Тема «лимитрофов» обсуждается уже давно и стала своеобразной заменой темы «геополитики» в том её аспекте, как она обсуждалась в 20-30-е годы и ровно с той же целью – обозначить право держав брать под контроль окрестные или выгодные пространства.
Я не буду спорить ни с одной из теорий или концепций лимитрофности, а изложу свои представления и соображения, почти все из которых я излагал ранее, за что заранее извиняюсь.
Своим представлением о дочерних <локальных> (суб)цивилизациях я обязан светлой памяти Григорию Соломоновичу Померанцу, а о лимитрофах как «культурных мембранах с зеркальными свойствами» и о «варварстве» («паразитарных культурах») - светлой памяти философу и художнику Андрею Анатольевичу Пелипенко и его многолетнему соавтору ныне здравствующему философу и культурологу профессору Игорю Григорьевичу Яковенко.
Сегодня понятие «лимитроф» связывают с цивилизационной аурой, окружающей локальную цивилизацию (субэкумену) и создающей пояс связанных с ней культур.
Однако понятие это появилось 98 лет назад применительно к новым независимым государствам, возникшим из западных частей бывшей Российской империи. Поэтому я полагаю более аутентичным понимание лимитрофа именно как промежуточной мембранной зоны между двумя цивилизациями.
В данном случае, между Западной (Европейской «материнской») и Русской («дочерней» от неё), находящейся на «Новомосковской» фазе своей истории, сменившей фазу «Петербургскую».
Таким образом, лимитроф в моём понимании – это обязательно суперпозиция нескольких цивилизационных влияний.
Наиболее известный в истории лимитроф – это Святая земля (Ханаан, Палестина) 1 век н.э., находящаяся на периферии Египетско-Эллинистской, Сиро-Эллинистской (Арамейской), Греческой, Римской и Персидской цивилизаций.
Более того, я бы выделил Галилею в качестве «сублимитрофа», потому что она была периферией Иудеи как центра тогдашней Еврейской субцивилизации.
Другим известнейшим лимитрофом была Иония – необычайно развитый регион Малой Азии, сжатый между Персидской империей и Элладой. Именно Ионии мы обязаны основополагающей для западной философии бинарной логике (исключённого третьего), называемой ещё «аристотелевской».
Полагаю, что её возникновению мы обязаны именно персидскому бинарному мировосприятию, из которого вышли манихейство и митраизм.
Таким образом, философии и религии современный Запад обязан двум этим лимитрофам.
Если продолжить тему лимитрофности, то абсорбация части мембранного лимитрофа одной из цивилизаций приводит к его сужению или сдвигу. Так, например, произошло с новыми государствам, возникшими при распаде СССР. Теперь в лимитроф превратились страны Балтии, Западная Беларусь, Украина, Южный Кавказ и Молдова, а Приднестровье, Донбасс, Абхазия, Чечня и Дагестан стали сублимитрофами.
Одновременно то, что считалось Восточной Европой стало считать себя Центральной. Появились даже предложения ввести понятие «Центрально-Восточная Европа» (бывшие страны Варшавского Договора), а «Новой Восточной Европой» стали Балтийские государства, Украина и Молдова.
Совсем иное дело радиус постепенного угасающего влияния цивилизации на свою периферию, почти исчезающий до встречи с иной цивилизационной аурой, когда взаимного влияние различный цивилизаций не возникает, и поэтому нет и значимого «зеркально-мембранного» эффекта.
Именно в этой зоне появляется паразитарное «варварство» - воинственные культуры, которые существуют только ограблением цивилизаций или хаотическим заимствованием мемов (самый лучший пример: карго-культ).
Если «облучаемые» культуры имеют высокий уровень собственного развития, то они могут не быть просто поглощёнными соседней субэкуменой, но создать отдельную дочернюю субцивилизацию.
Очень важно отметить, что автохтонных цивилизационных центров было очень немного, и почти все известные в истории и существующие по сей день локальные цивилизации – «дочки» предшествующих.
