Дмитрий Быков становится популярным. Он уже везде. Включил телевизор, чтобы посмотреть передачу «Своя игра» и в ней тоже участвовал Д.Быков. Он всеяден. Это и книги и статьи в газете «Собеседник» и «ЖЖ» и «Русский журнал». В отличие от Галича, который призывал опасаться тех, кто «знает как надо», Быков таких опасений не разделяет. Более того, он считает, что надо знать «как надо». Более того, он сам знает как надо. Знает и с удовольствием, подчас доходящим до самоистязания, охотно делится своим знанием с читателем.
Он пишет на любые темы. Пишет живо, интересно, безапелляционно. По каждому вопросу он имеет свое мнение. Нельзя сказать, что он не допускает другого, заведомо неправильного мнения. Допускает. Ведь людям свойственно заблуждаться и Быков охотно цитирует эти заблуждения, высмеивает их и, по мере скромных возможностей, пытается наставить заблудших на путь истинный, указать, так сказать тропу, по которой все и должны двигаться в неизвестном направлении к известному концу.
Остается сожалеть, что вне поля интересов Быкова остались такие науки, как медицина, физика, математика. Надо полагать, что и проблема бессмертия и теорема Ферма и другие нерешенные задачи, стоящие перед человечеством были бы в кратчайшие сроки решены, обрати на них хоть каплю своего драгоценного времени Дм. Быков.
Наблюдая плодовитость Быкова, невольно задаешься вопросом. А когда же он успевает думать?
Дм. Быков. Непроходимая легкость бытия
«У меня легкость в мыслях необыкновенная» («Ревизор» Н.В.Гоголь)
Для всякого критика, решившего написать о Быкове и написать что-то действительно критическое, стоит непростая задача. А именно - объять необъятное. Быков пишет стихи и прозу, пишет на темы политики, сексуальной техники и литературы. Угнаться за Быковым – это все равно, что соревноваться на беговой дорожке с бабочкой. Ты натужно бежишь к финишу, а она порхает себе с цветка на цветок, нисколько не заботясь соревнованием.
«Бабочка? Ну-ну», - скажет любознательный читатель.
«И вы видели эту бабочку?!».
Не будем придираться к словам. Размер, в данном случае значения не имеет. Роман «ЖД», является, собственно, художественным оформлением историко-политических мыслей Д. Быкова, высказанных им в «Русском журнале» в колонке «Быков- quickly».
Мысли об истории и политике Быков назвал «Философическими письмами». Концепция исторического развития России по Быкову состоит в чередовании четырех стадий. Реформаторство – зажим – оттепель - застой. Таким образом, Быков делит русскую историю на пять циклов.
- реформы Ивана Грозного – репрессии 1565-1584г.г. – оттепель Годунова, приведшая к смуте,- застой Михаила и Алексея Романовых с переходом в маразм.
- реформы Петра – послереформаторские заморозки бироновщины,- оттепель Екатерины, окончившаяся восстанием Пугачева, арестом Новикова и ссылкой Радищева,- маразм Павла.
- реформы Александра Первого – начало заморозков 1816г. – репрессивное тридцатилетие Николая Первого, - оттепель Александра Второго,- застой и маразм Александра Третьего и Николая Второго.
- реформы Ленина – зажим Сталина – оттепель Хрущева, - застой и маразм Брежнева, Черненко, Андропова.
Пятый цикл, по мнению Быкова, происходит на наших глазах. Реформы Горбачева, Ельцина, - зажим Путина – оттепель и маразм его преемников.
Не буду говорить об исторической обоснованности данной концепции. На мой взгляд, она не более обоснована, чем концепция смены лысых и волосатых вождей. Удивляет то, что Быков развивает и пестует эту концепцию со всей серьезностью человека, вдруг осознавшего, что он Мессия.
Нельзя сказать, что Быков уж совсем не прав, говоря, что история России движется, как погода, как смена сезонов, без всякого участия населения и даже власти. Иногда такое ощущение может появиться у людей, которые ни с населением России, ни с властью никогда не сталкивались. Но те из нас, кому столкнуться довелось, думаю, не станут скрывать, что именно при непосредственном участии власти и косвенном участии населения России происходят те или иные события в нашей истории.
К сожалению, за изяществом фраз скрывается легковесность, зачастую переходящая в банальность. Чего стоит, например, такая фраза? «Я допускаю, что Сталин, при определенных условиях, был бы неплохим виноделом и не худшим начальником треста».
