Однажды в Петербург привезли Путина, Матвиенко и других видных деятелей партии «Единая Россия» и страны. Привезли, поставили перед мольбертами, дали в ручки кисточки, обмакнули в краски (кисточки, конечно, а не деятелей), и деятели весело играли в художников. Мы тихо радовались. Не играют со спичками и законами, а картинки рисуют. Тишь да гладь, да Божья благодать.
Тут же был устроен аукцион, и творчество юных дарований расхваталось по нисходящим расценкам согласно «понятиям».
– Банальные взятки, – мрачно вякнул гнусный правдолюб критик Z.
Я не стал слушать критика. Я знаю, в Евангелии сказано: «Будьте как дети». Вот, руководители страны и стараются. Просто они еще всё понимают слишком буквально. Ельцин даже, помнится, напевая детское:
– Хорошо быть кисою, хорошо собакою,
– Где хочу пописаю, где хочу покакаю,
– так увлекся, что в аэропорту Рейкьявика перед встречающими дядями и тетями задрал ножку и пописал на колесо самолета, на котором прилетел. А на встрече с американским президентом он спроворил дело, даже не расстегивая штанов.
Опять же – искусство последнее прибежище…
Васильева из Минобороны, когда злые дяденьки из Следственного Комитета взяли её за попу, не стала искать последнее прибежище в патриотизме (попа еще и от патриотов пострадает!), и ножку не задирала, а сразу рванулась в искусство. И так резво, что обскакала и Путина, и Матвиенко и всех деятелей «Единой России» разом.
Для начала она изобразила хорошего дяденьку – симпатичнейшего Барака Обаму – и свой первый опыт в искусстве сделала подарком американскому президенту на день рождения. Понятно, он – главный искусствовед планеты! Путин с Матвиенко этот шанс упустили.
Пикуль упоминал об одном сумасшедшем миллионере в России XIX века, который сфотографировался в гробу со свечкой в руках и послал фотографию тоже американскому президенту. И дался им этот президент! В Вашингтоне фотографию долго рассматривали – «кто такой непонятно, но видно, что помер».
Надо полагать, там так же обалдело взирали и на малевание Васильевой: «что такое – непонятно, но видно, что намалевано красками».
Она так заигралась в «художника», что свои упестрённые под домашним арестом полотна отправила в Русский музей в назидание классикам. Там приняли. А куда деваться? Не примут – назначат юное дарование директором Русского музея.
Это ныне так принято: ежели кто слишком проворовался – то его посылают отсидеться немного на культуре, отдохнуть от серьезных дел. С этим косным обычаем борется другое, более прогрессивное направление экспериментального характера – назначать «на культуру» людей, лишенных всякой культуры: интересно – что получится? Мединский – прогрессивист, он отстаивает прогрессивную школу. А васильевцы считают, что у Васильевой теперь есть самые веские основания для руководства музеем: её малевание до сих пор опупело вертят в Вашингтоне:
– И что с этим делать?
Даже прогрессивный Мединский, в ведении которого Русский музей, перепугался и не сопротивлялся. Он понял, что военизированное «дарование» распатронит музей не хужее министерства обороны. Самому ничего не достанется. Уж лучше по-хорошему принять её картинки в Русский музей.
Ну, Бог с ним с Русским музеем и Васильевой. Ничего, потеснятся для юного дарования. Хотя, ох как плохо там с помещениями! Для справки – 98% сокровищ Русского музея находится в запасниках. Там всегда не хватало площадей для экспозиций и хранения. А сейчас в связи с масштабной компанией по уничтожению музеев России туда пытаются передать свои уникальные собрания те музеи России, в крышки гроба которых уже заколачивают гвозди.
Эх, детишки. Чего только не натерпишься, пока вырастут. Надо их поощрять и хвалить. Вот, опытный родитель Александр Андреевич Проханов и поощряет, и похваливает Путина. (Под руководством Владимира Владимировича) «государство российское в своем развитии достигло стадии, когда способно формулировать национальные интересы. И формулируя их оно достигает целей. Государство сегодня в состоянии осмысливать свое положение в быстро меняющемся мире, ощущать свое место в стремительно текущем историческом времени» (Александр Проханов).
Матёрый педагог Александр Андреевич. Как по учебнику. «Ваш ребенок в своем развитии достиг стадии, когда способен формулировать свои интересы. И формулируя их, он достигает целей. Ваш ребенок сегодня в состоянии осмысливать свое положение в семье, ощущать свое место во дворе.» («Детская психиатрия», книга для родителей)
И такие результаты всего за 17 лет управления страной!
