когда власть вместе с олигархами (превратившись в макро-олигарха) начала грабить население. Исход этого «предприятия» пока неизвестен...
Таким образом, развитие России после 1861 года пошло по антинациональному пути. И закономерно, как считает А. Фурсов, кончилось крахом. Пришлось применять сталинскую модель...
***
Но наша интеллигентщина неисправима. Она, как попка, повторяет: «Россия кормила хлебом всю Европу, кормила, кормила...»
Да если бы Россия отдала бы на Запад весь рекордный урожай 1913 г. - считается, что он составлял 86 миллионов тонн - все равно не накормила б. А если бы сама свой хлеб ела, глядишь - и революции могла избежать. Но царизм вывозил хлеб. Да, можно было поднять урожайность. В мае 1915 года в Петербурге прошло совещание по вопросам сельского хозяйства с участием деятелей науки, земских и общественных учреждений. Там прозвучали официальные цифры: если в России средняя урожайность с десятины (1908-1912 гг.) - 53 пуда, то в Дании - 145 пудов. В Англии - 131 пуд. В Венгрии - 80 пудов. В задрипанной Испании - 70. В США - 84. В Португалии - 57. Лишь в одной стране урожайность тогда оказалпсь ниже русской - в Сербии (50 пудов на десятину). Хотя в соседней Румынии - 65, в Италии - 82 пуда.
Понятное дело: у нас климат суровый, сезон короткий, влаги не хватает и солнца. Но одним этим беду не объяснишь. Есть еще и цифры вносимых на десятину объемов искусственных удобрений. Совещание и здесь отставило нам статистику. Итак, в Бельгии (урожайность - 147 пудов/дес) вносилось 21,4 пуда удобрений. В Италии - 3 пуда. В США - 5,2. Испания - 0,9, Португалия - 1,8. В Англии - 4,5, в Венгрии - 1 пуд. В России - 0,39 пуда. Хуже только Сербия - 0,01 пуда.
Н-да, кормильцы Европы, блин... Не зря любимый русскими националистами Менделеев писал: «На основании этого к числу моих заветнейших мыслей относится то соображение, что вывозимый Россией хлеб по настоящее время уменьшает, в не увеличивает «благо народное»...» (вычитал у Олега Арина в книге «Правда и вымыслы о царской России»). «С этим хлебным вывозом Россия должна остаться, судя по всему вышесказанному, страною бедною, временами голодающею и уже вследствие этого с малым развитием просвещения и всей гражданственности. Не тут, очевидно, ключ к возможности прочного развития «блага народного»...» Ну да - ведь даже в голодные годы Россия вывозила до 15% собранного хлеба. Что называется, недоедим - но вывезем. (Барам же надо в Париже на что-то кутить!) Средние доходы крестьянина в 1910-е годы не превышали 49 рублей в год, что делало внутрироссийский рынок слабым, тормозящим нормальное развитие промышленности (маленький платежеспособный спрос!) Экономика царской России носила ярко выраженный колониально-сырьевой характер.
Вот и довывозились в итоге.
А что - разве сами Романовы не держали своих денежек на Западе? Царский дом, сей аналог нынешней саудовской династии, был сказочно богат. Цари любили называть себя то первыми помещиками в стране, то «хозяевами земли Русской». Действительно, Романовы обладали своим доменом: землями и крестьянами, не считая недвижимости и промыслов. Лично царю в 1905 г. принадлежало семь миллионов десятин земли, «тянувшей» на огромную по тем временам сумму в сотню миллионов рублей. Доходы династии оценивались в 24 миллиона золотых рублей ежегодно. В нынешних ценах это - около 5 миллиардов долларов.
Дом Романовых-Готштейн-Готторпских получил мощную финансовую подпитку после 1861 года. Пресловутое падение крепостного права в России и личное освобождение крестьян были хитрым делом: русскому мужику приходилось выкупать себя. То есть, вносить платежи помещикам (среди коих были и Романовы), причем в рассрочку. Платежи эти отменили только после 1905 года. Так вот: в 1860-е и последующие годы русское барство получает огромные потоки наличности. (На долю дома Романовых пришлось около 50 миллионов рублей выкупных платежей от крестьян). Дворяне России снова купаются в деньгах.
Как они ими распорядились? Вложили это в создание новой промышленности? В заведение высокопроизводительных, технологически продвинутых сельских латифундий? В строительство торговых кораблей? Так поступили бы какие-нибудь немцы или англичане. Но русское барство, как и подобает низшей расе мародеров, эти деньги стало пропивать и прожирать. Именно после 1861 года в Москве (читайте Гиляровского) и в Питере открываются самые фешенебельные рестораны. С импортной едой. С самыми дорогими и изысканнымит кушаньями. С отдельными кабинетами для дворян (они не желали сидеть в одном зале со всякими купцами-заводчиками). И в этих ресторациях пошли дикие кутежи.
