что по Невскому-Невскому,
вдоль ли по Питерской, Питерской?
нам бы в сторонку сбежать сбиться с прямоугольных исканий.
и шагать как дышать и ладони разжать и взлетать
надо всей умозримостью зданий.
есть отрада утрА – там где Финский залив,
где застывший прибой леденеет,
за спиною апрель, впереди – глубина,
и от спетого горло немеет.
капучино в пятёрочке, где тут стрелял
брат на брата – не тот, Балабанов,
век лишь начался, наш эшелон опоздал,
как нашёптывал Ваня Баранов…
но мы прибыли – бить той же песней врага,
что незрим, не застрелен Авророй,
а на Невском шагает ещё детвора,
неразличная с вражеской сворой.
взгляд по лицам их – камешком прыгает мой,
как по глади залИвной… нет «Чайки»!
ресторан мой родной, не пускаешь домой,
но ты прав: время скручивать гайки.
и с часов и с дворцов и с бесславных отцов,
вздыбить время на новые скачки,
и - в экстаз баррикад, где сияют сердца
в политической плавятся стачке.
***
Всё у нас нынче в формате DIY or die (как пела группа нашего нового барабанщика Slaughter2017) - сам сыграешь, сам сфотографируешь, сам напишешь, тогда - было, а не быдло...
Былые, праздные приезды в Ленинград – забылись. Вернее, они показались слишком локальными. Сказав банальность «город каждый раз разный» - увязаешь в словах, но не в воспоминаниях (они всегда конкретны), потому что десять лет это срок! И он действительно мог бы стать «разным» за это время, но не стал вполне (привет Достоевскому), а просто предстал немного с другого ракурса.
Да и ехать плацкартом не вдвоём с девушкой, как в 2009-м, а рок-коммуной – дело, безусловно, ответственное и иное, не личное, вот в чём смена ракурса. Позвала нас туда – не сказать, чтоб именно политическая, партийная, идейная, а, скорее, человеческая левофлангОвая солидарность. Однако углубляться в эту тему, по просьбе принимающей стороны, нам было и остаётся нельзя – поэтому попробуем самим движением в пространстве и отчасти во времени досказать то, что нельзя было в эфире.
(Знаете, я всё чаще думаю – помогают ли наши песни, из тех, что были на заре нулевых отлиты «в металле» из советского «сырья», в минуты важных организационных или даже индивидуально-инициативных бросков? Мне кажется, помогают, про себя их напевают, мысленно повторяют те, кто не готов всю жизнь принимать сложившуюся после 1991-го года Систему как данность. В этом плане авторы, аранжировщики песен всегда ответственны за судьбы тех, кто идёт, напевая их мелодии – не обязательно на эшафот, но готов и туда. Высокопарно звучит?.. Не думаю: конфликт классовый ведёт именно туда, битве быть.)
Итак, полвторого ночи, то есть уже 6-го, в день концерта мы отправились с Ленинградского вокзала, подло и волюнтаристично лишённого бюста Ленина по инициативе Якунина (добро бы – того оппозиционного, уже покойного батюшки Глеба, стихотворца, – но нет же, силовигарха). Ехали довольно весело, причём дело даже не в общении, слегка подогретом, но в том, что наш барабанщик Лёня даже когда настало время спать, что-то нашаривал в смартфоне и очень жалел, что я не захватил для него тематическое чтиво (роман-эшелон).
С нами в этот раз по решению коммуны (а этот коллективный орган уже решает, и ему старожилы не указ) не отправилась «Банда Махоркина», но был и участник предыдущего броска рок-коммунарского, 2006-го года – на Антисаммит когда десант отправлялся. Кто поездом, кто авто-ходом. И вот он, наш новый фронтмен, Алекс, рассказывал, как от ментовской слежки они увиливали по питерским подворотням, а за рулём был самый Разнузданный из Волевых, Алексей Кольчугин. За событиями в Ленинграде мы тогда внимательно следили из Москвы, и конечно же сокрушались, что «Эшелон» в тот раз (как в нынешний «Банда») не поехал. Не сложилось у вокалиста, а я, как функционер аппарата Молодёжного Левого Фронта был нужен в качестве координатора и «обновлятора» в Москве – сам Илья Пономарёв рванул туда со всеми и потом, в перерыве между отсидками по ментовкам, ручкался с Матвиенко...
