Эта шуточная переделка «Горя от ума», сделанная не для публики, а исключительно для собственного развлечения в минуты отдыха несколько лет тому назад, неожиданно для меня приобрела актуальность на фоне очередного подъема волны «либеральной революции». Она подсказывает, что либералы скоро помирятся с режимом. Перемелится – мука будет!
А.Ф.
ПОЛКОВНИК СКАЛОЗУБ
Трагедия в двух действиях
ПРЕДИСЛОВИЕ
По словам Пушкина, в «Горе от ума» только одно умное действующее лицо – сам Грибоедов. «Читал я Чацкого, – писал он Вяземскому, — много ума и смешного в стихах, но во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкий совсем не умный человек — но Грибоедов очень умен». А Чацкий всего лишь пылкий и благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком, Грибоедовым, и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Всё, что говорит он, — очень умно. Но кому говорит он всё это? Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера (из письма Бестужеву).
Мнение Пушкина разделял и Белинский. «Новое поколение, — писал он, — не замедлило объявить себя за блестящее произведение, потому что вместе с ним оно смеялось над старым поколением, видя в «Горе от ума» злую сатиру на него и не подозревая в нем еще злейшей, хотя и безумышленной сатиры на самого себя, в лице полоумного Чацкого. Что за глубокий человек Чацкий? Это просто крикун, фразер, идеальный шут, на каждом шагу профанирующий все святое, о котором говорит. Неужели войти в общество и начать всех ругать в глаза дураками и скотами – значит быть глубоким человеком? В комедии нет целого, потому что нет идеи. Нам скажут, что идея, напротив, есть и что она – противоречие умного и глубокого человека с обществом, среди которого он живет. Позвольте: что это за новый Анахарсис, побывавший в Афинах и возвратившийся к скифам?.. Неужели представители русского общества все – Фамусовы, Молчалины, Софьи, Загорецкие, Хлестовы, Тугоуховские и им подобные? Если так, они правы, изгнавши из своей среды Чацкого, с которым у них нет ничего общего, равно как и у него с ними. Нет, эти люди не были представителями русского общества, а только представителями одной стороны его, следственно, были другие круги общества, более близкие и родственные Чацкому. В таком случае зачем же он лез к ним и не искал круга более по себе? Следовательно, противоречие Чацкого случайное, а не действительное; не противоречие с обществом, а противоречие с кружком общества. Где же тут идея? Очевидно, что идея Грибоедова была сбивчива и неясна самому ему, а потому и осуществилась каким-то недоноском. Искусство может избрать своим предметом и такого человека, как Чацкий, но тогда изображение долженствовало б быть объективным, а Чацкий лицом комическим; но мы ясно видим, что поэт не шутя хотел изобразить в Чацком идеал глубокого человека в противоречии с обществом, и вышло бог знает что».
Подытожим. Идея противопоставления Чацкого «фамусовскомуобществу» – ложная, а потому ложен и его «разрыв» с ним, и финал комедии не соответствует характерам ее героев. У Грибоедова Чацкий бежит из Москвы. Ну, а что дальше? Чацкий пойдет в декабристы? Но ведь Пушкин и Белинский доказали, что, по сути, Чацкий – такой же либерал, как и Репетилов. И в недалеком времени он поймет правоту собственных слов, сказанных им Софье: «Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом. Себя крушить, и для чего!».
Логика характеров пьесы объективно ведет к взаимному примирению Чацкого и общества Фамусовых, Молчалиных, Загорецких, Хлестовых, Тугоуховских и им подобных, однако так и не приводит. Не хватает первотолчка. А если не уповать на несуществующее продолжения грибоедовской комедии и попробовать найти первотолчок в существующем тексте? Для этого потребуется всего одна перестановка внутри действия.