Ну, а дом Романовых свои деньги вывозил за рубеж. Как сегодняшние олигархи и чиновники в РФ. «Хозяева земли Русской» не инвестировали свои ежегодные миллионы в русские заводы, фабрики, шахты, верфи и железные дороги. Нет - Романовы клали денежки в европейские банки. То есть, вели себя скорее как группировка колонизаторов, выкачивающих захваченную колонию. Даже лучший из последних русских монархов, Александр Третий, перевел свои деньги в Англию, под контроль британской ветви династии евреев-Ротшильдов. С этой точки зрения, настоящим царем и Хозяином был Иосиф Сталин: у него-то денежки инвестировались в свою страну. А вот Романовы за рубеж капиталец перегоняли. А главными инвесторами в русскую промышленность (и это давно не секрет) были капиталисты Франции, Бельгии, Англии, Германии.
Нет, конечно, худа без добра: благодаря тому, что Романовы складывали свои миллионы (равносильные нынешним сотням миллионов) на Западе, русские могут до 2017 г. предъявить претензии западным финансистам и потребовать все эти богатства назад - с процентами и индексациями за целый век. Таким образом можно полностью ликвидировать внешнюю задолженность РФ, отдать долги ее крупнейших компаний (а оные, таким образом, вновь вернуть в руки государства для нормальной приватизации в дальнейшем) и сформировать Фонд развития страны.
Но вряд ли расейская власть нашей поры решится на такую операцию. Западный финансовый капитал считает денежки Романовых, оставшиеся за пределами России после 1917 г., своею законной добычей. Ну, а власти РФ с этим молчаливо согласны.
Таким образом, в 1917 году русский народ уничтожил и такую колониальную экономику, и сбросил со своей шеи колонизаторскую монархию. И следом - скинул с себя и мародерскую «элиту», обеспечивающую «естественно-органическое развитие России».
Ни к чему, кроме национальной катастрофы, такое «развитие» привести не могло. Вспомним: внешний долг России вырос с 8,8 миллиардов рублей в 1913 г. до 50 миллиардов в 1917-м (65 млрд. - общий государственный долг). При том, что весь бюджет Империи 1914 г. составлял 4 миллиарда 865 миллионов рубликов. То есть, это - около тринадцати годовых бюджетов страны. Как бы это понагляднее изобразить? Представьте себе, что совокупный долг экономики РФ составляет не 400 миллиардов долларов, как на лето 2009 г., а около трех триллионов «гринов». Уяснили?
Одно это обрекало «Россию без революции» на тяжелейший финансовый кризис. Красные, отказавшись от уплаты долгов, спасли страну.
***
Таким образом, единственный шанс царской России состоял в том, чтобы радикально изменить социально-экономический курс без большевиков. Создать что-то вроде корпоративного (фашистского) государства, где частный капитал сильно ограничен в аппетитах и поставлен на службу обществу. Такой строй после 1923 года создаст Муссолини в Италии. Но подобный поворот требовал от истеблишмента Российской империи смелого, инновационного подхода к делу. Шутка ли - первыми в мире создать фашизм? Но инновационность никогда не была сильной стороной расейской «элиты». Ни век назад, ни теперь. И шанс оказался утраченным.
Был еще один путь (тесно связанный с первым) избежать крушения царской России. Нужно было если уж не избежать Русско-японской войны 1904-1905 годов (это вообще идеал), так уж ее выиграть. Причем с полным разгромом Японии.
В таком случае Россия уходила из Европы (а на кой она нам с ее проблемами и извечной враждебностью к русским?), переключаясь на экспансию в Тихом океане. Не было бы позорного поражения от самураев - не случалось революции 1905-1907 гг. - не пришлось бы идти на поклон к международному еврейскому финансовому капиталу (банкирам Англии и Франции) за займами, а они уж не смогли бы втянуть Россию в антигерманский союз. Заключив пакт с немцами (и оставив им возможность воевать с Англией в океане и в Африке), русские могли преспокойно развивать свою страну, захватывая выгодные геоэкономические и стратегические позиции в Азии. На х... нам Европа? Гораздо важнее было колонизировать слабую тогда Персию, получив выход и к Персидскому заливу, и к несметным нефтяным богатствам. А Дальний Восток потенциально становился огромным рынком сбыта для поднятой (по Витте) русской промышленности. Сам Витте туда и вел дело, строя Транссиб. За такой сценарий ратовал в те же годы генерал Едрихин (Вандам), написавший книгу о том, то нам не нужно воевать с Германией на стороне Англии и Франции.
Возможно, после победы над Японией русским пришлось бы столкнуться в Тихом океане с американцами. И мировая война приняла бы формы русско-американского столкновения. Но все равно это лучше, чем «наша» Первая мировая. Жертв меньше, да и высадиться в Сибири американцам не удалось бы. Причем мы могли их на море и победить.