Браво! Бис! Если перевести эту фразу с Быковского языка на русский, то она могла бы звучать так. «Если бы Сталин попал в другие исторические условия, то он стал бы другим человеком». Например, если бы он родился в США и его родителями были бы Рузвельты, то при «определенных условиях» Сталин, который Рузвельтом родился, мог бы вместе со Сталиным, который не родился Рузвельтом заседать на Тегеранской конференции. Здорово я закрутил? А если эту мысль развернуть, да произнести с умным видом.…
И ведь кто знает, может, так и было, как я сейчас изложил? Быков утверждает, что истории России нет, и он ее пишет, не падая со стула. Падать должны мы, читатели.
По Быкову, существует коренное население. Покорное, кроткое, миролюбивое, неспособное к действию. Кроме этого населения, есть варяги, захватчики, собственно русские и хазары, собственно евреи, которые считают Россию своей страной, с которой когда-то были насильственно согнаны.
Варяги – это собственно «начальство». Его кодекс «нам можно все, вам – ничего». Они исповедают принцип отрицательной селекции, «чем хуже, тем лучше», презрение к чужой жизни и стремление к чужой смерти. Они могут создавать империи, в которых начинает вымирать население.
Хазары действуют гуманнее варягов. Они проповедуют полный отказ от ценностей, идеологию праздности, потребления. Им свойственна антигосударственная риторика, идея расслабленности и независимости, а главное – свободы.
Норманны навязывают коренному населению «Семью Журбиных», а хазары разрешают читать Донцову. Исторические факты Быкова нисколько не смущают. Подобно солипсистам он считает, что существует только он и его ощущения. Все остальное от лукавого. Главное, чтобы костюмчик сидел. Изящество формы важнее, чем глубина содержания.
Концепция выдвинутая Быковым хороша. Для фантастического романа, но не для серьезного исследователя, называться которым претендует Быков. А тут и роман подоспел. Да не роман. Поэма. Так, по крайней мере, именует автор свое произведение. По аналогии с Гоголем, очевидно. У того «Мертвые души», Быков же одной из расшифровок аббревиатуры ЖД предлагает следующую. «Живые души».
Почему «Живые души»? Автор не поясняет. Из текста романа-поэмы этого не следует. Да и автор не настаивает на названии. Он уже предлагал разные варианты, упомянутые мной выше. Например «Жирный Дима» или жесткий диск. Хоть горшком назови! По меньшей мере, странное отношение к собственному произведению. Согласитесь, что название в какой-то мере должно соответствовать содержанию произведения. Театр начинается с вешалки, произведение с названия. Как вы яхту назовете, так она и поплывет. И если автору безразлично как назвать свой труд, тем более ПОЭМУ, то, по моему мнению, это свидетельствует о наличии в голове у автора такой каши, что учить жить, кого бы то ни было он браться не должен.
Сюжет поэмы ЖД повествует о противостоянии двух сил. Варягов и хазар. Коренное население – Васьки, принимают участие в битве, равно покоряясь и тем и другим. Одновременно Васьки строят железную дорогу вокруг страны, чтобы никто не смог вырваться из замкнутого круга и преодолеть привычный для Васьков течение жизни. Одновременно на фоне войны разворачивается борьба против того, чтобы представители древних родов Васьков и варягов не произвели совместного потомства, ибо это будет означать конец круговому течению жизни и начало Истории.
Пересказывать книгу, дело неблагодарное. Читать ее интересно. Быков довольно точный бытописатель. А уж легкости пера ему не занимать. Да вот только роман, если рассматривать его, как единое целое, представляет собой клубок из запутанных сюжетных нитей, которые, как правило, никуда не ведут. Автор сам запутался в хитросплетениях сюжета и, помучившись с героем, либо бросает его на полпути, либо комкает сюжетную линию. Вспоминая хрестоматийное замечание Чехова про ружье, которое должно выстрелить в последнем акте, можно сказать, что ружей Быков понавешал целый арсенал, но к концу книги, все они оказываются бутафорскими. В итоге парочка все же произвела на свет ребенка, но он оказался обыкновенным, и все осталось, как было.
Другие герои отправились в глубь истории, в селения, где даже про то, что война с Наполеоном закончилась, слыхом не слыхивали. Или в Жадруново. Место, в котором их ждало неизвестно что. Что этим хотел сказать автор, по-моему, он и сам не знает. Одним словом, умом Россию не понять. Это мы знали и без Быкова. Куда несешься ты, Русь? – спрашивал Гоголь в Мертвых душах. И не было ответа. Нет ответа и у Быкова. Но, как говорится, за попытку спасибо.
Дм. Быков. «Сумбур вместо музыки»
«Все написал, всех удивил» («Ревизор» Н.В. Гоголь)
Всеядность и всезнайство Быкова просто поражают. Уверенность его в свей правоте безгранична. При всем том, эта уверенность не основана ни на знании фактов, ни на большом жизненном опыте. «Я дерусь, потому что дерусь» - говорил Портос. Я знаю, потому что знаю, мог бы сказать Быков.