Поэтому, – мудро продолжает Александр Андреевич: «Путин – лучший президент первой половины XXI века».
Я уверен, нам надо потерпеть еще всего сто лет и наш президент станет лучшим президентом тысячелетия.
Уже сейчас рост налицо. Когда Путин поехал в Японию, он не выступал там кисою и собакою, как Ельцин в Рейкьявике, и штанишки расстегивал, когда требовал момент.
Японцы сдержанно оценили прогресс. На протокольном обмене официальными подарками ему поднесли какую-то репродукцию. Почему? Неприлично же. Но случайно выяснилось, что само «юное дарование» подарило японцам картину какого-то дилетанта, которую кто-то из его «юных знатоков» где-то как-то прикупил по дешевке. Просто приглянулась. А дипломатический этикет требует адекватности подарков, дар Путина в Японии оценивали вовсе не «юные знатоки», а взрослые дяди. Вот японцы и выкрутились с ответным подарком. Впрочем, они особо подчеркнули ценность бумаги, на которой отпечатана репродукция. Надо же как-то поощрить конфеткой за «совместное освоение островов». Ну и, наверное, с кем не бывает, была и конфетка, сунутая «по секрету» в карман штанишек.
Критик Z опять влез:
– Лучше бы для совместного освоения хоть один свой дворец передал детдому, чем Курилы – японцам. Наши родимые детдомовцы больше нуждаются в помощи, чем чужие японцы. А конфет для Путина у них нет.
– Потерпи двадцать лет, – утешил я неуемного критика. – И Путин предоставит твоему детдому для совместного освоения Техас. Там уже сейчас большая нужда в пушечном мясе для отражения «латинос».
Эх, дети. Но быстрее всех растет Кудрин. Он уже не бегает, пописывая и попукивая, как персонаж Воннегута. Он уже круче вареного яйца! Он весь в искусстве!
Все должны знать. Бывший министр финансов Кудрин не только видный практик всяческих художеств, но и выдающийся теоретик!
Да-да, об этом мало кто знает, но он не только красками ворочает, как миллионами! Кудрин – ого-го! Он уже так разыгрался, что смело преподает художества другим! Но и этого мало. Он вошел в такой раж, что стал учить еще и методике преподавания художеств! Отчаянная башка! Да-да, он учит как надо учить! Куда там Путину с Матвиенко!
Герой этих, как их там, двух советских сатириков, помнится, сдуру взялся за практику (какой-то простенький плакат на борт парохода надо было намалевать) и сразу же погорел. И когда, объявив себя гроссмейстером, взялся за шахматную баталию с жителями Васюков, то едва спасся от побоев.
А юное дарование Кудрин ловко увильнул от практических занятий и теперь учит не только как надо рисовать, но и как надо учить рисованию! Мы и оглянуться не успели!
– Вот прохвост! – изумился даже видавший виды критик Z.
– Да не ругайся ты! – заткнул я критика Z. – Прохвостов в университеты не берут профессорами, а Кудрин не больше не меньше – профессор кафедры теории и методики преподавания искусств и гуманитарных наук в Санкт-Петербургском университете! Кудрин – не прохвост, а настоящий гигант мысли и титан кисти. Заверено Петербургским университетом.
В Петербурге к шустрому гиганту отнеслись с куда большим почтением, чем в Васюках к Остапу Бендеру. «Видного теоретика художеств» вовсе не побили, а создали для него в Петербургском университете свой факультет. «Факультет свободных искусств…»!
Кудрин – декан факультета. Юное дарование подбирает профессуру, наставляет студентов, гоняет хозяйственников. Архипрофессор! Гипермозг! Суперкисть!
А критик Z всё своё: «прохвост» да «прохвост!» Но я верю питерскому университету. Там знают, что делают.
– Но он же нигде не учился! Даже не знает, как карандаш в руках держать! –продолжал изумляться критик Z.
– Ну не придирайся, откуда ты знаешь?
– Да кто же обучил, кто взрастил эдакого гиганта кисти? Да так, что никто никогда ничего не замечал? – исходил криком критик Z.
– Ну, – защищал я Кудрина от сердитого критика, – кабинет министра в Минфине большой. Есть где мольберт с этюдником спрятать. Совещание кончится, бюджет страны ̶ на хрен, двери – на ключ, и из шкафа вылезает никому неизвестный, но гениальный «учитель от сохи» какой-нибудь самородок Вася Пупкин и начинает старательно лелеять будущего богатыря соуса и сепии.