Что если с коня падает не Молчалин, а сам Чацкий? Как тогда развернутся события? Кстати, не вполне понятно, с какого бодуна Молчалин в разгар рабочего дня полез на коня. Куда собрался? – Патрон его дома. На прогулку? – Да кто ж ему позволит. В присутственное место с депешей? – Но для этого есть курьеры, ездящие отнюдь не верхом. Когда его приводят в чувство, Молчалин сразу забывает о цели поездки и остается дома. Совершенно очевидно, что весь этот неправдоподобный эпизод понадобился драматургу только для того, чтобы уронить Софью в обморок. Гораздо правдоподобнее вышло бы, если бы на Молчалина обрушилась люстра с потолка… Зато вполне правдоподобно и логично выглядит, что еще в середине действия на коня вскакивает разгоряченный Чацкий, бегущий «вон из Москвы».
Здесь мы вступаем в область догадок, а, точнее говоря, в область жанра, именуемого «альтернативной историей». Припоминается хороший фильм «Осторожно, двери закрываются!» (Sliding Doors) с Кейт Пэлтроу в главной роли. Уволенная с работы Хелен спускается в метро, чтобы сесть на поезд и ехать домой. В одном случае героиня успевает вбежать в вагон, а в другом — двери закрываются раньше. В этот момент рождаются две параллельные вселенные, две судьбы героини, за которыми следишь с захватывающим интересом до самого конца фильма.
Итак, сделаемся альтернативными историками и предположим, что с коня падает не Молчалин, а именно Чацкий. Ведь по собственному его признанию, по дороге в Москву он уже несколько раз падал. И, не исключено, что при одном из падений он получил травму головы, от которой на самом деле повредился умом. Потому, приехав к Софье, он и принялся с места в карьер домогаться поцелуев, признаний и неуместно острить, чем вызвал у девушки законный протест и сомнение в его вменяемости. Далее он продолжал свирепо обличать все и вся, пока очередное падение не вправило ему мозги обратно на место.
Счастливо исцелившись таким способом от полоумия, Чацкий неизбежно должен помириться с фамусовским обществом, вновь обрести его симпатии, жениться на Софье и превратиться в Репетилова № 2 – ведь на деле сам он ни на волос не умнее и не глубже тех, кого обличает. Такое развитие событий от конфронтации – к примирению потенциально заложено в содержании и тексте комедии, и его можно выявить, ничего не изменяя в монологах и репликах героев, а только выстраивая их в соответствии с логикой предполагаемых обстоятельств.
Попробуем изобразить эту историю безумия и исцеления Чацкого, ограничившись его общением в первой половине действия только с полковником Скалозубом как самым вменяемым и ироничным действующим лицом, которого совершенно напрасно считают грубым необразованным солдафоном. Вчитайтесь в его реплики, и вы обнаружите тонкого собеседника, который с каждым персонажем разговаривает на доступном тому уровне разумения. Так, не желая разбираться в родственных связях с Настасьей Николавной, он просто вежливо отшивает Фамусова понятными тому словами: «мы с нею вместе не служили». Старухе Хлестовой, как фрейлине, объясняет различие полков различиями их форменных отличек. Как отмечал Белинский, Скалозуб может сострить не хуже Чацкого. А на самого Чацкого он смотрит по-пушкински и видит его насквозь. Может быть, он и сочувствует транслируемым пламенным молодым человеком мыслям Грибоедова, но метать бисер перед свиньями полагает глупым. Поэтому обличительной речью Чацкого он, в отличие от Фамусова, вовсе не возмущается, а иронически хвалит ее за насмешку над предубеждением Москвы к золотому гвардейскому шитью, как бы намекая, что об остальном Чацкий, будь он действительно умен, мог бы и помолчать в компании Фамусова. Но при этом Скалозуб – один из немногих (еще Платон Михайлович), кто не называет Чацкого сумасшедшим.
Слишком смелым было бы предполагать в Скалозубе будущего декабриста, но все же в отличие от вертопраха Чацкого он – заслуженный боевой офицер, что не мешает ему быть усердным службистом и карьеристом. В отличие от других персонажей, биография Скалозуба дана Грибоедовым очень конкретно. Все перечисленные в пьесе полки и дивизии, где он служил и служит, – подлинные, а их боевой путь – героический. Да, Скалозуб – герой не просто «лицом и голосом», а настоящий герой Отечественной войны и Заграничного похода, с боями прошедший от Москвы до Парижа. Затем воевал на Кавказе и в Москву вернулся недавно. Заслужил 6—7 орденов. А получить орден Владимира 3-ей степени на шею (значит, 4-ая степень с бантом у него уже была), будучи 22-23 лет от роду, это, знаете… подвиг без всяких скидок (захват французской артиллерийской батареи в сражении при Кацбахе – реальное событие). И поэтому Скалозуб имеет полное право судить о людях как человек, не раз глядевший в глаза смерти.