Но царская Россия продула Японскую войну. Позорно. С «сухим счетом». Почему? Потому что власть коррумпированной низшей расы - это еще и военная немощь. Превращение Вооруженных сил в фиктивно-парадный институт. Недопущение смелых инноваций в военном деле и смелых боевых операций.
Попробуем показать это на конкретных примерах. Покажем, что воровство «элиты» всегда ведет к уничтожению возможностей для инновационного развития, часть коего - военное дело.
Чем больше воруют верхи - тем беспомощнее страна на поле боя!
***
В сущности, все те пороки и язвы, что довели русских до поражения от рук японцев, проявились - пусть еще и не столь выпукло - уже в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов.
Как вы помните, читатель, та война дала примеры потрясающего по наглости воровства русских генералов и чиновников, работавших в паре с еврейскими подрядчиками. Но это - лишь одна часть сволочизма низшей расы. Есть и вторая: чисто военная. Ну, об атаках плотными пехотными массами на позиции турок, под их плотный винтовочный огонь, что косил наших воинов, аки траву, мы написали. И это еще не все! Дело в том, что та война неоправданно затянулась. Как считает такой крупный теоретик, как полковник спецназа ГРУ Владимир Квачков, в 1877-1878 годах оказался полностью проигнорирован опыт партизанской (то есть, диверсионно-спецназовской) войны с Наполеоном. То есть, действия конных и пеших летучих отрядов. Более того, русские генералы тогда совершенно не учли опыт аналогичных действий кавалерийских отрядов американцев-северян против южан-конфедератов в Гражданской войне 1861-1865 гг. Конница янки тогда здорово дезорганизовала железнодорожное сообщение Юга, уничтожая узлы его инфраструктуры.
Самое интересное, что на маневрах 1867 года в Варшавском военном округе русские отработали (первыми в Европе!) рейд кавалерии полковника Рубашевского (600 сабель), который прорвался сквозь сторожевые посты условного противника, прошел 160 верст за 44 часа и проник глубоко в тыл противной стороны, угрожая выведением из строя Варшавско-Брестской железной дороги. На тех же маневрах несколько конных отрядов отработали нападения на отмобилизующиеся части в тылу врага.
Царские генералы не учли и опыт франко-прусской войны 1870-1871 гг., когда французы применили действия партизан (вольных стрелков), каковые оттянули на себя 150 тысяч штыков немецкой армии.
Как считает В.Квачков, несмотря на большие силы кавалерии (90 эскадронов), сосредоточенных русскими у Плевны осенью 1877 г., какие-либо систематические действия на коммуникациях и в тылах турок не проводились. Какой разительный контраст с диверсионной войной, развернутой русскими на коммуникациях армии Наполеона в 1812-м! В войне 1877-1878 годов, как доказывает полковник Квачков, русские могли парализовать железную дорогу Варна-Шумла, по которой османы перебрасывали на Балканы свои части из Малой Азии. В позициях турок между Пазарджиком и Силистрией имелась брешь, сковь которую могли идти в тыл врага казачьи сотни и регулярная конница русских. Однако такая возможность оказалась упущенной - и война неоправданно затянулась. (В.Квачков. «Спецназ России» - Москва, «Русская панорама», 2007 г., сс. 32-33).
То есть, коррумпированная и косная верхушка царской России оказалась неспособной действовать смело и инновационно - в военной области. Инновационные действия на море - применение торпедных (минных) катеров будущим адмиралом Макаровым против более сильного турецкого флота - не подкрепились схожей диверсионно-асимметричной войною на суше. Царские сановники и генералы занимались иным: воровством, пилением денег казны.
***
В ходе войны с Японией все то же самое повторилось в усиленном варианте. Низшая раса и тут не смогла воевать толково, с экономией сил и ударами по самым уязвимым местам Японии. Более того, японцы показали себя более инновационными ребятами.
Итак, русская верхушка не смогла развернуть морскую диверсионную войну: действия крейсеров (чисто военных и вспомогательных) на путях подвоза массы грузов в Японию и на театр боевых действий. Каперство было эпизодческим и робким (о нем написал А.Новиков-Прибой в «Цусиме»). И точно так же русский генералитет не сделал на сухопутной арене борьбы.
Как свидетельствует Владимир Квачков, хотя японская армия в Манчжурии «висела» на одной-единственной железной дороге, кавалерийские и казачьи бригады использовались русскими из рук вон плохо. В основном - для боевого и непосредственного охранения. Дорога так и не была выведена из строя. Решение 19 февраля 1904 года (Мукден, председательствовал главнокомандующий сухопутными и морскими силами России на Дальнем Востоке генерал-адъютант Е.Алексеев) о развертывании диверсионной войны в Корее и о набегах на тылы японцев - так и осталось невыполненным. Единственный казачий рейд на Инкоу в конце 1904 г. оказался неумелым.
