Смешно, что иногда это относится и к, казалось бы, навязшим в зубах, банальным, наповал убитым школьной зубрежкой событиям типа Великой Октябрьской Социалистической революции.
Вроде бы все уже давным-давно известно: и не революция это, а переворот, как именовался самим организаторами чуть ли не первые десять лет; и весьма относительно «социалистическая»; и штурм Зимнего больше напоминал отлитое в анекдоте «пиво в Зимнем - ура...», чем запечатленное в эйзенштейновской псевдодокументалке... И борьба большевиков-то с белыми была борьбой влияний Германии и Антанты, и везли-то Ленина и компанию (как я прочитал на русскоязычном рекламном щите не где-нибудь, а в центре Лондона), как «чумные бациллы»... И хуже надругательства над любой идеей, чем «верный последователь товарищ Зюганов» придумать нельзя...
Почему же вроде бы, распятая и растоптанная тема революции не уходит из общественного сознания?
Почему правящая бюрократия готова назначить национальным праздником буквально все, что угодно, кроме 7-8 ноября и соседних дней (подлинный день изгнания поляков из Кремля - 9 ноября, как об этом многократно писалось), но достаточно близкую к ним дату, чтобы отвлечь, оттянуть общественное мнение от ставшего неприемлемым праздника «примирения и согласия»? Почему опять начинается вакханалия переименований - пока на вокзалах и беззащитных дотационных городах типа Кирова? Почему на телевидении под видом многообразных документальных лент развязана подлинная вторая гражданская война против большевизма и его ужасов?
При этом никакого злого умысла у правящей нами бюрократии нет и быть не может. Ведь ее массовый интеллектуальный и профессиональный уровень таков, что речь может идти лишь о коллективном бессознательном, но не о конкретных продуманных комбинациях по трансформации общественного самосознания.
Причина неутолимой, неиссякающей ненависти ко всему советскому, то есть к собственному прошлому, прорывающейся в самых разнообразных действиях - от обвинения своей страны во всех смертных грехах до попыток реабилитации разнообразных власовых и подрабинеков, - значительно проще и вместе с тем глубже.
Правящая бюрократия очень остро ощущает Советский Союз как классическое государство, которое по-своему, часто неумело и неуклюже, в последние десятилетия существования не просто неэффективно, но чудовищно бездарно, - пыталось следовать общественному благу, пыталось, создавая общество, тут же служить ему.
А нынешнее государство, заботливо выращенное в нашей стране в последние годы, вылепленное буквально по человечку и кабинетику, носит выраженный постмодернистский характер: оно не должно никому и ничего, а является не более чем инструментом личного обогащения своих топ-менеджеров, а саму идею общественного блага отрицает как абсолютно враждебную. Понятно, что даже не официально, а хотя бы вслух признать такой характер и такую нацеленность государственности невозможно, и приходится пережевывать подтухшую пропагандистскую жвачку прошлой эпохи, рассказывая перерабатываемому если и не на мыло, то, как можно понять, на замки в Швейцарии населению об усилиях по улучшению его жизни.
И на фоне этого государства, напрочь не соответствующего собственной унылой и убогой пропаганде, буквально любое мало-мальски реалистичное воспоминание о Советском Союзе воспринимается как нестерпимо оскорбительный упрек.
Более того: это воспоминание прямо разрушает мифы, внедряемые правящей клептократией в общественное сознание для личного обогащения.
В самом деле: мы практически готовы признать, что не существует обществ без безработицы - и вдруг вспоминаем: да как же не существует, когда мы сами жили в таком!
Нам объясняют, что бесплатное качественное здравоохранение невозможно в принципе, и мы уже готовы согласиться, но нащупываем на левом плече впадинку от прививки, сделанной нам в забытом детстве, - и спохватываемся: мы же жили в таком обществе!
Нам рассказывают про невозможность массового бесплатного качественного образования, - но поколение, успевшее получить образование «при проклятых Советах», получило такое образование - и это помнят даже его дети.
Наконец, нам рассказывают про неизлечимость коррупции в России, - но мы помним, что в Советской России коррупции в ее сегодняшнем понимании попросту не было.
И простая бытовая память нашего народа, самим фактом своего существования отрицая нынешнюю ложь и нагло торжествующую алчность, лишает их всякой возможности самооправдания и тем самым права на существование.
Естественно, что эта память является главным врагом правящей клептократии, подлежащей уничтожению.
Пора посмотреть правде в глаза: у нас нет политической оппозиции. Ее место занимает простая человеческая, бытовая память.
Именно ее пытается оболгать, опорочить и в конечном счете стереть правящая клептократия, превратив нас в «Иванов, не помнящих родства», - потому что, пока население нашей страны помнит свое прошлое, оно может вернуть его, превратившись из безропотного сырья для личного обогащения коррупционеров в народ - историческую общность людей, осознавших свои интересы и вернувших себе способность их защищать.
И в этом случае места для тех, кто «разрешил врать и воровать и назвал это демократией и рынком», в нашей стране больше не останется.
Для них это вопрос выживания.
Именно поэтому они стараются всеми силами затоптать прошлое нашей Родины.
Именно поэтому им нельзя позволить это сделать.
Да: в нем было много ужасного.
Но Советский Союз, начавшийся как отрицание эксплуатации человека человеком, хоть и пришел очень быстро к эксплуатации человека государством, до последних дней своего существования достаточно последовательно и эффективно сдерживал частный произвол и частное насилие. Да, - заменяя их государственным, - но тем не менее создаваемая им система была несравненно более гуманистична, чем желаемая современными западными конкурентами, и самим своим существованием вынуждала их развивать непроизводительную, а для либералов и прямо ненавистную социальную сферу.
И Советский Союз был значительно более гуманистичным и мягким государством и обществом, чем современные ему западные государства и тем более нынешняя «либерально-демократическая» Россия.
Чтобы овладеть будущим, надо сначала овладеть своей историей.
Чтобы победить правящую клептократию в битве за будущее, надо сначала отстоять от нее свое прошлое.
|
|
