Террористические организации всегда возглавляли фанатики - подлые и расчётливые убийцы. Если среди вожаков находился провокатор спецслужб, подрывная организация обычно целиком переходила под контроль режима. И тогда она начинала работать в интересах государства, реализуя его негласную политику. История двух братьев Евно и Владимира Азефов служит хорошим примером, как кровный союз преступников может послужить правительству, которое не выбирает методы воздействия на общество и не ценит человеческие жизни.
Два брата – одни интересы
“Король провокаторов” Евно Азеф родился в 1869 году в Лысково Гродненской губернии, имел младшего брата Владимира. Братья Азефы росли вместе. В семье бедного портного были еще четверо сестёр. В 1890 году будущий террорист окончил гимназию в Ростове-на-Дону. В 1892 году впервые поссорился с полицией, когда его едва не задержали за кражу масла на 800 рублей (внушительная по тем временам сумма). Азеф бежал в Германию, где в Карлсруэ получил профессию электротехника. Его младший брат Владимир тоже имел нелады с законом, но это не помешало ему выучиться на химика, специалиста по взрывчатым веществам.
В 1892 году имя Евно Азефа было впервые упомянуто в списках Департамента полиции, 4 ноября 1893 года он получил первые 50 рублей за донос на социально активных русских студентов в германском университете. Департамент полиции ориентировал агента на розыск людей, способных после возвращения в Россию примкнуть к народовольческим организациям. Евно Азеф заводил контакты в студенческой среде, наводил справки о прошлом однокашников и вычислял придерживающихся либеральных взглядов.
Сложно сказать, что сыграло роковую роль: жажда наживы или подлый характер, но Евно Азеф стал вовлекать молодых людей в радикализм. Многие из спровоцированных в те годы по возвращению в Россию были арестованы и брошены в тюрьмы. В 1899 году Евно Азеф вступил в Союз социалистов-революционеров и в том же году женился на Любови Менкиной. От этого брака он имел двоих детей. Но как семьянин Евно Азеф был отнюдь не безупречен, он легко заводил связи с женщинами из эсеровской партии, многих из которых руками полиции безжалостно отправил на виселицу.
После ареста предводителя эсеров Г. Гершуни (врача по образованию), Евно Азеф начал активную террористическую деятельность. Фактически через него и его соратников царское правительство начало спектакль, призванный отвлекать общество от поражения в Русско-Японской войне. Готовивший для Николая II внутреннюю политику граф С. Витте, хорошо понимал, на что способен народ, научившийся у западных демократий отстаивать свои интересы. Поэтому “гром” от самодержца было решено отвести на менее ценные фигуры. Терроризм уже вошёл в практику радикальных движений, и выбор бомбы в качестве средства “борьбы за народное счастье” никого больше не удивлял.
В конце “бомбистов” ждало то же самое, что декабристов и народовольцев. Это понимали все новоиспеченные революционеры, но понимание этого печального факта никого на гибельном пути не остановило. Ядвига Генриховна Дзержинская в 1904 году в письмах своему двоюродному брату Феликсу писала, что мечтает повторить судьбу Софьи Перовской и не против лично кого-то застрелить. В ответ “железный Феликс” отвечал: “живой вы нужнее нашей партии, чем на царской виселице или каторге”. К сожалению, молодую и дерзкую Ядвигу эти слова не образумили.
Вот в эту самоубийственную среду и привёл своего родного брата Евно Азеф. Владимир получил образование химика, умел обращаться с алюминиевой пудрой, аммиачной селитрой, нитроглицерином и активированным углём. Такие люди были нужны “партии самоубийц”. Трудно сказать, когда Владимир Азеф стал агентом полиции. В 1909 году, когда Евно был разоблачен, Владимир бежал из Европы, перебрался с поддельными документами в Америку и боялся за свою жизнь. С полицией он почти наверняка сотрудничал, и началось это уже после убийства Плеве 15 июля 1904 года. Роковую бомбу бросил Егор Созонов, на подстраховке стояли Боришанский, Каляев и Сикорский. Каждый из этих людей, разными путями пришедших в террор, верил Евно Азефу. А тот заранее согласовал покушение в Департаменте полиции и составил на всех участников предприятия характеристики. Полиция была не против убийства министра внутренних дел.
В этом преступлении получил “боевое крещение” другой террорист, Борис Савинков. При его участии, с его согласия в партию эсеров вступил Иван Каляев. Он жаждал лично участвовать в устранении кого-то из представителей царского режима, по свидетельству современников буквально бредил террором, одобрял французских радикалов, бросивших бомбу в уличное кафе (преступление имело резонанс, погибли случайные люди). Каляев был утончённой натурой, писал стихи, но к 1904 году сильно изменился и стал придерживаться жестоких взглядов. Одним его близким другом был Владимир Азеф, другим - Борис Савинков. Других близки друзей у “поэта революции” не было. Иван Каляев стал террористом, 4 февраля 1905 года убил Великого князя Сергея Александровича и был повешен за это преступление 10 мая 1905 года в Шлиссельбурге. Ни Евно Азеф, ни его брат Владимир не переживали о его смерти. Потому что в запасе были другие, мечтавшие повторить судьбу декабристов и народовольцев, и на ком братья Азефы могли заработать.
Умри сегодня ты, а я - завтра
В конце 1904 года Евно Азеф познакомился с Марией Александровой, цирковой артисткой. В раннем возрасте её обучили выездке и вместе с младшей сестрой Натальей они поставили в цирке Чинизелли конный номер. Для артисток организтор эсеровской ячейки снял квартиру в доходном доме по адресу Каменноостровский проспект, 4. Отсюда по прямой до цирка – два с половиной километра через Троицкий мост. Рядом городской Летний сад, рынок и рестораны. Отличное место для состоятельных людей.