Трагедия Скалозуба в том, что он в отличие от Чацкого вынужден держать свое вольнодумство при себе. Сказанное дает основание озаглавить альтернативную историю Чацкого именем бравого полковника. А трагедией назовем ее потому, что никто – ни зрители, ни критики, ни режиссеры – так и не разглядели за солдатской простоватостью истинного благородного лица полковника и без пяти минут генерала Сергея Сергеевича Скалозуба.
Некоторым оправданием таким вольностям могут служить слова Михаила Булгакова о его собственной инсценировке «Мертвых душ»: «Поехал Чичиков покупать. И совсем не в том порядке, как в поэме… Текст сплошь и рядом передан в другие уста, совсем не в те, что в поэме, и так далее». Но в отличие от Булгакова я не вкладывал реплики в другие уста. Некоторые из них взяты из ранних редакций бессмертной комедии.
Итак!
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Малая гостиная в доме Фамусова. Две приоткрытые двери направо и налево.
Справа доносятся фортепиано, голоса и шлепанье карт.
Скалозуб один на диване.
ФАМУСОВ
(за правой дверью)
Во-первых: не блажи,
Именьем, брат, не управляй оплошно,
А, главное, поди-тка послужи!
ЧАЦКИЙ
(за правой дверью)
Все гонят! все клянут! Мучителей толпа!
СКАЛОЗУБ
(прислушивается, достает записную книжку, листает)
Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных…
Другие, смотришь…
ЗАГОРЕЦКИЙ
(за правой дверью)
В горах изранен в лоб, сошел с ума от раны!..
СКАЛОЗУБ
(делает пометку в записной книжке)
…перебиты.
(пауза)
Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы…
ЧАЦКИЙ
(вбегает)
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
СКАЛОЗУБ
Бывает, моего счастливее везет.
У нас в пятнадцатой дивизии, не дале,
Об нашем хоть сказать бригадном генерале.
ЧАЦКИЙ
Мундир! один мундир!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали, -
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!
(пауза)
Молчалины блаженствуют на свете…
СКАЛОЗУБ
(перебивает)
Мне нравится, при этой смете
Искусно как коснулись вы
Предубеждения Москвы
К любимцам, к гвардии, к гвардейским, к гвардионцам;
Их золоту, шитью дивятся, будто солнцам!
А в первой армии когда отстали? в чем?
Все так прилажено, и тальи все так узки,
И офицеров вам начтем,
Что даже говорят, иные, по-французски.
ЧАЦКИЙ
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?
СКАЛОЗУБ
(имея в виду 17-й драгунский Нижегородский Его Величества полк)
В его высочества, хотите вы сказать,
Ново-землянском мушкетерском?
ЧАЦКИЙ
И точно, начал свет глупеть,
Сказать вы можете вздохнувши;
Как посравнить да посмотреть
Век нынешний и век минувший.
СКАЛОЗУБ
А форменные есть отлички:
В мундирах выпушки, погончики, петлички.
ЧАЦКИЙ
Забыт шум лагерный, товарищи и братья?
В полк, эскадрон дадут.
СКАЛОЗУБ
Не жалуюсь, не обходили,
Однако за полком два года поводили.
ЧАЦКИЙ
Ты обер или штаб?
СКАЛОЗУБ
(втолковывает)
Я с восемьсот девятого служу…
ЧАЦКИЙ
Служить бы рад, прислуживаться тошно!
Уж точно, стал не тот в короткое ты время;
Не в прошлом ли году, в конце,
В полку тебя я знал? лишь утро: ногу в стремя
И носишься на борзом жеребце;
Будь чаще на коне.
СКАЛОЗУБ
Куда прикажете, лишь только бы усесться…
Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров…
ЧАЦКИЙ
(перебивает)
Я езжу к женщинам, да только не за этим.
