К 125-летию Сергея Есенина, случившемуся 3 октября, во дворе его музея в Москве воздвигли какой-то кошмар. Понимаю, художник так видит, но я так видеть точно не хочу. Как не хочу видеть двух других мужиков — лохматого в косоворотке и кудрявого в пиджаке — изображающих Есенина в Кузьминках и на Тверском бульваре соответственно. Веселый, шальной, тонкий, удивительно талантливый, красивый, отчаянный, дерзкий поэт Есенин — ничего из этого нет ни в новом полутрупе, ни в старых условно-схематических фигурах.
Вам никогда не приходило в голову, что памятник выдающемуся человеку под силу создать лишь тому, кто по уровню таланта хотя бы издали приближается к свой модели? Поэтому в столице живут обожаемый москвичами Пушкин и пучеглазый урод Пётр, по-античному прекрасные Минин с Пожарским и никакой Высоцкий, выразительный Гагарин и страдающий геморроем Достоевский. И еще множество одинаковых, неидентифицируемых дядек в пальто: пока не подойдешь и не прочитаешь, кто это, ничего не поймешь.
А ведь нам к есенинскому юбилею еще один чудесный подарок сделали: остановку «Пл. 42 км» Казанского направления Московской железной дороги переименовали в «Есенинскую»! Для кого-то — фигня. Однако для десятков (сотен?) тысяч москвичей и подмосквичей названия Малаховка, Быково, Томилино, Отдых, Кратово и, конечно, 42-ой — самые родные на свете. Мы их помним с детства и не желаем забывать! Не бывал тут Есенин, он дальше жил — в Константинове! Верните нам 42-ой, гады!
Что ж у нас все так топорно делается...
|
|