Есть примеры (Русь-Россия, Пиренеи, Восточное Средиземноморье), когда субцивилизация «перемагничивается», становясь дочерней уже от нового цивилизационного центра.
Восточное Средиземноморье сменило вавилонско-персидское влияние на эллинизацию, Пиренеи – романское влияние на арабское и вновь на романо-европейское, а Русь – Византийское на Европейской (Западное).
Специально отмечаю, что Орда в субцивилизацию не сложилась и поэтому не могла втянуть Русь в свою цивилизационную орбиту.
В других случаях государство или протогосударство, соседствующее с локальной цивилизацией, не просто создаёт с ней единую культурную систему, но порождает новое качество, которое позволяет решать исторические задачи, этой цивилизации ранее бывшие не под силу.
Рим – этрусская «культурная провинция» сумел объединить Италийский полуостров, на что этрусская династия оказалась неспособна.
Македония не только объединила Элладу, но и завоевала всю бывшую Персидскую империю.
Америка – создала матрицу глобальной цивилизации (с чем Британия не справилась).
Россия решила историческую задачу Византии - стала глобальной квазирелигиозной державой православного типа.
Тюрки-османы выполнили задачу Халифата – поглотили Византию и дошли до Центральной Европы.
***
Приложения
1. Выдержки из моего "ЗАКАЗНОЕ: ЛИМИТРОФНОСТЬ И ПАРТИЙНОСТЬ" от 28 июля 2016 г.
"... То, что ныне именуют «столкновением цивилизаций», часто является битвой именно за лимитроф.
Вроде египетско-ассирийских/вавилонских/сирийских сражений за Ханаан или греческой помощи восставшим Ионическим полисам, с которой начались греко-персидские войны.
Или испанская Реконкиста и русско-османские войны за Новороссию, Кавказ и Балканы. Или американо-английская (за Канаду – неудачная) и американо-мексиканская (за северную Мексику - удачная) войны.
Кроме вышеперечисленных лимитрофов самыми знаменитыми являются Корея, Индокитай и Украина.
Но немного о Кавказе. Исторически Кавказ как византийская периферия, а потом граница ислама и иудаизма (Хазария) значительно шире, чем воспринимается ныне.
Его северная граница идёт от Кубани и середины нынешнего Ставрополья, а южная до Леванта (армянской Киликии) и ирано-азербайджанского Тебриза. Русские армии дважды, последний раз в 1946 году, оставляли Тебриз, лишая Азербайджан возможности именоваться Великим.
Турки сузили «лимитрофный» Кавказ с юга армянской резнёй, а Российская империя – с севера – этнической чисткой народов Западного Кавказа (мухаджирство). Кавказ интересен тем, что это лимитроф, в котором цивилизационное влияние прослоено – к православной цивилизации прилегает исламский ареал, а к исламскому – христианские Армения и Грузия.
Поэтому Россия во всех её цивилизационных ипостасях обречена либо воевать на Северном Кавказе, либо поддерживать там режим военной диктатуры, ибо только удержание мусульманских областей обеспечивало стратегический мост к областям христианским, а когда геополитическая потребность в мосте исчезла, появилась потребность в сохранении «конституционной целостности» (не съем, так понадкусаю).
<...> Я полагаю, что лимитроф, к которому я, наконец, вернулся, обречён переживать три процесса. Он либо целиком «втягивается» в более сильную цивилизацию (если он разделяет материнскую и дочернюю цивилизации, то её интеграция – первый шаг к их культурному сближению); либо стремится сузиться «в ниточку», отдавая свою периферию соседям; либо обретает самостоятельное культурное качество, настолько мощное, что сам становится центром особого ареала.
В последнем случае идеальный пример Испания, которая, изгнав иудеев и мавров, и терроризируя марранов и морисков (те же, но крещённые), а также всех подряд, из потенциального атлантического Карфагена не просто стала центром огромной заатлантической империи, но и – уже в качестве державы Габсбургов – заняла центральную Европу и Нидерланды, а также чуть-чуть не покорила Францию, стоя за спиной Католической лиги во время гражданских (гугенотских) войн.