В то же время, японцы широко применили метод массового использования агентов и диверсантов в тылу русских. Маскируясь под китайцев, японские агенты кишмя кишели везде. В Порт-Артуре они подавали сигналы японскому флоту специальными фонарями Ратьера, наводя на цели и миноносцы Японии, и навесной огонь японских броненосцев по гавани. Даже начало войны - ночная атака на Первую русскую эскадру в Порт-Артуре - была диверсионной. Четыре миноносца смогли нанести тяжелые повреждения нескольких тяжелым кораблям русского флота, надолго парализовав его.
Как видите, наша гипотеза о том, что коррупция правящих верхов означает и их военную немощь, блестяще подтверждается. Ибо война требует постоянных инноваций. А те, кто занят воровством, их игнорируют.
***
В войне 1904-1905 годов со всей отчетливостью выяснилось: под властью низшей расы всякие сложные системы приходят в негодность и упадок (как и в нынешней РФ). Такой сложной системой был и военный флот России на Дальнем Востоке.
В начале войны обнаружилось, что флот - практически небоеспособен. Что генералы и чиновники используют его как источник получения бюджетных денег, однако корабли не «сплаваны» в боеспособную эскадру, команды растренированны, офицеры не умеют маневрировать, а комендоры - скверно целят и стреляют. Что корабли по 11 месяцев простаивают у стенки: ибо так руководящей мрази проще. А что? Денежки капают, должности есть. На закупках провианта для экипажей деньги «пилятся». На топливе опять же - экономия. И не надо напрягаться, какие-то там плавания-учения проводить. Что? Боеспособность падает? Да кому она нужна! На флоте насаждался дух раболепия и угодничества наместнику Алексееву, инициативные офицеры «затирались», любой вопрос приходилось решать через сложную бюрократическую пирамиду, с огромными проволочками, потерей времени.
Начало войны показало, что гавань Порт-Артура неприспособленна для быстрого и одновременного выхода флота для боя. Что командиры кораблей не умеют маневрировать.
Всю эту мерзкую картину рисуют воспоминания Владимира Семенова, непосредственного участника событий в Порт-Артуре и в Цусимском сражении, кавторанга (умер в 1910 г.). Они изданы у нас в 2008 г. под заглавием «Трагедия Цусимы» («Яуза», 2008 г.).
***
Первое, чем возмущается В.Семенов - стремлением руководства «не рисковать». То есть, прятать флот в гавани, избегая решительных и нетривиальных действий. Оно и понятно: бюрократ низшей расы не хочет брать на себя ответственность - ему нужно во что бы то ни стало сохранить свой пост, на котором можно «пилить» и получать большие деньги от государства. (То же самое «не рисковать» наблюдалось и в сухопутной армии). А японцы - то и дело рискуют.
Семь лет перед войной владея Порт-Артуром, царские руководящие мрази не углубили его внутренний рейд - и выход из гавани оказался доступен большим судам только в прилив.
Крейсер отечественной постройки, «Диана», дает едва 17 узлов ходу вместо 20 штатных. Причина - изначальные дефекты машин.
Приехавший командовать флотом адмирал Макаров вынужден учить команды и офицеров элементарным вещам.
2 мая 1904 года (по старому стилю). Японцы переживают трагедию. Тогда в десяти милях от Порт-Артура маневрируют три броненосца («Хацусе», «Ясима» и «Сикисима») в сопровождении легких крейсеров «Кассуга» и «Ниссин». Отряд натыкается на удачно поставленные русскими мины. «Хацусе» гибнет за 50 секунд, «Ясима» с трудом держится на плаву (затонет на переходе в Японию). В этот момент русские могут вывести в море броненосцы «Пересвет», «Полтаву» и «Севастополь», крейсеры «Баян», «Аскольд», «Палладу», «Диану» и «Новик», да еще четыре канлодки и два отряда миноносцев. Вывести - и добить противника. Но - «не рисковать»...
28 июля. Бой Первой эскадры с японским флотом. Маневрирование - ни к черту. На флагманском броненосце «Цесаревич» ломается машина, он поднимает сигнал «Не могу управляться». Потом из строя выкатывается «Победа». Эскадра русских то и дело сбивается в кучу. А в это время японцы ловко перестраиваются для боя.
«- Боевая эскадра! Цвет русского флота! - сжимая кулаки и задыхаясь от бешенства, не говорил, а рычал мой сосед на мостике «Дианы»...»
Естественно, тот бой кончается для русских хоть и не тяжелым - но поражением. Что, в общем, закономерно: японский флот перед войной все время ходил в море и тренировался, а не стоял в гавани, как русский. Кстати, к 1914 году, как вы помните, ничего не изменится: царский флот на Балтике тоже будет больше торчать в базах, а не ходить в походы-маневры...