Но в этот раз, то есть уже почти три пятилетки спустя, нас никто не встречал кроме друзей на вокзале, и к метро мы пошли не направо (как обычно я делал), а налево, что несколько и сдвинуло мировосприятие.
Да: по пути ссадили в Бологом барабанщика «Утра в тебе». И потому утро наше в плацкарте было не в себе – парни и девушка вели скрупулёзный подсчёт часов до саундчека и концерта, за которые должен успеть «на собаках» доехать драмер, который родом из ЛНР, и паспорт у него соответственно украинский. Вот это обстоятельств так и задержало его в околотке Бологого, его буквально там допрашивали. Как говорится, за что боролись… Правда, допрос был без пристрастия, и террориста в «запрещённом» барабанщике из ЛНР не обнаружили.
Как во сне (а Ленинград мне часто снится) мы почему-то медленнее запланированного перемещались в метро, потом по травалатору со «Спортивной», который, казалось под потолком прозрачен, и холодные тёмные воды, а не цвет морской волны, были над нами… С этой стороны Васильевского острова я ещё ни разу не оказывался, хотя принципиально хаотические блуждания и заносили в те края, но с другого «борта» острова всё же. И теперь, выпрыгнув по другую сторону от «Камчатки» через ту самую покрытую ледоходом воду Малой Невы. Величавость города под чистейшим небом утренне встречала нас, хотя было уже за час дня…
Прибыв в назначенное, глубоко студенческое, университетское место – как тут е вспомнить «Ветры лестниц» одного из лучших ленинградцев-рок-поэтов! – мы бросили инструменты в небольшом, устланном коврами помещении, которое и оказалось залом, и поспешили к мостам, к Авроре, вообще – в город, вширь!
Фестиваль «Не пряча лиц» (стартовавший осенью в Москве) был в этот раз задуман как вполне политически ясная акция солидарности, но пришлось соблюдать законы конспирации, однако основная целевая аудитория не только приехала с нами, но и подтянулась с Васильевского острова (о чём подробнее далее).
Тем временем, Аврора, на которой мне не довелось ни в детстве с родителями, ни потом самому побывать (в 2008-м она ещё не была музеем, стояла на якоре в сторонке тут же, носовым орудием на Зимний) – радостно приняла делегатов «Эшелона» в лице моём и Раджима, гитариста нашего.
До сих пор внушающие уважение и удивление дилетантов орудия Авроры – глядят местами символично. Но не отвернёшь же их от здания ФСБ на Литейном? Не на Зимний же их направлять?
Не такая уж большая вблизи знаменитая, символическая мачта и рубка Авроры – оказалась прикрыта вовсе не железом, а чем-то натяжным, вот же какой курьёз – мы клеили её, серенькую, в школьные годы, как бы познавая и устройство революционного судна, будучи уверены в идентичности деталей оригиналу. А тут вот такое открытие – ну и верно, из чего же делать столь малые элементы? Гитарист рассказал, что сайт Авроры – странное нечто, где момент революции полностью вытерт, зато Первая мировая, Японская и Вторая мировая показаны как основной её исторический вклад… А чего ещё ждать от православного министра и министерства?
Впрочем, ту легендарную экспозицию, что видели уже миллионы, после реставрации полностью уничтожить не удалось – её лишь подкорректировали, вставив (сами того будто не заметив) фотографии посещения Путиным крейсера, а он такой весь напуганный, как не в своей тарелке, особенно глядит когда на команду. Судите сами, кое-что из того «исторического» посещения 2016-го я заснял банально фото-фото. С этим же кислым выражением лица, выражением внутреннего неуюта – он шёл и на первой инаугурации.
Верховный главнокомандующий нагло и нелепо стоит с непокрытой головой - категорически не по уставу, и ему отдают честь чины, которые ниже, но в отличие от него в форме... Где же каракулевая флотская шапочка-ушаночка, но с козырьком, которая так пригодилась на этапе раннего пиара, и в которой он на соседних фото, а ещё в Музее Вооружённх сил в Москве? Явный же косячок, моветон, лажа, но Шойгу улыбается - ему и ауры хватает... Впрочем, так до него на флоте показывался царь Николай Вторый. Путин явно с ним считает себя равным и с него берёт пример, как держаться. Только тот захаживал на "Новик".
