Не так давно мы предложили читателям поразмыслить над текстом нашего постоянного автора Евгения Сахонько "Объективные причины провалов коммунистической пропаганды", который вызвал немало эмоций - текст в известном смысле был провокационным (не в смысле ругательства, а в смысле провокации как метода). Чего стоила основная мысль статьи: "сегодня в мире практически нет пролетариев "не имеющих интересов связанных с буржуазией". И в большинстве случаев пролетариату вполне достаточно того, что делает (или делает вид что делает) буржуазия в его интересах". Естественно, общественность взвилась, но эмоции - это хорошо, а вот аргументы... Аргументы всегда в дефиците.
Но вот на статью Е.Сахонько откликнулся другой автор, и мы предлагаем в качестве полемики ознакомиться с другой точкой зрения на развитие классовой борьбы на современном этапе.
А.Б.
1. Пролетариев, «не имеющих интересов, связанных с буржуазией», нет сейчас и не было никогда по той простой причине, что пролетарий при капитализме (т.е. тогда, когда он - пролетарий) выступает как собственник и продавец товара «рабочая сила». В этом качестве он - субъект «рынка» и конкурент себе подобных. Пока пролетарий (и пролетариат в целом) борется только за условия продажи рабочей силы, эта борьба не подрывает основы капитализма, а даже укрепляет их. Эти интересы по определению «связаны с буржуазией», точнее, с интересами буржуазии: в чем-то противоречат, а в чем-то совпадают (не обанкротить предприятие, не потерять рынок и т.д.) Вообще, интересы пролетариата двойственны: в одних своих интересах он консервативен, в других - революционен; последние Ленин даже соглашался считать интересами «только при условии чрезвычайно широкого понимания слова «интерес»». И речь может идти (и всегда могла) только о том или ином соотношении интересов первого и второго рода (или интересов как таковых и чего-то намного большего, чем собственно интересы). Потому и требовалось вносить в рабочее движение социалистическое сознание.
2. Проводимое Сахонько разграничение «развитых» и «развивающихся» стран представляется мне верным лишь отчасти, отчасти же устаревшим, а отчасти вообще (всегда) неверным. Сами термины - по сути нелепые: где тот образец, до которого развиваются «развивающиеся», и что дальше - «развитые» уже не развиваются, что ли? Взяты они из буржуазной социологии и политологии, которой надо было - хотя бы рассудку вопреки - создать впечатление, что все дело в отсталости «третьего мира», а не в его колониальной и империалистической эксплуатации. Серьезные ученые-марксисты уже несколько десятилетий подчеркивают, что речь должна идти о зависимой периферии мировой капиталистической системы и об ее господствующих (метропольных) центрах; капитализм не сосредоточен только в центрах, а возник и сформировался как мировая система, принимающая одни формы в центрах, другие - на периферии.
3. Не могу согласиться, что «благосостояние» пролетариата развитых стран напрямую зависит от эксплуатации развивающихся стран капиталом развитых стран, что он так-таки «заинтересован в продолжении империалистической политики», да еще потому, что будто бы «прекрасно понимает, что социалистическая революция для него хуже катастрофы, ведь придется довольствоваться уровнем жизни пролетария развивающейся страны, даже с учетом повышения уровня жизни последнего в результате перераспределения доходов, раньше шедших на капиталиста, этот уровень в несколько раз ниже современного уровня жизни западного пролетария». Ничего подобного пролетариат в массовом масштабе не понимает - его сознание находится на совершенно ином уровне. А главное, и понимать-то в данном случае нечего. Только некоторые (не лучшие) революционеры «третьего мира», давшие законной ненависти к колонизаторам себя ослепить, да пародирующие их национал-«патриоты» нынешней Эрэфии воображают, что пролетариат центров системы весь поголовно превращен в «рабочую аристократию». Не родился еще капиталист, который стал бы в таких масштабах делиться даже сверхприбылью, и вряд ли это было бы совместимо с существованием капитализма. Везде, кроме разве что небольших анклавов вроде Швейцарии, рабочая аристократия, действительно соучастница империалистической эксплуатации, была и остается меньшинством. Сейчас, когда «великий страх» перед примером социализма почти на нуле, это меньшинство еще сокращают - переводят производство в Азию, где рабсила дешевле (уже первые антиимпериалисты, в их числе Ленин, предвидели, что так и будет, если не победит революция). Отсюда, между прочим, резкое усиление полицейского террора в Европе (в США он никогда и не прекращался), и не против одних иммигрантов: смотрите, что делают с бунтующей молодежью от Афин до Копенгагена. Для большинства трудящихся империалистических стран экспроприация монополий не только не явилась бы катастрофой, а открыла бы единственный путь к человеческой жизни - без кризисов, гонки вооружений, экологических бедствий, полицейщины, оболванивающих СМИ и т.