***
Но вот Семенов, пробравшись в Россию из Порт-Артура, принимает участие в подготовке дальнего похода Второй эскадры адмирала Рожественского. Уже в конце 1904 года. И что же? Оказывается, уже имеющийся опыт войны совершенно не учитывается, корабли флота маневрируют безобразно, сваливаясь в кучу. А в одну эскадру с новыми броненосцами, имеющими штатный 18-узловой ход («Орел», «Бородино», «Александр Третий» и «Суворов»), включаются и старые тихоходы.
« - Почему это взяли с собой «Сисой»? - спрашивал я. - Ваш отряд 18-узловый, а ведь он, дай Бог, на 14!
Старший механик поглядел на меня как-то странно, словно стараясь угадать: шучу я или говорю серьезно? Наконец, сообразил.
- Да!.. Ведь вы прямо из Артура!.. Ну так вот: скорость тут не играет роли; «Сисой» свои 14 даст, а из наших - на «Бородине» при ходе 12 узлов уже греются эксцентрики; что же касается «Орла», то он вовсе не успел сделать положенных испытаний, и на какую его скорость можно рассчитывать (на долгий срок и без поломок в машине) - совершенно неизвестно... «Суворов», «Александр» и «Ослябя» - ну, эти, пожалуй, 15-16-узловые...
- Ну, а «Наварин» и «Нахимов» с их пушками в 35 калибров на устарелых установках? «Донской» - эта старая коробка? Я его очень люблю, долго на нем плавал... но куда же ему в бой?
- Да кого же брать-то? Если бы можно было снарядить, прихватилит бы с собой и «Мономаха», и «Корнилова», и всякую другую рухлядь! Ведь все это корабли, числящиеся боевыми судами флота. В бумажной войне, которую разыгрывали в тиши кабинетов наши стратеги, все они были на учете, согласно всем данным справочной книжки! Нельзя же теперь, когда началась настоящая война, объявить их хламом!..»
То есть, читатель, правящая в Российской империи низшая раса погнала собранную с бору по сосенке эскадру фактически на убой. Включив в нее, с одной стороны, безнадежно устаревшие, с другой - еще толком не введенные в строй корабли. Причем они должны были совершить тяжелое плавание в обход Африки, подойдя к театру боевых действий с истрепанными машинами и смертельно уставшими экипажами.
Как все это назвать?
Вместо того, чтобы активизировать боевые действия на суше и применить диверсионно-партизанскую борьбу на путях сообщения японской армии, эти дворянские выродки послали практически на верную гибель целый флот. А ведь Япония уже задыхалась от напряжения, ее экономика подошла к порогу краха...
При снаряжении эскадры в поход для передачи боевого опыта был прикомандирован к ней кавторанг Кладо, каковой в боях не бывал и сидел во Владивостоке. Зато громко говорил о том, «что к непосредственному боевому опыту надо относиться с тщательной критикой, что боевой опыт не вносит крупных переворотов...»
Эскадра была настолько необученной и неслаженной, что ее командующий Зиновий Рожественский проводил учения в походе. Но научить артиллеристов-комендоров метко стрелять он никак не мог! Семенов передает свой разговор с флагманским артиллеристов на броненосце «Суворов». Пушкарь жалуется на то, что комендоры - либо слишком старые, из запаса, либо совсем неопытные новобранцы. (Царская сволочь не стала переводить на корабли опытных пушкарей с Черноморского флота). Огромные трудности наблюдаются с освоением матросами только-только поставленных оптических прицелов (раньше их вообще не имелось). Да и когда учить-то? Эскадра - в походе, все время нужно бункероваться: грузить уголь.
«...Работы-приемки, приемки - работы... Все на якоре. Редкие выходы в море на несколько часов... Учу! Конечно, учу!.. Но наводка без выстрела - пустое дело, а несколько выстрелов - не наука!
- Так почему же не учили? Почему не стреляли?
- Тому была масса причин, вызванная спешной отправкой только что достраивающихся или еще неотремонтированных кораблей... Мы везем с собою полный боевой комплект и еще 20 проц. сверх него. Но ... это - все! Больше мы не должны ни на что рассчитывать, хотя бы впереди предстояло десять сражений!.. Наши попытки приобрести что-нибудь за границей неизменно оканчиваются крахом. Почему - не знаю. Может быть, потому, что комиссионные выдаются авансом? Может быть, потому, что комиссионеры уверены в своей безнаказанности, так как прикрываются высоким именем лиц, стоящих во главе?.. Вот и теперь, сейчас, известный вам капитан «на отличии», восходящая звезда, проживает в Париже по поводу давно и безнадежно прогоревшего дела - покупки южноамериканских крейсеров!..
...- Если дело до такой степени скверно, то какой смысл посылать эскадру?
- Армаду, а не эскадру...
- Скажем - армаду...
- А что же нам делать? Или адмиралу подать рапорт, что «сего числа, испугавшись неминуемой гибели, на войну идти не могу»? Так, что ли? Всенародно расписаться в том, что у нас не флот, а балетная бутафория?.. Да ведь нам не поверят. Вот в чем горе! Просто обзовут трусами и предателями. Нет, уж лучше пропадать! Хоть мы-то, по совести сказать, и без вины виноваты, а все-таки - к расчету стройся!..