Выше я уже упоминал о каше, царящей в голове Быкова. Эта каша, впрочем, свойственна представителям журналистского сообщества. Когда тебе утром надо писать о яйценоскости кур, а вечером о концерте, то поневоле начинаешь считать себя специалистом и в той и в другой области.
Система доказательств Быкова проста. Но эта та простота, которая хуже воровства. «…Тех, для кого это не очевидно, мне жаль». Так и вижу диспут Быкова с каким-нибудь своим упертым оппонентом.
«Мне вас жаль».
«Нет уж, позвольте, это мне вас жаль».
«Нет уж, позвольте вам не позволить».
С таким уровнем аргументации далеко не уйдешь. Или: «жить по средствам – вечный удел людей серых…». Надо полагать, что этой фразой г. Быков объясняет своим кредиторам причины невозврата долгов.
Быкову свойственна гиперболизация. Любое свое ощущение он выдает за истину в последней инстанции. Он утверждает, например, что спектакль «Норд-Ост» закрыли потому, чтобы не дать России шанса на возрождение. Само по себе это утверждение о многом говорит, однако ведь Быков не дает нам понять, а что же такое возрождение. Национализм ему противен, либерализм тоже. Да и не является он сторонником и коммунизма. Как еврей из анекдота, он стоит и ждет на пешеходном переходе.
«Я им все равно не верю».
Извините, других цветов на светофоре для вас нет. Иногда возникает ощущение, что Быков спорит с кем-то, известным ему одному. Приводит доводы, сам же их разбивает, сам себе аплодирует, сам себя критикует.
Нравится, не нравится, вот основной мотив Быкова. В романе «ЖД» он изобразил правозащитников как свиней, живущих в свинарнике у чеченца. Этот пассаж он ввел не по сюжету. Продолжения эта сюжетная линия не получила. Вот не нравятся ему правозащитники, да и все тут. А Лариса Лазутина нравится. И если бы он был в числе власть предержащих, то, безусловно, как сам и заявляет, не стал бы ловить ее на допинге. Все-таки она своя. А своих надо защищать. Интересные нравственные выверты.
Сперва он обвиняет либералов в том, что они поддерживают эту «воровскую власть», и через некоторое время обвиняет в том, что не поддерживают. То он говорит, что у нас мерилом работы до сих пор считается усталость, то обвиняет власть, что она не дает работать. А как вам такое утверждение? «Первый критерий истинности высказывания является для меня тот факт, оно оспаривается обеими сторонами, а автор его объявляется врагом в обоих лагерях».
Простите, но так можно любую галиматью выставить истиной в последней инстанции. Дмитрию не повредило бы посетить сумасшедший дом. Он найдет там множество проповедников разного рода истинных суждений, которые никем вокруг серьезно не воспринимаются.
Многие рассуждения автора буквально взяты с потолка. Так, он восхищается публицистом Ольшанским, который подметил «замечательный парадокс», заключающийся в том, что Путина все стараются объявить «своим» президентом. На этом основании Быков сравнивает Путина со Сталиным, которого, по мнению автора также все силы объявляли «своим» вождем. В качестве представителей сил, считавшего Сталина своим, Быков называет евреев, с одной стороны и русофилов с другой. В качестве же сил, считающих своим Путина, автор называет представителей «политического православия», с одной стороны и анонимных авторов сайта «Глобалрус». Вам что-нибудь понятно? Мне не очень.
Основываясь на такого рода утверждениях, Быков делает вывод, что сейчас у нас 37-год. Поскольку «Философические письма» сочинялись в основном в 2005 году, а сейчас уже 2007г., то очень хотелось бы узнать у автора, закончился ли уже 37 год и можно ли считать нынешний 2007 год 39-м по Быковскому летоисчислению.
Быков напомнил мне Григория Алексеевича Явлинского, который в 1991-92 г.г. осуществлял в Нижегородской области проект под названием «Нижегородский пролог». Однажды, как рассказывали участники этого проекта, Явлинский заявил, что число троллейбусов нужно увеличить в два раза. На вопрос, «почему?», он отвечал, что вчера стоял на остановке 20 минут, а сегодня 40.
Складывается такое впечатление, что Быков увлекается какой-то идеей и после начинает подбирать под нее факты. А поскольку вся система доказательств у него построена на собственном восприятии, то и факты подбираются сами собой. Тем более, когда историческая наука подменяется общими рассуждениями, сопровождающимися утверждениями, типа, «кто же этого не знает?!», то фактов особо и не требуется. Сказал, что эпоха царя Алексея Михайловича – это маразм, да и все тут. Что еще требуется? Все же и так ясно. Если, конечно, ты умный и, самое главное, порядочный человек. А если ты не согласен с утверждением автора и тебе требуются, страшно подумать, факты и доказательства, то вывод очевиден.
