Крупным скандалом грозит обернуться письмо в столичные СМИ анонимного участника съёмок нашумевшего фильма Павла Лунгина «Царь». По сообщению этого источника актёр Пётр Мамонов то ли из-за болезни, то ли по какой-то иной причине не смог принять участие в знаковой работе известного мастера и на главную роль в ленте тайно отрядил своего соседа по даче, некоего Буншу Ивана Васильевича, служащего в Москве управдомом.
Тот Бунша, захотевший известности, имел внешнее сходство с Мамоновым, к тому же приезжал на студию уже в костюме и гриме «Ивана Васильевича», а при контакте с коллегами вне камеры надевал на пол-лица марлевую повязку, уверяя присутствующих, что у него инфекция в связках и «зуб». В результате этих предосторожностей авантюрист в течение всего съёмочного процесса никем разоблачён не был, и, что самое интересное, с актёрским заданием по оценке Лунгина справился блестяще.
По словам режиссёра он даже внёс ценные замечания в сценарий и трактовку роли кровавого деспота. Правда, массовка, а также отдельные члены съёмочной группы (большей частью, технический персонал), имели консервативное представление о личности великого царя, и многие из них скрытно потешались, наблюдая любительские потуги лже–Мамонова. Ведь управдом Бунша исполнял роль Грозного, как он (вместе с Лунгиным) её себе видел, а было оно со стороны, мягко говоря, в новинку.
На взгляд упомянутых скептиков русский самодержец чрезмерно паясничал, «хлопотал лицом» в кадре и даже не к месту комиковал. По их мнению, плебейство (в смысле неискоренимой простонародности) делало актёра принципиально негодным к воплощению образа пусть и аморальной, но всё же царственной персоны. В публике то и дело шутили, что «царя подменили», что «царь ненастоящий» и т.п. А некто, глядя на эту балаганную фигуру, даже отозвался о ней словами Высоцкого:
«Он - то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж.
Он над нами издевался – ну, сумасшедший! Что возьмёшь?».
Похоже, что и незабвенный Олег Янковский знал о прискорбной подмене. Бросается в глаза, как его митрополит Филипп, и без того скованный отведённой ему сценаристом маской унылого резонёра, в изумлении смотрит на «высочайшее» скоморошество. В глазах мастера буквально читается: «Ну что же ты делаешь, милок? Как играешь? Да разве тот же Петя Мамонов, не говоря уже про великого Черкасова, пошёл бы на эти прыжки и гримасы?».
Далее наш аноним сообщает, будто казусом завершились и сами съёмки. Ведь по замыслу автора, в финальных сценах Грозный устраивает для подданных грандиозное зрелище – невиданную доселе массовую казнь. Жертвами казни становятся многочисленные царские ослушники, но внезапно венценосный маньяк начинает карать и своих подручных, заподозренных в измене: Басманова, Скуратова и прочих, а уж совсем в конце, ополоумевший, по уши в крови, он бросается с мечом на толпу зевак и кромсает там всех подряд… Народ стоит и безмолвствует. Нет слов, сильная сцена!
Однако тут случилась накладка: массовка забастовала. Возможно, ей что-то не понравилось в фильме; возможно, мало заплатили, а есть и такой вариант, что люди просто устали долго играть безликую толпу. Для нас важно, что она, массовка, должная изображать народ, к назначенное месту не пришла. А ведь последний день работы, на руках билеты домой…
Напрасно режиссёр, заламывая руки, буквально терзал ассистентов: «Вредители! Съёмка срывается - где ваш народ? Где народ, я спрашиваю, гады? Всех урою!». Ответом ему было молчание – опасаясь начальственного гнева, вся съёмочная группа, исключая оператора и лже - Мамонова, попряталась, где смогла…
Казалось бы, безвыходная ситуация, но тут Лунгин (на то и классик!) изыскал роскошный ход и спас картину. Он, почти буквально, вложил свои последние слова в уста Ивана Грозного, и вышел маленький шедевр: царь сидит в одиночку на помосте для казней, а вокруг ни души: ни тебе палачей, ни жертв, ни зрителей. Вот он и бубнит, обращаясь прямо к нам, гражданам новой России: «Где мой народ? Где мой народ?».
Ну, кто скажет, что не гениально? Теперь, что бы там ни было, фильм завершён и даже показан по телевидению, а как на нём скажется назревающий скандал – неизвестно. Скорее всего, вызовет бурю насмешек в профессиональной среде, но вместе с тем подогреет зрительский ажиотаж. Это особенно важно, так как лента уже вызвала большой интерес за рубежом и готовится к показу на Каннском фестивале, где обещает стать одним из фаворитов. По имеющейся информации членов жюри фестиваля может расположить к себе новаторский облик величайшего злодея всех времён и народов, а также заострённый до предела образ многострадальной России, «страны рабов, страны господ», вплоть до последнего времени непонятно как обходившейся без демократии.
|
|
