На фотовыставке в Доме фотографии на Остоженке в 2005-м я зависал минут по десять перед обложками «Огонька». Точнее, это были просто чёрно-белые фотографии 1930-х годов, а не обложки – но была в них какая-то эпическая силища, которая не позволяла пройти мимо. Не красненький лэйбл «Огонька» делал их такими, конечно же, а тот строжайший творческий отбор, который фотографии проходили - куда там капиталистической конкуренции! Социалистическое соревнование фотографов заставляло работать на такое потрясающее качество, что вот и получались произведения искусства: стоят почти античные, но явно советские статуи на знакомой, вроде бы, Манежной площади, позади них виднеются и строящийся Совнарком (нынешняя Госдура), и гостиница «Москва», но всё это пространство наполнено самим народом-созидателем, который вроде бы ниже статуй, но… гораздо выше и самой Античности даже. Ощущение продолжающегося строительства коммунизма запечатлено на фото. Вот о чём были обложки «Огонька». Не помню, эта ли обложка была авторства Шайхета, или всё же Родченко – но я был приятно удивлён, поскольку в доме (от Дома фотографии десять минут в сторону Арбата), построенном сыном того самого фотографа Шайхета живёт моя тётя, и сам он жил… Собственно, в гостях у тёти я его и видел.
Сам дом безликий, панельный - разве что выше своих собратьев и в центре выстроен. Шайхеты, само собой, тоже нашли что припомнить плохого Советам: ведь папа-фотограф был репрессирован за то, что сфотографировал случайно Розу Люксембург в момент произнесения речи, и что-то там из нижнего белья виднелось. Очевидно, что припомнили это на несколько пятилеток позже времени, когда фотография была сделана – но якобы именно за это и пошёл по этапу. Да, бывало такое. А в случае «Огонька» - так сплошь и рядом. Михаил Кольцов вот, например…
Как вы, наверное, догадались, не о тех годах и номерах поведу я речь. Просто пользуясь возможностью такого «пролонгированного» сравнения, которое имеется у моего поколения, хочу поговорить о судьбе той прессы, что досталась новорусскому капитализму от Страны Советов в наследство – причём именно эта пресса и вершила на идеологическом фронте перемены, которые обосновывали капитализм, открывали пути контрреволюции и социальному регрессу.
Феномен этот необъясним никакой конспирологией – не набрать ЦРУ столько агентов, это были искренние борцы с тоталитаризмом, борцы за «историческую справедливость», из которой не только некоторые из них, но и целые республики и журналы живыми не выплыли. Зато «справедливость» - торжествует… над самими носителями той справедливости, над советской прессой, оказавшейся в антисоветских руках.
Однако позволю себе вклинить ещё одно воспоминание, освещающее «Огонёк» изнутри. Это был конец восьмидесятых – я вращался в кругах творческой элиты как бы с чёрного хода. Всегда был прибившимся к стае мажоров чужачком из бедных слоёв «центровых», но именно эта позиция позволяла мне замечать многое. Как-то раз к Стычкиным пришёл Геннадий Хазанов – ну, ясное дело, мы стояли в прихожей, глядя на невысокое божество тогдашнего телевидения в почтительном молчании, что его немного озадачило, он пожал нам руки с ехиднейшим сочувствием (артист даже в такие минутки). Он-то привёл свою дочку Алису за компанию, который и был Жэкой оказан приём, но уже без меня – я всегда в такие минуты учтиво уходил на свой шестой этаж с четвёртого… Но с Виталиком Коротичем мы пересеклись, помню, на улице, на Страстном – как раз неподалёку от того исторически первого «Огонька», где и работал Михаил Кольцов, а «Огонёк» времён Коротича повесил на этом здании соответствующую мемориальную серую доску – «чтобы помнили». Жертвы репрессий в те годы шли на вес золота…
Так вот: Виталик был в плаще песочного цвета. Этаком советском плаще, в каком ходили комсомольцы и партийные работники – «под галстучек». Одно это делало его взрослее нас. Не смотря на то, что ни я, ни друг мой Евгений никогда «Огонька» не читали – фамилия Коротич была уже столь весомой рекомендацией, что это и был пропуск в мажоры, в «золоту молодёжь», в элиту. Хотя, вёл он себя скромно. Мы шли за ним, а он что-то говорил весёлое, и Жэка подхохотнул на слове «кулёк» - так действительно поныне зовут украинцы все пакеты. Где-то там я и оторвался от движения – а они могли направиться в «Метлу» (так звали мажоры кафе «Метелица» на Калининском) или на улицу Горького в тамошние места, я же как благопристойный отрок в этот час обязан был вернуться домой…
«Огонёк» в те годы, после старта перестройки, как и другие издания, достигал невиданных тиражей. Он и прежде был одним из органов ЦК КПСС, статья или просто публикация в котором меняла судьбы людей и страны. Вкладка «Огонька» была для художников дороже персональной выставки – железно гарантированное будущее, заказы, слава… Журнал был действительно потрясающей по качеству «утряски» информации – в чём-то высший среди журналов страны вообще. Были разве что «Известия ЦК КПСС» - но это сугубо идеологическая текстовая «толстушка». А «Огонёк» - он обо всём, особенно в сфере культуры, и, главное, с иллюстрациями.