А Гильоме, француз, подбитый ветерком?
Он не женат еще?
Что ж, он и кавалер.
СКАЛОЗУБ
…На днях расшиблась в пух, -
Жоке не поддержал, считал он, видно, мух. -
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки ищет мужа.
ЧАЦКИЙ
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей -
Высокий идеал московских всех мужей!
(протирает глаза)
Кто этот Скалозуб? отец им сильно бредит,
А может быть, не только что отец...
Хрипун, удавленник, фагот,
Созвездие маневров и мазурки!
Судьба любви - играть ей в жмурки.
А мне...
Ах! тот скажи любви конец,
Кто на три года вдаль уедет.
Другой найдется, благонравный,
Низкопоклонник и делец,
Достоинствами, наконец,
Он будущему тестю равный!
СКАЛОЗУБ
…В тринадцатом году мы отличались с братом
В тридцатом егерском, а после в сорок пятом.
За третье августа (мы брали батарею)
Ему дан с бантом, мне на шею.
Но крепко набрался каких-то новых правил.
Чин следовал ему; он службу вдруг оставил.
В деревне книги стал читать.
ЧАЦКИЙ
Деревня летом – рай!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется – враг исканий,
Кто путешествует, в деревне кто живет,
Кто служит делу, а не лицам,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
В чьей по несчастью голове
Пять, шесть найдется мыслей здравых
И он осмелится их гласно объявлять…
Глядь…
ЗАГОРЕЦКИЙ
(заглядывает в правую дверь)
Который Чацкий тут?
(замечает Чацкого. Скалозубу)
Так я вас поздравляю!
Он сумасшедший.
(кивает на Г.N. как свидетеля)
Г.N.
(выглядывает из-за плеча Загорецкого)
Не я сказал, другие говорят.
ЧАЦКИЙ
Безумным вы меня прославили всем хором.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
ЗАГОРЕЦКИЙ
Извольте продолжать, вам искренно признаюсь,
Такой же я, как вы, ужасный либерал!
И от того, что прям и смело объясняюсь,
Куда как много потерял!..
ЧАЦКИЙ
Ах! к воспитанью перейдем.
Что нынче, так же, как издревле,
Хлопочут набирать учителей полки,
Числом поболее, ценою подешевле?
СКАЛОЗУБ
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
ЧАЦКИЙ
А тот чахоточный, родня вам, книгам враг,
В ученый комитет который поселился
И с криком требовал присяг,
Чтоб грамоте никто не знал и не учился?
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою вожжой?
СКАЛОЗУБ
Избавь, с ученостью вы много взяли все-то,
Бог вам премудрость ниспошли,
Дают ли ордена за это?
Шесть, семь их у меня, да если б было десять,
Не худо бы еще один привесить.
Давай ученье нам, чтоб люди в ногу шли.
Я школы Фридриха, в команде гренадеры,
Фельдфебеля мои Волтеры.
Об них как истинный философ я сужу.
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит.
ЧАЦКИЙ
Не образумлюсь... виноват,
И слушаю, не понимаю,
Как будто все еще мне объяснить хотят.
Растерян мыслями... чего-то ожидаю.
Я странен, а не странен кто ж?
Вчера был бал, а завтра будет два.
Что нового покажет мне Москва?
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
СКАЛОЗУБ
По моему сужденью
Пожар как на заказ пылал.
Способствовал к градскому украшенью,
И образ жизни лучше стал.
ЧАЦКИЙ
Дома новы, но предрассудки стары.
Порадуйтесь, не истребят
Ни годы их, ни моды, ни пожары.
К свободной жизни их вражда непримирима.
Не знаю, как в себе я бешенство умерил!
Глядел, и видел, и не верил!
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок!..
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок!
(Убегает в левую дверь. Слышится грохот).
СОФИЯ (за дверью)
Ах! Боже мой! упал, убился!
СКАЛОЗУБ
Уж не старик ли наш дал маху?
(выглядывает)
Поводья затянул, ну, жалкий же ездок.
Взглянуть, как треснулся он – грудью или в бок?
ЗАНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Та же гостиная.
СКАЛОЗУБ
(вводит под руку Чацкого)
Зачем же лазить, например,
Самим!.. Мне совестно, как честный офицер.
ЧАЦКИЙ
(держится за затылок)
Да, мочи нет: мильон терзаний.
И растерялся весь, и падал сколько раз -
Ушибся обо что?
СКАЛОЗУБ
Ну, я не знал, что будет из того
Вам ирритация.
И что ж? - весь страх из ничего.
ЧАЦКИЙ
Ах! Боже мой! неужли я из тех,
Которым цель всей жизни - смех?
Но между тем кого охота заберет,
Хоть в раболепстве самом пылком,
Теперь, чтобы смешить народ,
Отважно жертвовать затылком?
Не впрямь ли я сошел с ума?
Нелепость обо мне все в голос повторяют,
Опять увидеть их мне суждено судьбой.
(зевает)
Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым Отечества нам сладок и приятен.
ЛАКЕЙ
Карета...
ЧАЦКИЙ
Бог с ними и с тобой. Куда я поскачу?
СКАЛОЗУБ
А между тем забыл я в эту смуту,
Что к батюшке зайти был должен на минуту.
Откланяюсь.
(Хочет уйти в правую дверь, навстречу ему Фамусов и гости)
ФАМУСОВ
Сергей Сергеич, запоздали;
А мы вас ждали, ждали, ждали.
Ах! батюшка, сказать, чтоб не забыть:
Позвольте нам своими счесться,
Хоть дальними, - наследства не делить;
Не знали вы, а я подавно, -
Спасибо научил двоюродный ваш брат, -
Как вам доводится Настасья Николавна?
СКАЛОЗУБ
Не знаю-с, виноват;
Мы с нею вместе не служили.
РЕПЕТИЛОВ
(бросается к Чацкому, расталкивая гостей)
Тьфу! оплошал. - Ах, мой Создатель!
Дай протереть глаза; откудова? приятель!..
Ax! Alexandre! у нас тебя недоставало.
С какими я тебя сведу
Людьми!!... Уж на меня нисколько не похожи!
Что за люди, mon cher! Сок умной молодежи!
У нас есть общество, и тайные собранья
По четвергам. Секретнейший союз...
(представляет)
Левон и Боринька, чудесные ребята!
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? хоть мелочь?
МОЛЧАЛИН
Слог его здесь ставят в образец!
ЧАЦКИЙ
Я глупостей не чтец,
А пуще образцовых.
ГРАФИНЯ ВНУЧКА
Мсье Чацкий! вы в Москве! как были, все такие?
Вернулись холостые?
ЧАЦКИЙ
На ком жениться мне?
Мы мочи нет друг другу надоели.
Я сватаньем моим не угрожаю вам.
ГРАФИНЯ ВНУЧКА
(разочарована)
Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света,
И не с кем говорить, и не с кем танцевать.
НАТАЛЬЯ ДМИТРИЕВНА
Ах! Александр Андреич, вы ли?
Я полагала вас далеко от Москвы.
(подмигивает)
Признайся, весело у Фамусовых было.
ЧАЦКИЙ
Однако, кто, смотря на вас, не подивится?
Полнее прежнего, похорошели страх;
Моложе вы, свежее стали;
Огонь, румянец, смех, игра во всех чертах.
(обнимает и увлекает в угол)
Где время то? где возраст тот невинный,
Когда, бывало, в вечер длинный
Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,
Мы в темном уголке, и кажется, что в этом!
(хочет расстегнуть брюки)
НАТАЛЬЯ ДМИТРИЕВНА
Мой милый, застегнись скорей.
Я замужем.
ЛИЗАНЬКА
(проходя мимо)
Вы баловник, к лицу ль вам эти лица!
Ах! амур проклятый!
И слышат, не хотят понять.
ЧАЦКИЙ
(замечает Софью и, отпустив Наталью Дмитриевну, устремляется к ней)
Ах! Боже мой! ужли я здесь опять,
В Москве! у вас! И я у ваших ног.
Как хороша! Да как же вас узнать!
