Говорят, что стремление великого Баха к идеальной гармонии и законченности имела несколько патологическую форму. Есть такая байка: зловредные композиторские дети, дождавшись, когда отец уйдет в сад, начинали играть на клавесине какую-то музыкальную фразу — и останавливались, не доиграв до конца. Бедный Бах сломя голову мчался, чтобы доиграть: не выносило его сердце такой незавершенности. Я слышала эту историю в более жестком варианте: композитор лежал на смертном одре, остальное - то же самое.
Казалось бы, при чем тут Бах? Дело в том, что раскатившийся нынче в полную силу месяц апрель действует на меня так же, как недоигранная музыкальная фраза на великого немца. Деревья еще черные, земля мокрая и пыльная одновременно, грязная и в какашках — а солнце ослепительно, горячо, безжалостно. Окна, вещи и ты сама — все кажется пыльным, отвратительным, старым, ненужным. Навязчивая мысль: относить на помойку, тереть, мыть, новое покупать. Все какое-то блеклое под этим юным и жарким светом.
Я уже давно придумала, что хорошо бы все люди после 25 сидели дома, пока не появятся первые листочки: так ужасно не рифмуются с апрелем морщины, бледная кожа, макияж этот многослойный...
Или наоборот: уже ярко-зеленые ростки мощно пробиваются, почки набухшие сиреневого цвета — и тут снег. И холодно по-настоящему!
Все это скорее доиграть надо, а то как-то тревожно. Я апрель — пережидаю.
|
|