Расположенная на втором этаже квартира с состоятельными соседями служила более года прибежищем радикалов эсеровской партии. Тут гостил Борис Савинков вместе с неразговорчивой Дорой Бриллиант. На кухне этой квартиры в одну из ночей начала января 1905 года была сделана бомба, предназначенная для министра юстиции Муравьёва. Рецепт подсказал брат Евно Азефа – Владимир, а взрывчатку взяли из новогодних фейерверков Наталья Александрова и Дора Бриллиант. Мешки с хлопушками принесли коллеги Натальи – дочка адвоката Наталья Лебедева, акробат Анна Артюхова и артистка Анна Авдеева.
Пятеро девушек называли себя “декабристками”, очевидно намекая на сходство с радикалами старого времени, и повторили их судьбу. Когда произошло убийство Великого князя Сергея Александровича, до экс-министра МВД Муравьёва довели сведения о том, кто спланировал и подготовил это преступление. Будучи умным, Муравьёв прекрасно понимал, к каким последствиям приведет арест и неизбежная после суда расправа над всеми задействованным лицами. Убивать их сразу не имело смысла и потому, что надзор над радикалами осуществлял проверенный провокатор Азеф, помогал в этом его брат. Кроме того, предполагают, что с февраля 1905 года в какой-то форме связи с охранным отделением наладил и Борис Савинков. Поэтому под суд отдали только Каляева – непосредственного исполнителя преступления.
Сёстры Александровы ничего не боялись даже после взрыва на даче Столыпина 12 августа 1906 года и ответных полицейских мер. Мария Александрова (“Эмочка”, “Муся”) характеризовала Евно Азефа как “милого и общительного человека”, с ним у неё была интимная связь. Сам “король провокаторов” пользовался девушками, селил на их квартире радикалов, оплачивал дорогую еду и развлечения. Он же купил им билеты на последний в их жизни спектакль “Жизнь за царя”, который дали в Мариинском театре 31 августа 1906 года. После окончания представления на выходе из театра сестёр арестовали. Их привезли в здание охранного отделения на Гороховой улице, всю ночь допрашивали. После того, как объявили, что Борис Савинков был арестован и приговорен к виселице, нервы у Натальи (“Эрночки”) не выдержали, и под давлением следователя она оговорила себя, сестру и других подруг, сказав, что они готовили покушение на Николая II. Субботним утром 1 сентября 1906 года в Петропавловской крепости состоялся тайный военно-полевой суд, где “аристократок от революции” приговорили к смерти. На самом деле, как показывают документы, выдал их Азеф, потому что именно по его доносам за квартирой начали наблюдение филёры охранного отделения. Сотрудничество с охранкой не спасало от расправы, если менялась политическая ситуация.
В сентябре 1906 года Евно и Владимир Азефы точно так же сдали Надежду и Николая Черкашиных (их схватили в Нарве в ночь на 23 число при попытке выгрузить с ботика оружие для боевиков, повесили через день). Точно так же по доносу Евно Азефа 13 ноября 1906 года попал в руки охранки боевик Тимофей Стольфот, жизнь которого оборвалась в тот же день к северу от Петербурга. Военно-полевые суды приговаривали людей к смерти на основании показаний филёров и даже на основе самооговора. Так 14 сентября 1906 года погибла Наталья Савина, балерина Мариинского театра, которая на репетицию вместе с пуантами в сетке везла бомбу. Её опознали филёры по обёртке “фабрика А. Нобеля”. Девушку арестовали, осудили и повесили в тот же день.
Было бы неверно думать, что жертвами братьев Азефов, других агентов и провокаторов охранного отделения становились наивные люди. Многие из них наоборот, были людьми сложного склада ума, но выходя один на один с охранными структурами Российской империи, они проигрывали, так как излишне доверяли своим “друзьям”. Евно Азеф, как талантливый манипулятор, привлекал в эсеровскую партию активную молодёжь, людей с нестабильной социальной идентификацией, которые не знали, кому и как отдать свою жизнь. В результате жизнь они отдавали палачам в Шлиссельбургской крепости или на Ржевском полигоне. Предварительно Азеф успевал со многими “переспать” - провокатор не чурался любовных утех.
Единственной девушкой из квартиры на Василеостровском проспекте, которая умерла своей смертью, была Дора Бриллиант. Она сошла с ума в ДПЗ на Шпалерной и лишь поэтому избежала суда. Сёстры Александровы, Авдеева, Артюхова и Лебедева были казнены.
Разоблачение и финал
В 1908 году В. Бурцев получил от агентов охранного отделения сведения о том, что среди эсеров действует уже пять лет провокатор, имеющий псевдоним “Раскин”. Понаблюдав за окружением, Бурцев пришел к выводу, что более всего подходили под описание два человека: Евно Азеф и Борис Савинков. На внутрипартийном “суде” Азефа приговорили к смерти, но дали ему право застрелиться самому. Этим правом Евно Азеф, разумеется, не воспользовался – просто убежал и скрылся в Германии. Его брат Владимир, тоже агент охранки, понимая, как велики шансы разделить судьбу Каляева, Коноплянниковой, сестёр Александровых и других повешенных революционеров (“Иуде – 30 сребреников”) бежал в США. Сам Азеф умер в 1918 году от почечной недостаточности, предварительно посидев несколько лет в тюрьме Моабит в Берлине. Его собирались судить как русского шпиона…
Глядя на современную российскую политику, мы без труда найдём аналоги и братьев Азефов, и попа Гапона (к его убиству Евно Азеф приложил руку), и аристократки артистки-террористки Марии Александровой, и многих других. Хватит ли ума не повторять ошибки прошлого?
|
|