В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно,
Лицо святейшей богомолки!..
И все-таки я вас без памяти люблю.
Я перед вами виноват.
Не знаю, почему вас с теми ставил в ряд,
Которым впрочем здесь найдутся сотни ровных,
Искательниц фортун и женихов чиновных,
Которым красотой едва дано расцвесть,
Уж глубоко натвержено искусство
Не сердцем поискать, а взвесить и расчесть,
И продавать себя в замужство.
Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!
СОФИЯ
Ни слова, ради Бога,
Не продолжайте, я виню себя кругом.
Я очень ветрено, быть может, поступила,
И знаю, и винюсь; но где же изменила?
Ах! Чацкий, я вам очень рада.
Ведь знаете, как жизнь мне ваша дорога!
Зачем же ей играть, и так неосторожно?
ЛИЗАНЬКА
Да-с, барышнин несчастен нрав:
Со стороны смотреть не может,
Как люди падают стремглав.
ЧАЦКИЙ
Дознаться мне нельзя ли,
Хоть и некстати, нужды нет:
Кого вы любите?..
СОФИЯ
Ах! Боже мой! весь свет.
ЧАЦКИЙ
Кто более вам мил?
Что я, Молчалина глупее?
МОЛЧАЛИН
По мере я трудов и сил,
С тех пор, как числюсь по Архивам,
Три награжденья получил.
Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,
Из Петербурга воротясь,
С министрами про вашу связь,
Потом разрыв...
ЧАЦКИЙ
Отрезвился я сполна,
Мечтанья с глаз долой – и спала пелена.
Нам, Алексей Степаныч, с вами
Не удалось сказать двух слов.
Ну, образ жизни ваш каков?
Без горя нынче? без печали?
Скромны, чуть смотрите на свет.
Не влюблены ли вы? прошу мне дать ответ.
МОЛЧАЛИН
Любовника я принимаю вид
В угодность дочери такого человека.
СОФИЯ
(подмигивает)
Как думаешь? чем заняты?
ЧАЦКИЙ
(ревниво)
Зачем меня надеждой завлекли?
Зачем мне прямо не сказали,
Что все прошедшее вы обратили в смех?!
Я с вами тотчас бы сношения пресек…
СОФИЯ
(хохочет)
Возьмет он руку, к сердцу жмет,
Из глубины души вздохнет,
Ни слова вольного, и так вся ночь проходит.
Рука с рукой, и глаз с меня не сводит.
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН
(проходя мимо из двери в дверь)
Софья начертана не ясно:
не то блядь, не то московская кузина.
Молчалин не довольно резко подл.
МОЛЧАЛИН
А меня так разбирает дрожь,
И при одной я мысли трушу,
Что Павел Афанасьич раз
Когда-нибудь поймает нас,
Я в Софье Павловне не вижу ничего
Завидного. Дай Бог ей век прожить богато...
ЧАЦКИЙ
Вот наконец решение загадке!
Любим! Обманщица смеялась надо мною!
ЛИЗАНЬКА
Ведь нынче кто не шутит!
МОЛЧАЛИН
(Лизаньке)
Дай обниму тебя от сердца полноты.
ЛИЗАНЬКА
Бог с вами-с; прочь возьмите руку.
И вам не совестно?
МОЛЧАЛИН
Надежды много впереди,
Без свадьбы время проволочим.
ЧАЦКИЙ
Перед Молчалиным не прав я, виноват.
Вы давиче его мне исчисляли свойства,
Но многие забыли? - да?
Молчалин! - Кто другой так мирно все уладит!
МОЛЧАЛИН
Ну, право, что бы вам в Москве у нас служить?
И награжденья брать и весело пожить?
От Рождества и до поста,
И летом праздники на даче.
(Обнимаются)
ФАМУСОВ
Вельможа в случае – тем паче,
Не как другой, и пил и ел иначе.
КНЯГИНЯ
Князь, князь, сюда. - Живее.
К нам на вечер, в четверг, проси скорее
Натальи Дмитревны знакомого: вон он!
Вот то-то детки:
Им бал, а батюшка таскайся на поклон;
Танцовщики ужасно стали редки!..