- К расплате?
- Вот, вот! Это - настоящее слово. Десятками лет копили! Все думали - на наш век хватит, авось войны не будет. А донесения о том, что «все обстоит благополучно», - вернейший способ к успешному прохождению службы...»
***
Рожественскому пришлось учить эскадру на переходе. Естественно, он не мог исправить этим десятилетия разгильдяйства и безделья. Семенов описывает то, как 23 октября на выходе из Танжера (Марокко) эскадра безнадежно спуталась, никак не формируя строя. Сигналы летели за сигналами: кому - «больше ход», кому - «стоп машина, не туда идете», одному - «держать правее», другому - «держать левее». Наведение порядка заняло полтора часа. Что тоже неудивительно: на Балтфлоте, откуда и набиралась Вторая эскадра, более десяти лет не было слаженной в море эскадры. Уже на подходе к Корее Семенов напишет: «Из всех строев нам удается только один - строй безобразной кучи». Рожественского много ругали за то, что он отдал единственный приказ перед боем - идти курсом на Владивосток. Но что он мог еще приказать? Адмирал понимал, что его «армада» небоеспособна, ни стрелять в цель, ни маневрировать она не в состоянии, что единственный ее шанс - прорваться во Владивосток и оттуда крейсерствовать на коммуникациях Японии. Он писал об этом депеши царю, но его не поняли.
Семенов вспоминает, что на эскадре царила атмосфера усталости и обреченности. Уже тогда, без всяких большевиков, за десять лет до Первой мировой, наблюдались первые признаки брожения в рядовой массе. «Мне невольно приходили на память тяжелые минуты из времен Порт-Артура, когда казалось - вот-вот из недр темной толпы, мало осведомленной в тонкостях военного дела, живущей не рассудком, но сердцем, вдруг криком вырвутся те безумные слова, те чудовищные подозрения, о которых пока только шепчутся по углам: «Измена! Начальство нас продало!»
Может быть, здесь это было бы сформулировано иначе. Может быть, здесь заговорили бы: «Куда ведут? Опять не в бой? Долго ли еще? Когда же конец? Измором хотят взять, что ли?..»
Владимир Семенов умер в 1910-м и не увидел того, что предсказанное им сбудется - в 1915-1917 годах. И массы закричат об измене господ, и станут резать офицеров.
И вот такая, уже надломленная морально эскадра, вступила в роковой Цусимский бой. Здесь японцы тоже применили инновацию: токонстенные, не бронебойные, а фугасные снаряды, начиненные сильнейшей на тот момент взрывчаткой - шимозой. Если русские толстостенные снаряды с малым зарядом пироксилина были рассчитаны на пробивание брони, то японские чудовищными взрывами уничтожали и поджигали на наших кораблях все, что не было бронировано. Шимоза при разрыве не только скручивала металл и рвала его на уродливые лоскутья, не только поджигала все, что могло гореть - она еще и дым ядовитый давала, от вдохов коего люди умирали. То есть, в бою японские корабли почти не пострадали (а с расстояния казались целехонькими), тогда как русские броненосцы и крейсеры представлялись искореженными плавучими кострами. И это тоже ломало психику, сводило с ума...
***
Таким образом, в той войне клептократическая низшая раса, властвовавшая Российской империей, показала свою полную недееспособность. Полную неадекватность задачам нового ХХ века: века жестоких технократических войн на тотальное уничтожение. Низшая раса дала пример неспособности к инновациям, к грамотному использованию высокотехнологичных систем, примером коих на начало прошлого столетия выступал паровой броненосный флот. Воровство и личное обогащение верхов погубили страну.
Ведь Японская война длилась всего полтора года. Естественно, за срок, остававшийся до Первой мировой, Россия не могла излечиться от тех недугов, что привели ее к поражению в 1905-м. Да и сильно лечилась-то, если разобраться. И потому, когда разразилась Первая мировая, по интенсивности, жестокости и расходу ресурсов на порядок превосходившая войну с Японией, Российская империя сломалась на третьем году борьбы. На сей раз дело было не в запущенности Вооруженных сил - здесь действительно удалось поправить многое. Нет, в Первой мировой катастрофа наступила из-за промышленной слабости страны, из-за гнилости верхов, из-за управленческой их беспомощности и из-за той же расейской коррупции.
***
И тут мы, сжимая виски, сидим над картой. Могла ли Российская империя и здесь вывернуться, уцелеть? Могла ли добиться быстрой победы, избегая затяжной разорительной бойни? Могла ли избежать тем самым и козней «сердечных союзников», англичан и французов, стремившихся не допустить русских к черноморским проливам и вообще развалить Россию до конца войны? (О том, как наши «союзники» в Первой мировой нас постоянно обманывали и «подставляли» на фронтах, как готовили исключение России из числа победителей - читайте великолепный исторический цикл Николая Старикова, «1917-й как спецоперация» и далее).