Во время описанных мною процессов интеграции или культурной консолидации лимитрофов появляются партии/силы, выступающие либо в поддержку этих процессов, либо в оппонирование их.
Например, испанские либералы в XIX (когда они провели три гражданские войны малой интенсивности) и в XX веке последовательно выступали против «особого пути» - за, как говорят нынче, «вхождения в Европу», и, победив, добились полной духовной француизации..."
***
2. Выдержки из моего "РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЦИВИЛИЗАЦИЯХ" от 18 мая 2017 года
"... Другое дело, что процесс слияния культур идёт непрерывно, точно также, как локальные культуры сливались в общую региональную цивилизацию.
Обратим внимание на очень интересный феномен "перетекания цивилизаций" в Восточном Средиземноморья (дуга, начиная от Северной Греции и далее - Малая Азия - Кавказ - Сирия - Северная Месопотамия - Моав - Ханаан - Синай и до египетско-ливийской границы).
До начала завоеваний Кира II (Куруша) Великого никакого культурного и стабильного государственного единства в этом ареале не было. Его объединила держава Ахеминидов. Через два столетия это стало пространством Империи Александра и ареалом эллинизма.
На первый взгляд эллинизм очень сильно изменил все культурные коды и именно ему мы обязаны возникновением эллинистической цивилизации на обломках Греческой империи, а персидское влияние прошло без следа, отступив на Иранское нагорье и в Южную Месопотамию - в Парфию.
Однако именно персидскому влиянию мы обязаны внесению в культуры Египта, Сирии, Вавилонии, иудеев (период Пленения и Второго Храма), эллинов Ионии (от этого и бинарная "аристотелевская" логика) элементов зороастрийской теологии (позднее развившейся в манихейство) и астрологической магии, от которой нам остались сказание о Вифлеемской звезде и пожелание "Мазел-тов!" (благих планет [расположения]).
Затем тоже пространство стало римским - Римским Востоком. И в его рамках оно стало христианским - позднее - православным, несторианским и монофизитским. На этих пространствах возникла Византия. На один исторический миг её сменила Иранская держава Сасанидов, поглощенная Халифатом.
Всё это пространство (за исключением версий восточного христианства на Балканах, в Крыму, на Южном Кавказе, в Сирии, Местопотами и Египте) постепенно стало арабо-тюркской (суннитской) частью исламской цивилизации, представленной Халифатом, а затем и Турецкой империей, в XV веке фактически превратившуюся в Южноевразийскую державу.
Южная Местопотамия (ранее - Шумер и Вавилония), Иран и Азербайджан стали шиитской частью этой цивилизации.
Сейчас это пространство поделено между исламом, восточным христианством (прежде всего, Балканы и копты Египта) и Израилем (еврейско-европейской цивилизацией).
Таким образом, мы видим многократную смену цивилизаций в одном историческом ареале - с пульсацией на его периферии. В видениях пророка Даниила и в Апокалепсисе это было изображено, как последовательная смена чудовищ, пожирающих своих предшественников.
Такое многократное перетекание цивилизаций - совершенно уникально в истории.
Западная (Европейская, Евроатлантическая) цивилизация органично выросла из эллинизированной и христианизированной Западной Римской империи.
Северная Мексика перешла от Латиноамериканской субцивилизации [это термин равнозначен понятию "дочерняя локальная цивилизация"] к Североамериканской.
Ареалы цивилизаций ацтеков, майя и инков вошли в Латиноамериканскую субцивилизацию.
Русская субцивилизация перешла от византийского влияния к западноевропейскому, став из "Византии Северной" "Германией Восточной".
Индия, несмотря на века господства мусульманских династий, основ цивилизации не меняла, просто превратив исламизированную часть населения в отдельную касту.
Китай цивилизации не менял, несмотря на распространение буддизма и очень странной трансформации католицизма.