И вот, когда пробудились уже наши собственные читательские интересы, когда заслушали и заиграли мы в школе рок, то, помню, мамина подписка на «Огонёк» стала интересна и мне – это всё ещё был Коротич главным редактором. Помню, на даче я едва ли не насквозь «проглядел» фоторепортаж с рок-фестиваля, где были фотографии «Наутилуса Помпилиуса» и других звёзд соврока, подумывал даже, как бы вырезать или хотя бы вырвать вкладку – а репортаж тоже прочитал вдоль и поперёк. Оттуда я и узнал о панк-группе I.M.K.E. эстонской – и, будучи в 1988-м на Алтае в археологической экспедиции вместе с эстонцами (там была и дочка археологов, панкушка Тиу), козырнул знанием «фольклора»…
Журнал был не просто всесоюзного масштаба, для кого-то просветительский (как для меня) – он и был овеществлённым общественным сознанием, и всё, что творилось с этим сознанием, сперва появлялось в «Огоньке». Он был не только органом партии – он был органом интеллигенции, который упорно тянулся на Запад, словно росток к Солнцу. Это выглядело сперва как нечто логичное для «разрядки» и гласности, но вскоре уже имело вид не просто фронды – а виляющим собакой хвостом. Причём виляющим перед капитализмом.
А потом он и наступил, капитализм. Долгожданный, намоленный. По ступенькам «Огонька» взошёл на трон… В издании этом легендарном, сперва как автор, а потом и как главный редактор работал тот самый Юмашев, который написал Ельцину «Исповедь на заданную» тему, чем обеспечил себе олигархическое будущее, Москоу-сити… Кстати, предлагал эту роль биографа Ельцин и писателю Юрию Полякову – только он отказался, репутация писательская уже была. А вот Юмашеву, оной не имевшему, было в самый раз взяться за такое в период опалы будущего «царя Бориса».
Не имея возможности разложить тут пасьянс обложек, ограничусь весьма говорящей. Юмашевские времена.
Это Алексий Вторый прибыл впервые в Гефсиманский сад и прочие места святые – что может быть интереснее стране победившей Реставрации (капитализма вкупе с православием и царизмом – но на культурном пока только уровне)? Вспоминается плакатик с демократических митингов и призыв его: коммуняки, покайтесь! Как вы думаете, а что у этого же «Огонька» на тыльной стороне обложки с патриархом всея от социализма очищенная Руси – то есть на том же самом листе, который являет собой единство и отнюдь не борьбу начала и конца?