ЧАЦКИЙ
Куда деваться от княжен!
ФАМУСОВ
(указывает Скалозубу на княжен)
К военным людям так и льнут.
А потому, что патриотки.
ЛИЗАНЬКА
(с подносом шампанского)
Но будь военный, будь он статский,
Кто так чувствителен, и весел, и остер…
ГОСТИ
(хором)
Как Александр Андреич Чацкий!!!
(разбирают бокалы)
РЕПЕТИЛОВ
Во-первых, напоят шампанским на убой…
ФАМУСОВ
(чокается с Чацким)
Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Он малый с головой,
И славно пишет, переводит.
Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом...
(кивает в сторону Скалозуба)
Ко мне он жалует частенько;
Я всякому, ты знаешь, рад,
В Москве прибавят вечно втрое:
Вот будто женится на Сонюшке. Пустое!
ЧАЦКИЙ
Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?
ФАМУСОВ
Мне нет нужды большой
Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня,
Ведь Софья молода…
СОФИЯ
Ах, батюшка, сон в руку!
Падают оба перед Фамусовым на колени.
ФАМУСОВ
(благословляет)
А впрочем власть Господня.
Все обступают Софью и Чацкого, поздравляют.
ПЛАТОН МИХАЙЛОВИЧ
(в сторону)
Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
ЗАГОРЕЦКИЙ
А вы заметили, что он
В уме сурьезно поврежден?
РЕПЕТИЛОВ
Какая чепуха!
ЗАГОРЕЦКИЙ
Об нем все этой веры.
РЕПЕТИЛОВ
Вранье.
ЗАГОРЕЦКИЙ
Спросите всех!
РЕПЕТИЛОВ
Химеры.
ПЛАТОН МИХАЙЛОВИЧ
Кто первый разгласил?
А мне сомнительно.
(Загорецкому)
Прочь!
Поди ты к женщинам, лги им и их морочь;
Я правду об тебе порасскажу такую,
Что хуже всякой лжи.
ХЛЕСТОВА
Лгунишка он, картежник, вор.
ФАМУСОВ
Упал он больно, встал здорово.
СКАЛОЗУБ
Воскрес и невредим, рука
Ушиблена слегка,
И впрочем, все фальшивая тревога.
ХЛЕСТОВА
Полечат, вылечат авось.
РЕПЕТИЛОВ
Лахмотьев Алексей чудесно говорит,
Что радикальные потребны тут лекарства.
ЧАЦКИЙ
Я наконец вам отдых дам.
Член Английского клуба,
Я там дни целые пожертвую молве
Про ум Молчалина, про душу Скалозуба.
СКАЛОЗУБ
Дистанции огромного размера.
ЧАЦКИЙ
(обнимает Скалозуба)
Но Скалозуб, вот загляденье!
За армию стоит горой,
И прямизною стана,
Лицом и голосом герой.
ФАМУСОВ
Тут все есть, коли нет обмана.
(Скалозубу)
Вы повели себя исправно:
Давно полковники, а служите недавно.
ЛИЗАНЬКА
И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы.
ФАМУСОВ
Чего недостает?
СКАЛОЗУБ
Мне только бы досталось в генералы.
ФАМУСОВ
И славно судите, дай Бог здоровья вам
И генеральский чин; а там
Зачем откладывать бы дальше
Речь завести об генеральше?
СКАЛОЗУБ
Жениться? Я ничуть не прочь.
Фамусов
Что ж? у кого сестра, племянница есть, дочь;
В Москве ведь нет невестам перевода…
Скалозуб прерывает Фамусова.
Левая дверь распахивается и… лакеи ввозят коляску.
В ней невеста Скалозуба – княгиня ЛАСОВА.
Фамусов
Ба! знакомые все лица!
Фортепиано играет туш.
Все обступают Ласову и Скалозуба, поздравляют.
РЕПЕТИЛОВ
(Скалозубу)
Простите, я не знал, что это слишком гласно.
ХЛЕСТОВА
(Ласовой)
Княгиня! карточный должок.
АНТОНИО САЛЬЕРИ
(выступает к рампе)
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.
ЗАНАВЕС
|
|