д. Никакого снижения вообще «благосостояния» не потребовалось бы - просто менялось бы его качественное наполнение (есть же и сейчас международно признанное понятие «качество жизни»): престижное потребление, сегодня навязываемое под угрозой выбрасывания из жизни, а по сути никому кроме капиталистов не нужное, постепенно уступало бы место достойной человеческой жизни. И если пролетариат этих стран (и не только их) сегодня не революционен, то не потому, что обуржуазился, а по иной причине. Как сказал однажды Че Гевара, для того, чтобы быть революционером, требуется революция. А это - процесс в основе объективный. И, видимо, он вообще не может теперь (не исключено, что и 90 лет назад уже не мог) развернуться и подавно победить в пределах «развитых» стран, не говоря уж об «одной, отдельно взятой» из них. Слишком высок уровень реального обобществления производства, вышедший далеко за их рамки: транснациональные корпорации с предприятиями на разных континентах можно победить только соединенным действием пролетариев действительно всех стран. Пока этого не будет, пролетариат, в том числе и в «развитых» странах, сможет бороться только за условия продажи рабочей силы, да и то все с меньшим успехом. И тем не менее передовые, а часто и реформистские, его группы выступают важным союзником пролетариата зависимых стран. Ведь даже рабочая аристократия кровно заинтересована в том, чтобы цена рабочей силы на периферии была не слишком низкой, чтобы капитал не слишком активно туда уходил. А над этой основой надстраиваются разного рода «внеэкономические» моменты: демократические, гуманистические, пацифистские и т.д. Конечно, все это сейчас слабее, чем при СССР, но со счетов не сбросишь. Кубинцы, венесуэльцы, никарагуанцы, боливийцы знают это очень хорошо. Другое дело, что часть пролетариата метрополий ещё питает иллюзии по поводу своего «первородства», в частности связывает ухудшение своего экономического и социального положения с иммиграцией, не вдумываясь в её причины и последствия; тут из сумрака выплывает призрак нацизма. Но это относится далеко не ко всем: например, классовый профцентр Греции, руководимый коммунистами, специально ведет работу среди многочисленных в этой стране иммигрантов (в том числе из России и других стран СНГ), разъясняет рабочим-грекам, что от гонений на иммигрантов станет хуже всем, а иммигрантам - что не в их интересах выступать штрейкбрехерами. Распространять черты худшей части пролетариата на всех огулом - как раз и значит играть на руку фашистам.
4. Также не согласен, что интересы пролетариата «развивающихся» (периферийных, зависимых) стран «прекрасно (?!- А.Х.) отстаивает и выражает национальная буржуазия, поскольку она действительно борется с двойным гнетом на пролетария, стремясь оставить только свой гнет и освободиться от транснационального». Такой «национальной буржуазии» давно нет, а в большинстве стран никогда и не было. Крупная буржуазия там напрямую ассоциирована с той или иной частью транснационального капитала, их капиталы переплетены настолько, что не поймешь, где кончается один и начинается другой; средняя и мелкая буржуазия не меньше зависит от крупной. Разделение буржуазии на национальную и компрадорскую - это позапрошлый век. Сегодня любая буржуазия вынуждена, хочет она или нет, подчиняться диктату МВФ и прочих глобальных финансовых институтов, чтобы не лишиться и того участия в международном разделении труда, которое ей доступно. Да и чисто классовые мотивы удержания общими силами господства не сбросишь со счетов. Так что «конкурентная борьба национальной и транснациональной буржуазии» в таком общем виде не существует. Внутрибуржуазные противоречия не исчезли, но носят иной характер. Отдельные группы буржуазии зависимых стран блокируются с отдельными группами транснационального капитала против других групп той и другого. Пролетарским организациям, если они хотят что-то собой представлять и чего-то добиваться, надо в каждом случае выяснять, какой блок заинтересован в наиболее реакционном пути (неофашистском и т.п.), а какой - нет, и стараться взаимодействовать с последним против первого, сохраняя по возможности классовую (прежде всего идейную) самостоятельность. Пока не наступит снова революционная эпоха, иного нам не дано.
