Вообще-то писать о кровавом октябре 93-его нынче не принято, тема не в тренде, а ворошить прошлое и вовсе чревато, но с другой стороны тому роковому октябрю уже четверть века, а я не знаю в новейшей истории другого события, которое имело такие же разрушительные последствия для жизни миллионов сограждан. Хотя многие считают, что все начались раньше - с перестройки, развала Союза и т.д. Не знаю, не знаю… При всей неустроенности тех лет у граждан оставалась хотя бы надежда, а после рокового октября не осталось и этого.
Я хорошо помню ужас и безысходность тех дней, хотя по моему личному журналистскому календарю уже к середине 92-ого надежды на перемены рухнули окончательно - начался зажим прессы и цензура, с которой я, много лет проработавший фельетонистом, столкнулся вообще впервые. Зато в редакциях стали возникать шустрые юноши, которые прежде ругали капитализм на разных иновещаниях, а теперь прозрели и сильно полюбили эту общественную формацию.
Правда, Лазурный берег пацаны в ту пору еще не освоили, но в испанской Марбелье особняки уже скупались вовсю, да и вообще ребята быстро смекнули, что счет в хорошем банке куда лучше обкомовского заказа с финской колбасой, так что им было за что шарашить из танковых пушек по живым людям.
Помню горы наглого пропагандистского вранья и негодяев на мосту в кожаных куртках, которые аплодировали каждому удачному залпу по живым людям. Наша приятельница жила в доме у американского посольства, и все окна ее квартиры были простреляны. Она передвигалась по квартире ползком и не пострадала, а ее соседку убили. Просто убили - и все. Потом скажут, что это были снайперы Верховного совета. Но этого быть не могло, их окна выходили на улицу Чайковского, а Белый дом располагается на противоположной стороне. Но тогда спрашивать не рекомендовалось, могли пришить в подъезде и списать на дестабилизацию.
Сегодня можно сколько угодно спорить - кто прав, кто виноват и на ком первая кровь. Но пулять из танковых пушек по собственному парламенту в центре своей столицы?.. Достоевский сказал бы, что именно тогда власть переступила роковую черту между добром и злом. Но Достоевский к тому времени уже умер, а власть таких общечеловеческих тонкостей не различала... Если враг не сдается - его уничтожают, даже если враг - это собственный народ. Сказано было просто и доступно - демократия должны быть с кулаками калибра 125 мм, так что залпы октябрьских пушек сопровождались истеричным чириканьем СМИ о скором приходе красно-коричневых, а тогда все, хана. Понятно, что все эти борцы за демократию в прошлом уютно состояли в КПСС.
Впрочем, все это лирика… Есть бесчисленные свидетельства, есть хроники, где по минутам расписаны трагические события тех дней... Но нет судебных или хотя бы политических решений, а значит, нет и гарантии невозврата, вот в чем ужас уже нашего времени! Ведь и весь последующий беспредел - позорные выборы Ельцина под речевку «Да-да-нет-да», безудержное воровство, окончательная деградация скупленных на корню СМИ, инквизиторские процессы, судебные фарсы, полицейский беспредел, реновация и далее по списку, перечислять места не хватит - все они родом из того октября. Справедливости нет и не будет, а будет как начальство скажет.
Ужас еще и в том, что за годы вранья выросло целое поколение жизнерадостных покорителей айфонов, которые думают что так и надо. Что судьи и оценки покупаются, а кривляющиеся на экране дегенераты - это и есть искусство. А что до расстрела Белого дома, так я уже и такое слышал: всего-то двенадцать залпов, подумаешь, о чем тут вообще говорить!
Действительно, о чем? Был бы жив Александр Блок, он бы обязательно написал поэму «Двенадцать, 2.0» с Борисом Николаевичем в белом венчике из роз, как ведь и Блока нет. Правда, есть у нас теперь, говорят, режиссер Дуня Смирнова, но, боюсь, Чубайс ей такую тему не одобрит.
... Достоевский полагал, что нравственное уродство - это от безбожия, мол, раз бога нет - значит все дозволено. Но вот что интересно: бог теперь вроде есть, а им опять все дозволено. Хорошо устроились.
|
|