– Какой Вася Пупкин? – заорал на меня критик Z. – Да Кудря ненавидит все русское, российское. Вон что про него в Архангельском землячестве и в Питере рассказывают.
Да, конечно. Как я забыл. Ну, значит не какой-то Вася Пупкин, а какая-то Мэри Пупкинс. Влетала эта Мэри Пупкинс в окошко и… прямо на министерском ковре энергически окучивала растущего гиганта кисти.
Ну, может и не в окошко, а в двери. И не влетала, а вносили в бронированном сейфе (все-таки министерство финансов). Таскали же за Наполеоном в паланкине Собачью графиню. Ну, а тут в сейфе – Мери Пупкинс с кошечками. Так, наверное, и таскали по всем зарубежным вояжам министра. Все думают – в сейфе деньги России, а там – Мэри Пупкинс! А Кудря трусит рядом и переживает:
– Ай, не уроните, ой, осторожней!
Или, например, придут к нему добрые американские дяденьки:
– Золотой запас России… воевали… подавай его сюда.
И юный Кудрин, забинтовав для солидности щеку, как Иван Васильевич Бунша в известном фильме:
– Забирайте. Я-то думал. Государство не обеднеет. Забирайте! А то я сам разворую! (Дословно: «у нас разворуют», из интервью министра.)
И – все вон! Царь учиться желает! Двери – на запор! Из сейфа выскакивала Мери Пупкинс, волосистая, как ученый дьяк, и прямо на министерском столе мучилась с неучем Кудриным.
Так что я вполне допускаю, что Кудрин постиг тайны всяческих художеств в совершеннейшем секрете от всех. Ей, этой скромняге – безвестной Мэри Пупкинс надо бы памятник поставить.
Теперь Кудрин, верный ученик Мэри Пупкинс, щедро делится полученными знаниями со своими студентками.
– Студентками? – насторожился критик Z.
– Да, там девочки, хотя есть и мальчики, но эти там на вес золота.
И сразу же пресек критика Z, уже скабрезно открывающего рот:
– Но-но-но-но! Я исследую художественную ориентацию наших деятелей.
Хотя от ушлого профессора больших и малых наук всего можно ожидать. А девочки в полном восторге от Кудрина: «Он нас в США возит, всячески опекает, как петушок курочек. Он нас очень любит.»
– Сколько курочек сразу! – зажмурился критик
Я не стал слушать старого циника критика Z. Лучше послушать самих девочек. А они взахлеб рассказывают:
– В эту поездку Кудрин нас водил в четыре музея!
– Кудрин – гид по музеям! Ну, совсем уж! – чуть не подавился критик Z. – Хотя? Столько курочек! Такой выбор!
Я опять прервал критика Z, известного грубияна, а то он всё опошлит, овульгарит или «затроллит» – как выражаются «курочки» Кудрина.
Я верю в лучшее, и я верю, что у Кудрина – самые светлые, самые возвышенные мысли. Кудрин истекает не половой, как прыщавый юнец у Есенина, а художественной истомою. Финансовая истома уже прошла выпотом всей страны.
– Но чему-то девочки всё-таки учатся на этом удивительном факультете всяческих художеств? – не отставал старый зануда критик Z.
Я грустно промолчал.
В этом году на VI Санкт-Петербургском Международном Культурном форуме кудринский факультет всяческих искусств и наук устроил «Показательные дебаты на тему «Является ли образование в области искусств обязательным условием для успешной карьеры художника?»
А чего было ожидать?
Мне в играх изнывающего художественной истомою ученика Мэри Пупкинс видится такое развитие.
В число свободных искусств по Кудрину входит и биология, и физика, и химия и прочее, прочее, прочее (См. статью Кудрина «Свободные искусства и науки в системе российского образования», «Вопросы образования», 2015, №4). Но он скромно не упомянул медицину. Почему медицину забыл? Это очень и очень настораживает. Мы помним – играя в министра-финансиста, Кудрин хитро умалчивал и об искусстве, и о Мэри Пупкинс. А потом – бац! И выдающийся деятель искусств!
Значит, делаю я вывод – быть гиганту больших и малых художеств еще и медиком. А учитывая пристрастия гиганта, он, конечно же, выберет гинекологию. Мэри Пупкинс поможет.
Стало быть, виват великому гинекологу Кудрину!?
PS
Мы уже привыкли к художествам режима, может быть, переживем как-нибудь и «новых русских художников». Но для меня загадка – как какому-то малограмотному проходимцу удалось превратить гордый Санкт-Петербург, культурную столицу России в Нью-Васюки?!!
|
|