Таким образом, почти везде был однотактовый цивилизационный переход. И только на пространстве от Македонии до Ливийской границы было столько перетеканий, причём, "все вдруг".
И это при том, что этно-региональная разница всё время сохранялась, при каждом удобном случаи восстанавливая древние начертания границ, и народы и субэтносы данного ареала всегда с удовольствием воевали друг с другом, совершенно игнорируя общие цивилизационные рамки.
Есть некоторая вероятность того, что мгновенные переключения цивилизационных моделей [см. Примечание 2] Руси-России, при том, что каждый следующий период (названный мною "эоном") русской истории посвящен истреблению следов предыдущего, как раз и вызваны тем, что она оказалась периферийным ответвлением от Восточного Средиземноморья - как "дочка" в одной части Византии, а в другой части - Халифата.
И ещё несколько замечаний.
Пока только Западной Европе удалось разомкнуть цикл, открыв прогресс, когда "замыкание" развития сменяется на "провисание" и частичную и фрагментарную архаизацию (например, тоталитаризм XX века - это сочетание стремительной социальной архаизации со столь же стремительным технологическим прогрессом).
Все остальные цивилизации Земли к XVIII веку полностью исчерпали свой рост, быстро дряхлели, их государства распадались или были очень хрупки. Только воздействие Западной Европы вытащило их на новый цикл подъёма и развития. Это относится и к Северовизантийской цивилизации (Московской Руси).
Скорее всего, общеземная цивилизация сложится на основе англосаксонского полюса западной цивилизации, как самого "открытого", универсального и динамичного. Французский полюс Запада в этом соревновании проиграл, хотя континентальную Европу он объединил.
Очевидно, что человечество не может быть объединено ни китайской, ни индийской, ни японской, ни русской, ни арабской цивилизациями, которые слишком "закрыты" и цикличны (без культурной подпитки от Запада немедленно тяготеют к закрытости).
Оказалось, что самые большие рекорды в цивилизационной экспансии принадлежат культурам-ученикам, возникающим как дочерние, периферийные.
Эллинизм распространила до Инда полудикая Македония. Библию - презираемая иерусалимской знатью галилейская секта. Ислам - бедуинская окраина древней и блестящей сирийской цивилизации. Западное влияние - захолустные Соединённые Штаты. А византизм распространился на полсвета (в том числе в виде изводов большевизма) из окружённой чащобой Московии.
Видимо, это - закономерность. Энергичный и динамичный ученик лучше несёт наследие, чем её база, поскольку нет такого бремени сложности - распространяется именно облегченная версия культуры.
Македоняне "не взяли с собой" демократию, американцы - британский аристократизм, русские - всю светскую культуру и философию Византии, продолжавшую античные традиции.
Послесловие. Столицы-столпы
Западная цивилизация стоит как на столпах на четырёх центрах — Рим, Афины, Иерусалим и Камелот (Артуриана).
Афины и Рим дали цивилизацию Римской империи.
Афины и Иерусалим дали христианство.
Рим и Камелот — западное средневековье.
Камелот и Афины — Париж как столицу западноевропейской культуры с XVII по XX век.
Осталось разгадать, что стало (станет) в результате соединения Рима и Иудеи (вариант — США) и Камелота и Иудеи (вариант — западное коммунистическое движение).
Примечания. О терминах
1. Кому не нравиться выражение "локальная цивилизация" могут мысленно подставлять более красивые выражения - "субэйкумена" или "субэкумена" т.е. "малый мир" - коалиция культур, объединённых доминирующим религиозным или философским (как в случае с Грецией и Римом, а также с Северной Америкой) наследием.
Однако ко всему человечеству или к архаическому Средиземноморью можно применять и термин "Ойкумена".
2. Тут применим мой неологизм "хроноцивилизация" - период доминирования одного культурного влияния в субэйкумене, для которой свойственно чередование/смена источников культурного влияния или смена обращения к "матрицам" - базовым культурным наследиям.