Да, такой шанс русским выпал. В конце лета и осенью 1914 года. Именно тогда русские обладали возможностью если не вывести Германию из войны (после чего сопротивление наших противников прекращалось, а Турция просто не вступала в войну), то хотя бы перенести боевые действия на немецкую территорию. Обычно современные историки любят моделировать альтернативный ход событий на Западном фронте и спорят: могли ли немцы осенью 1914 года взять Париж и вывести Францию из войны? А после - не развернулись ли всей мощью против России? А вот про русский шанс нанести немцам если не смертельный, то нокаутирующий удар в то же время говорят куда как меньше.
Об этом в «Спецназе России» рассуждает Владимир Квачков. Итак, в текущей (привычной нам) реальности осенью 1914-го русские силы генералов Самсонова и Реннекампфа, вторгнувшись в Восточную Пруссию, создали угрозу перенесения войны в сердце Германии. Угроза эта была столь велика, что немцы спешно перебросили для отражения русской угрозы часть своих войск из Франции, чем мы тогда французов, по сути, спасли. Состоялась так называемая битва под Танненбергом, в результате которой русские были разгромлены. Причем в Германии эта операция и по сей день почитается так же, как у нас - битва под Сталинградом или сражение на Курской дуге. При Гитлере годовщина Танненбергской операции считалась национальным праздником. То есть, для Германии вторжение русских в 1914-м с прусского направления действительно было смертельной угрозой, реальной перспективой быстрого поражения.
Но мы могли провести Восточнопрусскую операцию 1914 года иначе, применив революционную, инновационную стратегию диверсионно-партизанской войны. Предваряя ею вторжение регулярных сил Самсонова-Реннекампфа.
Был такой умный царский генштабист, генерал-лейтенант В.Н.Клембовский, перешедший на службу в Красную армию. Так же, как и другой гений - Маниковский. В 1919 году Клембовский издал труд «Партизанские действия», где обрисовал возможный ход победоносной операции. Какового, кстати, опасались сами немцы, описывая самый страшный для себя сценарий в своей военной прессе. (В начале ХХ века действия сил спецназа и диверсионных групп назывались «партизанскими»). Итак, с началом войны в Пруссию (обширная равнина) врываются многочисленные отряды казаков. Создается отчаянное положение: немецкой кавалерии приходится иметь дело с русской регулярной конницей. А 40-50 тысяч казаков, сведенных в летучие команды диверсантов на фронте протяженностью до шестисот верст, орудуют в глубоком немецком тылу. Они устраивают пожары, громят железнодорожные станции, там и сям подрывают рельсы. Они же нападают на собираемые, мобилизуемые части Германии, срывая процесс сосредоточения сил. Нормальный подвоз войск и припасов к фронту в Германии прерывается. Действуют казачьи партизаны по ночам, днем укрываясь в лесах. Части местного ландштурма не успевают даже собраться: все дезорганизовано. В это же время наступающие с востока русские дивизии сносят оборону Пруссии и глубоко вклиниваются на германскую территорию.
Прекрасный вариант! Здесь мы могли победить немцев быстро, пока еще не исчерпались довоенные запасы артиллерийских боеприпасов и стрелкового оружия, пока не наступил роковой снарядный и винтовочный голод 1915 года. В общем, никакого изнурения России, никакого раздувания ее внешнего долга, психологического надлома народных масс и т.д.
Возможны ли были такие действия в 1914 году? Да! Теория подобной войны была уже подробно разработана в России. В девятнадцатом веке вышли исследования по партизанским действиям и Дениса Давыдова (диверсанта 1812 г.), и труд Ф.К.Гершельмана «Партизанская война» 1885 г. Владимир Квачков мне лично показывал книгу Д.Давыдова - отлично изданную при Николае Первом, с подробными картами и диаграммами. Русская «Военная энциклопедия» 1914 года посвятила действиям армейских партизан для дезорганизации вражеского тыла особую статью. (Под партизанской войной там понимались спецоперации и диверсии армейских отрядов, а под народной войной - то, что мы сегодня называем «партизанством»).
Позже белые, применив тактику конного летуче-диверсионного отряда, в 1919 году уничтожат легендарного комдива Василия Чапаева с его штабом, применив глубокий рейд в тыл красных. Эх, если б то же самое - да в 1914-м против немцев!