Но есть и главное в экспозиции, чудом уцелевшее изделие столь обильно поруганных Путиным и Ко 1930-х годов - диорама "Штурм Зимнего". Что тут особенно ценно: подлинные цвета, каким был Зимний в те дни, сделано всё тонко очевидцем. Фото вышло отчасти автопортретом: вот так всю сознательную жизнь о революции когда грезишь - она в душе-то и прорисовывается чётко...
В наши дни не всякий имеет средства раскатывать по стране и разгуливать по Авроре, потому с радостью делюсь этими важными для нас снимками. Билет там, кстати, четыреста рубликов. Вот так на символе революции наживается класс-реваншист – точнее, его государство. А уж куда идут эти доходы Минобороны – кто знает? На розовые джипы фавориток?
Далее, прямо с палубы Авроры, нас «сигнальщики» с Васильевского острова вызвали на саундчек – и мы трамваем отправились назад, минуя такую весеннюю и солнечную, такую ленинскую (особняк Кшесинской) и прекрасную часть Ленинграда, что и хотелось бы пешком, но нельзя…
К началу выступления барабанщик «Утра» нашёлся, нашлись и отдельные члены ЦК ОКП – товарищ Васильев на Васильевском острове был встречен мною с радостью, правда, так и не пообщались толком, грохот рока не способствовал.
А я пока перехожу к главному. Коля Плант (который прекрасно помнит мою, вот этой аналогичную DIY-статью о вояже Рок-коммуны в Минск 2005-го) и его Собрание – словно протестировали рок-коммуну на её принципиальность. У Собрания не оказалось не только бас-гитары, но и барабанщика вообще. Леонид наш с радостью прыгнул за установку, стоящую на сцене сбоку по-дорзовски, и отыграл шикарно без репетиций, благо композиции не сложны. Басист, который на самом деле гитарист и чуть позже раскроется нам со всем радушием рок-ленинградца, Дмитрий играл почти как на большой сцене, а я лишь наслаждался тем, что называется «нужное время и место» - место более чем скромное, но заработали ли мы внимания большего, вот в чём вопрос. И те единицы, что подвергались пыткам путинского режима в дни ЧМ-2018 – широко ли известны?..
Нет, для Дворцовой мы пока не годимся, и акция скорее глубокого андеграунда, нежели уличного драйва…
Прекрасно выступившие (наверное, лучшее выступление за менее чем год своего существования) «Строки и звуки» задали и нам определённый уровень в зале, где слэм или что-то вроде –совершенно неуместны. Но, чёрт побери, неужели вы думаете, что мы отказались бы даже от такой возможности спеть то, что не доехало до Ленинграда за почти двадцать лет существования – живьём?!
Эшелон, с новым фронтменом
Сыграть «Левый марш» там, где он был написан Маяквским на облучке по пути вот к таким же, как Аврора кораблищам металлическим, прямо по пути на митинг! Впервые публично исполнить и песню «За Советскую Родину!» - там откуда стартует её сюжет. Да, это было исторически важно.
И тот самый Дима в ковбойской шляпе из «Собрания», который гитарист, но в этот раз был басистом – честно признался, что в молодости угорал по «Эшелону», на что потом получил ответ со сцены: эй, товарищ, а кто сказал, что она кончилась, пора учиться у Ильича! Более того – сами исторические обстоятельства, медленное вызревание революционной ситуации и классовой рефлексии – не учат ли нас на деле «сердцем не стареть»? В самом прямом, физическом смысле!
Ощущая уже невидимый в ночи простор окружающих нас холодных вод и неприступного (врагу) города-героя, я в тоже время понимал и локальность нашу, нашей активности, всю эту «точку вещания», топос – из которого в данный момент летели незримые радиосигналы, затем преображённые в видео (грохот записи с микрофона конечно тут неудобоваримый, «Эшелон» всё же группа со звуком пошире).