5. То, что Тайвань, Южная Корея, Саудовская Аравия благодаря национально-освободительной борьбе «перешли в разряд развитых по уровню благосостояния трудящихся» - не более чем обывательский стереотип. Во-первых, эти страны были в лагере противников национально-освободительной борьбы, и именно за свою роль плацдармов против нее (и мирового социализма) кое-что получили - в этом, но только в этом, смысле освободительная борьба пошла им на пользу. Во-вторых, положение трудящихся там еще менее идиллическое, чем на «Западе». Южная Корея и Тайвань повторили в более реакционном виде японский путь: суперкорпорации, окруженные морем бесправных субподрядчиков, где никаких прав у трудящихся просто нет, плюс жесткая (до недавних пор - жесточайшая) диктатура в политике. (Хорошо благоденствие японских «трудоголиков», готовых, чтобы не выпасть из системы корпоративной эксплуатации, рабочую неделю напролёт ночевать в гостиничных «нишах», похожих на гробы! Даже ТВ РФ не удержалось, показало и съязвило. Южная Корея и Тайвань отличаются только в худшую сторону). В Саудовской Аравии рабочие - в основном бесправные иммигранты, «коренным» живется полегче, но, если они не принадлежат к сословию принцев, не так уж хорошо и весело - отчего-нибудь было несколько восстаний, зачем-то нужна, опять же, свирепая диктатура. И не «нам» говорить о веревке в доме повешенного (не без «нашей», кстати, вины: если бы не поддержка Советским Союзом создания Израиля, погубившая компартии на всем Арабском Востоке, не советско-китайский конфликт и всяческие зигзаги советской политики, не говоря уж о развале СССР, всех этих режимов давно бы не было).
6. В принципе не согласен, что «идея национального освобождения как основного условия социального освобождения» - наш враг, которого только «выковырнуть нам вряд ли под силу», и она якобы совпадает с тем, что «во всем виноваты инородцы». Последняя идея - не национальная, а черносотенная либо фашистская, действительным национальным интересам враждебная. Первую же классики марксизма-ленинизма расценивали совершенно иначе (пусть тов. (?) Сахонько почитает хотя бы работы Ленина 1916 года): как выражение прежде всего устремлений угнетенного большинства, в том числе полупролетариата и пролетариата, которому без национального освобождения не разогнуть спину, не почувствовать себя людьми. Энгельс именно на эту тему писал: «Чтобы иметь возможность бороться, нужна прежде всего почва под ногами, воздух, свет и простор. Иначе все - болтовня». Вот потому-то «всякие каддафи, чавесы и т.п.» (поменьше бы высокомерия - не плюй в колодец...) и пользуются поддержкой большинства трудящихся, в том числе пролетариата и полупролетариата. А из буржуазии поддерживает их только меньшинство, и нередко так, как веревка поддерживает повешенного. Эти деятели - представители не буржуазии, а трудящихся масс, что же касается Чавеса и его латиноамериканских товарищей и друзей (Моралеса, Корреа, сандинистов, Фронта Фарабундо Марти, даже умереннейшего Лулы) - в первую очередь пролетариата и полупролетариата. Режимы же их имеют черты коалиционности и подчас даже двоевластия: представители трудящихся не имеют (и в современных условиях вряд ли могут иметь) всей полноты власти, вынужденно разделяют власть с некоторыми кругами буржуазии, но это не делает их самих представителями буржуазии, не отменяет острых противоречий внутри коалиции. Лидеры латиноамериканских левых ведут, в меру своих возможностей, не «буржуазную национально-освободительную борьбу», а борьбу за ограничение полновластия капитала в своих странах и даже в мировом масштабе (вспомним Копенгаген!). Отсюда и их идеология - не только антиимпериалистическая, но и социалистическая (что это за социализм - другой вопрос). Не вина их, а беда, что у них нет реальной возможности совсем вырваться из пут мирового капитала, что приходится идти на тяжкие и опасные компромиссы (иначе - сразу гибель) с транснациональным и переплетенным с ним «национальным» капиталом, кое в чем ущемлять интересы трудящихся (те, при всех обидах, в большинстве понимают: «это плохое правительство, но оно мое», без него придется совсем худо). Пока это по большому счету тоже борьба за условия продажи рабочей силы, только в других, чем в центрах системы, условиях. И не «нам» высокомерно кривить рот по этому поводу. Виноваты в этом прежде всего те из «нас», кто прошляпил свой социализм и аплодировал сволочи, его разрушавшей.
7. То, что «транснационалы из золотого миллиарда подобное терпят», так как «появление новых национальных капиталов загребающих часть прибыли в свой карман уменьшает... барыши совсем незаметно» - это опять веревка в доме повешенного. Как они «терпят», показывают попытка переворота в Венесуэле 2002 г., сепаратистский мятеж в Боливии и подготовка покушения на Моралеса, недавний переворот в Гондурасе, размещение военных баз в Колумбии и много чего еще. Боюсь, что в самое ближайшее время мы все почувствуем плоды их «терпения». Надо, пока не поздно, защищаться общими по возможности усилиями, а не ждать, пока девятый вал реакции достанет каждую хату с краю. А для этого необходимо видеть мир хотя бы примерно таким, каков он есть, а не каким казался не самым умным людям сколько-то десятилетий назад.
|
|