Обычно все представляют себе чередование "византийского" и "петербургского" влияния на Руси, но не менее выразительно чередование эллинского и персидского доминирования в арабской и еврейских культурах."
3. Выдержки из моего "НЕПРАВЫЕ ПРАВЫЕ" от 18 октября 2017 года
"... В верности понятию "Восточная Европа" явно были отголоски концепции культурных кругов Данилевского, включившего поляков и чехов в общий цивилизационный ареал с Россией.
Кроме того, это еще и намекало на общность исторической судьбы - вместе в коммунизм сваливались, вместе и выбираться.
Однако для тех самых поляков, чехов и венгров "восточное" - это было тавро советчины. Типа, отстань от меня со своей любовью, Буратино, я уже вся в занозах.
Тут парадоксально, но затем и западные историки и социологи отказались считать бывшие соцстраны "центральноевропейцами", как небуржуазные, нелиберальные нации, как принадлежащие к "восточному варварству". Войдя в Литву, Наполеон, как мы помним, воскликнул: "Вот - татарские степи!"
Для чешской, польской и венгерской эмиграции, перефразируя римское изречение, "с Востока - Тьма".
Для "русского блока" такое отношение соседей по баракам коммунистического лагеря было предательством.
Через 6 лет это отношение будет перенесено на Украину. Потому что была очень красивая идея - заменить в качестве общего идеологического зонтика отживший коммунизм - консервативным антикоммунизмом.
Пройдет еще четверть века после той конференции, и путинизм будет старательно и очень успешно создавать альянс антилиберальных правопопулистских националистических сил Европы.
Мне очень жаль, что работа норвежца Инвара Нойманна "Использование "Другого": Образы Востока в формировании европейских идентичностей" вышла значительно позже. Потому что рациональную часть полемики можно было бы снять, ползуясь введенным им термином "Восточноцентральная Европа" (East-Central Europe).
Дам свое понимание этого понятия. Центральная Европа (Германия, Австрия) - это второй эшелон модернизации, контрастный с первым (Англия, Франция, Нидерланды). Италия, Испания, Балканы, Венгрия, Чехия, Польша - не просто зона третьего эшелона модернизации, но и зона контрреформации. А вот восточнее расположен не просто четвертый эшелон модернизации, но и зона соперничества Европейской (материнской) и Русской (дочерней) локальных цивилизаций, такой лимитроф. В этом смысле Польша, Финляндия, Балтия были первым рубежом сопротивления русской империи и русской цивилизации.
Одновременно Польша и Чехия были рубежом сопротивления германизации.
И именно такое двустороннее давление сформировало феномен центральновосточной европейскости.
А вот более восточным территориям роль антироссийского цивилизационного фронтира выпала позже.
Они формировались не только в условиях модернизации европейскости, но и в условиях стремления в европейскость из русскости. Это относится к Беларуси, Украине и Грузии - западным частям Северовизантийскости (который и есть на самом деле "Русский мир").
И этот ареал я бы выделил в собственно Восточную Европу.
Тут необходимо отметить, что Литва, Беларусь, Словакия и Украина должны были защищаться и от давления центральновосточников - Польши, Чехии и Венгрии, сделавшихся малыми империями.
Я полагаю, что в перспективе, когда вестернизация Русской цивилизации сдвинет ее в Восточноевропейский регион, то Восточная Европа соответственно станет Центральновосточной, а бывшие соцстраны будут признаны западно- и североевропейцами в качестве "центральных". Германско-итальянский же пояс будет признан Западноевропейцами.
Разумеется, необходимо оговорить, что Испанию-Каталонию и Португалию нельзя механически отнести к Южной Европе.
Скорее тут необходимо, особенно учитывая, что Испания (только) лишь четыре десятилетия назад отбросила концепцию особого испанского (антифранцузского) пути, ввести понятие Западнозападной Европы, потому что остальная Южная Европа - Италия-Сицилия, Словения и Хорватия - идеями особого пути и противопоставления себя "западности" никогда не страдали..."
|
|