А вот, поглядите, какая милая девушка и в каком экзотическом дискотечно-путанском наряде возлежит на сжираемых инфляцией банкнотах (сторублёвках), с которых демократы ещё не убрали Ленина. Годик сами угадаете (по ценам внизу)? Рекламу сию тоже можно разглядывать как документ Постэпохи, уже зная, сколь бесславной смертью, похороненный на собранные друзьями средства, помер легендарный Мавроди – человек, лицо которого было на новых, корпоративных «деньгах»! (помятость девушки и обложки - следствие пребывания в моих дачных архивах, уж извините)
Но это ещё тот «Огонёк», который читали и выписывали. По инерции, впитывая уже веяния освободившейся интеллигенции, получая передозировку ядом «грехов тоталитаризма». Реклама услуг «МММ» - это по сути обложка, это витрина достижений «огоньковцев» в политике, которая с другой стороны оказывается экономикой…
И вот «Огонёк» из еженедельника становится при Юмашеве ежемесячником, а потом и Юмашеву незачем стало возиться с подобными мелочами – «Исповедь» сработала и настало время получать в личную собственность куски социалистической собственности, которые, как в тех высмеянных «Огоньком» магазинах давали побольше и посочнее партноменклатуре… Орган ЦК КПСС высмеивал снабжение ЦК КПСС чтобы… потом элита получила легальные права быть элитой, уже без приставки «парт».
Не буду перечислять умершие издания, поменьше «Огонька» славой – я сам год назад подрабатывал в еженедельнике, который столичные власти не знают уже, под каким бы подходящим предлогом выселить с «наследственной» территории на Цветном бульваре. Пропорционально нападкам собянинских крыс в газете растёт верноподданство и путриотизм самого похабного типа – это когда тебя мелкие хозяйчики по правилам, установленным Верховным Хозяином, мордой в навоз окунают, а ты говёными устами возносишь славу верховному Хозяину этих хозяйчиков, чем надеешься их отпугнуть.
«Огонёк» постигло даже не это, нет… К нему, логично закругляя виток социального регресса присобачился теперь твёрдый знак – он (лэйбл) взят на попечительство Алишером Усмановым, благодетелем всероссийским. За что боролись - на такого эффективного предпринимателя и напоролись, взял олигарх журналишко в качестве прицепа. В колонке редколегии значатся только персонажи ИД Коммерсант, своего штата и помещения, как ранее в высоченном здании комплекса близ улицы Правды, у журнала явно не осталось, как и своего лица – это неплохой журнальчик европейско отдизАйненный, но преемственности с собой не обнаруживающий. Внутрь смотреть не стоит – достаточно увидеть обложку, чтобы понять, с какой высоты упал и как сильно ушибся «Огонёк». Видимо, потому что из той большевистской искры, от которой он происходит, пламя ушло совсем в другую сторону – и вся свободная мысль переселилась в Сеть.
Ну, а на обложке осталось такое вот. Карикатура на обложе - ноу комментс, как говорят в цивилизованном по Коротичу мире...
Вам интересно, что стало с самим главредом Коротичем? Ну, он же украинец обратно теперь, и в интервью – которые берут у него только потому что был в его жизни «Огонёк» и звание властителя дум, - рассказывает якобы от Мариэтты Шагинян услышанные похабные анекдотцы про семью Ленина, которого теперь называет «гордостью русского народа» (тут надо уловить ехидство сепаратиста: только русского народа, украинцы нынче статью "о гордости великороссов" запамятовали - а ведь именно им, поддержке их посвятил её Ильич). Если же правда, что оглохшая Шагинян всерьёз хотела писать "запрещённый" роман о том, как Тарас Шевченко подхватил венерическую болезнь в Ульяновске, а брат отца Ленина его лечил, - то это свидетельствует о крайнем разложении литераторов Эпохи в ялтинском комфорте писательских санаториев (впрочем, чего не соврёшь для украинского издания? это же не "Огонёк", где даже самая подлая ложь требовала качественной огранки). Однако байки эти нынче низко ценятся - секундно, - поскольку роль свою историческую уже сыграли. Но о самом Коротиче это многое говорит. Видимо, «ленинопад» Коротича радует как итог его деятельности в органе ЦК КПСС… Издавать же что-то подобное силе и охвату «Огонька» теперь ни в РФ, ни на Украине невозможно.
Таковы трансформации общественного сознания и за ним следующие общественные транфсормации.
Контрреволюция пожирает свои рупоры.
|
|