И «Аркадий Коц» выступил прекрасно, стяжав максимум публики, и «Утро» (на фото), мобилизовавшись под конец – хорошенько раскачало лежащий и сидящий зал, а панк-версия нового их хита «Карл Маркс в каждом из нас» просто обалденно вышла – ей-богу, меньше заморочек с «подстилками» фанерными, больше драйва! И даже «Сны Марии», в которых увесисто, прямо в пузо попадая первым рядам, подстукивал на барабанах сам хозяин «Слона» - звучали мило, хотя и абстрактно-хипповски. В плане солидарности всё же и стихийности был более услышан Коля Плант с его двенадцатистрункой-электрикой, звучащей как глухая акустика…
А далее настала та самая ночь, именем которой был назван винил группы «Кино», и который в очереди «Мелодии» на Калининском отстояв, так сладострастно мацал мой одноклассник Андрюха Некрасов. Он тогда любил всё, что не нравилось мне, юному металлисту: «Бригаду С», «Кино», «Наутилус»… Впрочем, эти углы вскоре сгладились, и «Чёрный альбом» я купил даже при жизни Цоя, кажется. В той же «Мелодии» на Калининском, где в студии звукозаписи «Нива» писал «Айрон Мэйден» и «Слэйер»…
Но вернёмся в питерскую ночь, которая так же неведома нам, как украинская. Вместо гостеприимного горкома РКРП, который готов уже был нас тепло принять (там действительно теплее чем в других помещениях того же здания), нас умыкнула семья фанатов – да, товарищи вы уж работайте так, чтобы в любом городе был такой дом, что примет вас в ночи!.. Вот оживляющий критерий теории и практики. Правда, идти туда пришлось почти через всего «Васю», но это было весело, коллективно, и рОково, конечно же. И я ловил этот удивительный, лишь в снах всплывающий кайф «геолокации», когда ты можешь даже ясно не видеть окружающих домов, или путать их с московскими побратимами, но понимаешь, что ты в Ленинграде – там же, где оказался в пять лет с отцом и мамой, и они вели тебя, уставшего от хождений, в ту самую «Чайку» возле Невского…
Разговоры наши были обширны – как-никак фанаты молодости нашей общались с новым фронтменом и старым рок-коммунаром Алексом, проверяли его отчасти на знание матчасти. А потом, на питерской кухне в рабочей пятиэтажке развернулась такая острая и длительная идеологическая дискуссия, что гостеприимная Маша, снабжавшая нас чаем и «марсианкой» была так светла лицом, взглядом, отчасти и горда – ну, о чём ещё орут на кухнях в три часа ночи, как не о том, что рассорило меньшевиков с большевиками в Октябрьские дни! Рано или не рано – созрела ли ситуация, смеем ли рвать на себя власть, как одеяло? Марксизм разных течений – схлестнулся в словесном бою, причём внутри одной группы. И это здорово, когда концерт продолжается именно так! Перетягивание идеологического одеяла, аргументированное, неистовое – за СССР или всё же против, потому что зря начали, и не так всё вышло, госкапитализм, ревизионизм и перестройка в итоге…
Впрочем, одеяло у меня лично было своё, как и «пенка» - с которой я встречал роковой 1991-й август под Старым Осколом…
Спать довелось недолго, уснули на рассвете, с видом на кладбище. А вот поутру и случилось всё то, что лучше отразилось в стихах. (Дошагали под солнышком полуденным до уровня станции метро "Приморская" и пошли дальше, к заливу, как бы пешим порядком замыкая и мой личный гештальт 2009-го года: от Биржи до Залива.)
Нет, туда не поместился пыльный вишнёвый «Крамер», гитара металлистов и даже трэшеров, гитара Дмитрия, отставленная до решительных боёв будущего – но ощущение коммунарского братства, с которого мы и сдули пыль этим рейдом, оно из искры разгорелось, на этой энергии и ехали мы утром-днём в горком РКРП, и шагали к Смольному, и встречали памятник тов. Дзержинскому – такой вот парадокс, да. Тут он неподалёку от Смольного, новенький, а в Москве – ни-ни! Статус столицы…
И шли далее. Теперь в Гластонбери выступать 11 мая – не пропустите наши не спрятанные лица!
Материалы по теме:
|
|