Итак, в 1914 году русские могли отправить Германию в аут смелыми действиями казачьих диверсантов и наступлением тяжелых дивизий. Битва за Берлин (а он - в Пруссии) могла бы разыграться уже в начале 1915 года, а не в сорок пятом. Но, как писал Клембовский, «хотя в мирное время достаточно говорилось и писалось, официально и неофициально о пользе развития в широком масштабе партизанских действий против Германии с целью замедлить и затруднить ее мобилизацию, а затем и вторжение в наши пределы ... наш Генеральный Штаб ничего не подготовил для этого и, по-видимому, даже забыл о таком вспомогательном средстве борьбы с противником». То бишь, повторилась та же история, что и в 1877-1878 годах, и в 1904-1905. (Справедливости ради отметим, что ту же ошибку повторил и Сталин, зато немцы в 1941-м применили диверсионные операции весьма широко). Более того, в 1915 году А.Кучинский предложил Генштабу развернуть около ста диверсионных конных отрядов - но его предложение не реализовали. В то же время, был отвергнут и проект капитана Брагина: за 40 миллионов рублей устроить в Германии революцию, подорвав ее изнутри. То бишь, учинить «пломбированный вагон Ленина и пароход Троцкого» наоборот. Благо, в 1919 году революционеры в Германии устроили на короткое время Баварскую советскую республику. Плюс к тому уже был успешный опыт японской разведки, финансировавшей революционные партии в России в 1905 году. Так что план Брагина был вполне реален, но его не применили - денег пожалели. Хотя на такое вполне хватило бы части средств семьи Романовых. А надо было не жадничать...
Чтобы применить такую инновационную стратегию войны, необходимо было обладать смелым, инновационным мышлением. И при этом думать о стране, о ее успехе, реально заниматься ее военной мощью. Однако стоявшая у власти в Империи низшая раса воров и пилителей бюджета думала совершенно о другом. Она органически не могла заниматься подобными делами: все время и силы уходили на воровство и аппаратные интриги, на приятное времяпровождение и болтовню. Диверсионная война требовала смелости в действиях, требовала способности начальства рисковать и брать на себя ответственность. А правящие в России выродки этого боялись, как огня. Не рисковать, не брать на себя инициативу, не изобретать. Ни за что не отвечать, дабы не лишиться места в чиновничьей иерархии и доступа к казенному пирогу - вот их кредо. И тогда, и сейчас.
Поэтому Первая мировая пошла по проигрышному для России пути. «Союзники» загнали Империю в геостратегическую и экономическую западню, профинансировали и поддержали революционеров февраля 1917 года. Ну, а дальше случилось то, что случилось...
***
Сегодня попы завывают, призывая нас каяться за расстрел царской семьи. А я не хочу каяться! Пусть сами попы из РПЦ пример покаяния подадут. Ибо церковь - среди всех прочих - также в 1917 году поддержала государственный переворот с низвержением царя Николая Второго.
В 2002 году иеромонах Лурье издал «Слово в день памяти Царственных Мучеников», где объявил духовное бессилие РПЦ во время февральского переворота: «А что же русские иерархи? Русские иерархи все приняли Временное правительство, которое провозгласило себя безбожным. Но все иерархи тогдашние пошли в своем уничижении еще дальше. Они не просто признали Временное правительство как гражданскую власть, но признали за Временным правительством в церковных делах такую же власть, какая была у православного царя.
Дальше можно было надеяться, что, по крайней мере, иерархи проявят гуманное отношение к царской семье, которая тогда находилась в заточении, что Собор выразит какую-то озабоченность положением царской семьи, возьмет под контроль условия ее содержания, окажет покровительство какое-то... Ничего подобного! Почему? Потому что тогда уже были страшные большевики? Нет, не было еще большевиков, еще было Временное правительство. Но если мы посмотрим деяния этого Собора, мы поймем почему. Иерархи русские не только ни о чем таком не думали, но, наоборот, на Соборе звучало такое злобное торжество, что вот, наконец, пал ненавистный царизм, и теперь мы свободно решим дела на нашем Соборе...» (цитирую по книге Галины Морозовой «Третий Рим против нового мирового порядка»).
Таким образом, и попы валили Российскую империю. И они нас сегодня каяться зовут? Ну уж шиш вам с маслом!
***
А потому, читатель, приход к власти в 1917-м красных случайностью никак не был. Россия, пораженная глубоким общественным расколом, ведомая сгнившей «элитой» (низшей расой), должна была распасться и погибнуть под ударами более организованных и развитых держав. Развитие мирового капитализма в первой половине ХХ века не предусматривало сохранение России. Ее приговорили к распаду и утилизации. А красные, получается, всего такого тогда не допустили. Нынче же РФ в фарсовом виде повторяет путь царской России.
А потому, припав на правое колено, целую край алого знамени с серпом и молотом. Не будучи коммунистом и придерживаясь других взглядов, отдаю дань уважения тем, кто попробовал спасти Россию от неумолимого рока. Кто предпринял титаническую попытку построить здесь цивилизацию труда и творчества. Без низшей расы у власти. Да, дров красные наломали дай боже, но, елки-палки, действия вели все-таки в нужном направлении.
Мы продолжаем сражение за Россию. Мы попытаемся и на сей раз обмануть судьбу - и дать стране новую жизнь. Не повторяя ошибок наших предшественников...
|
|