Раз ты не можешь постичь всей глубины мыслей автора, значит, ты глуп и непорядочен. Нельзя сказать, что Быков не начитан. Очевидно, что читает он много. Нельзя сказать также, что он всегда заблуждается. Нет, часто его замечания точны. Однако когда строчат веером фраз, как из пулемета, то неудивительно, что процент попаданий высок. Вопрос только в том, туда ли он попал, куда метил?
Гоголь считал, что персонажи «Мертвых душ» появились именно потому, что он их выдумал. Быков, очевидно, так увлекся управлением слововерчением, что посчитал, что это действительность должна подстраиваться под его утверждения.
Дм. Быков. Рассказ о хорошем мальчике
«Господа! Вот вам новый Пушкин!» Николай Первый
Дмитрий Быков. Мальчик сорока лет в шортиках, с вечной лучезарной улыбкой на круглом лице. Трудно представить, какие противоречивые страсти бурлят у него внутри. Пока не начнешь читать. А, начав, натыкаешься на маленького человека, страдающего манией величия и комплексом неполноценности одновременно. Эти два комплекса всегда рядом.
Казалось бы, уж Быкову ли страдать от комплексов? Уж ему ли, которого печатают и читают? Увы, Быков катастрофически боится показаться смешным. Ему катастрофически не хватает самоиронии. Именно мания величия толкнула Быкова к написанию романа «ЖД». Именно она заставила его назвать роман поэмой и провести параллель с Гоголем. Именно комплекс неполноценности не позволил Быкову сделать это открыто. Отсюда все вариации названий. Жирный Дима, Железная дорога и т.д. Мол, видите, видите, я почти Гоголь. Но я вам этого не говорил.
А чего стоит пассаж из предисловия к сборнику статей? «… если бы я не знал лично автора всех этих статей и репортажей, я ненавидел бы его упорно и жестоко. Да я так к нему и отношусь, честно говоря». Когда человек так пишет о себе, говорят: на комплимент напрашивается. Все вещи, написанные Быковым, настолько пронизаны его личностью, что поневоле вспомнишь того же Гоголя и те же «Мертвые души».
Все вещи в доме одного из героев будто говорили: И я Собакевич. Все персонажи Быкова кричат: И я, и я Быков!
Литературоведы отмечают несоответствие содержания книги «Пастернак» историческим фактам. И это неслучайно. Читаешь книгу и иногда не понимаешь, кто же ее герой? Пастернак или Быков? Быков настолько врос в личность Пастернака, что не понятно где кончается один и начинается другой. Пастернак шествует по страницам книги и в его фигуре проглядываются и Быковские волосатые ноги в шортах и толстый живот, и даже усы. Когда-то острословы предлагали поставить памятник Гоголю в виде фигуры Сталина, читающего Гоголя. Невольно напрашивается мысль о том, что впору ставить памятник Пастернаку, читающему Быкова.
Быков домашний мальчик, ботаник. Он сам об этом пишет. Таким мальчикам всегда не хватает признания окружающих. Им всегда приходится подстраиваться под своих сверстников. Более сильных, успешных, по детским меркам, разумеется. Не отсюда ли отношение Быкова к «воровскому государству»?
Это как «большие пацаны» во дворе. В принципе, жить не очень мешают, если не выходить на улицу, но при случае могут и навредить. Как правило, все ботаники презирали и боялись «больших пацанов», но всегда искали их дружбы и покровительства.
Путин для Быкова «законченная посредственность», хотя и «неплохой управленец». Ему, по мнению Быкова, не хватает масштаба, полета мысли, завышения планки. То есть, всего того, что мы наблюдаем в избытке у самого Быкова. И, поскольку, как всегда непонятно, что же конкретно хочет сказать Быков, то попробую сделать собственные умозаключения.
Быков ищет дружбы Путина. Все его рассуждения о Пастернаке ведутся вокруг того, что Пастернак был «единственным Поэтом при Сталине, как Пушкин при Николае I. Не к тому ли вся торопливая плодовитость Быкова? Стремление выделиться среди всех, чтобы и стать тем единственным Поэтом при Путине? Уж Быков бы Путина научил, уж он то бы ему порассказал, как надо. Уж мы бы увидели масштабные проекты, по сравнению с которыми поворот северных рек показался бы игрой в песочнице.
Спаси нас Бог от таких единственных поэтов!
|
|
