Прошел День Национального Единства, наступил тот день, который этот праздник призван заменить. Чуть было не написал «новый» праздник, а меж тем ему уже 11 лет. Нельзя сказать, что 4 ноября не прижился. Он оброс определенными традициями, и в пику «левому» 7 ноября, стал важной датой для правых разной степени радикальности. Но, проблема дня единства даже не в искусственности, не явном притягивании за уши, а в том, что эта дата не способствует единству российского общества. Годовщина Октябрьской Революции тем более, но именно у этой даты есть все шансы в будущем сыграть эту роль, стать днем национального единства, не искусственно-надуманным, а вполне естественным.
Дело тут вот в чем. Согласно кремлевским идеологам, Октябрьская революция была большой трагедией, которая переросла в гражданскую войну, уничтожение и бегство дворянства и аристократии, репрессии против РПЦ и много чего ещё. Поначалу, ещё при Ельцине, 7 ноября попытались объявить «днем согласия и примирения». Но, как то не вышло. И тогда решили этот самый день согласия и примирения перенести на близкое, но немного другое число и привязать к принципиально иному моменту: не окончательному уничтожению романовской империи, а наоборот к её основанию. Но итогом стал явное разделение общества на сторонников 4 ноября, сторонников 7 ноября, и аполитов, которым в общем-то плевать на обе эти даты.
Нечто похожее происходило некогда с 14 июля — Днем Взятия Бастилии. Как вы знаете, эта тюрьма пала в 1789 году. А год спустя новая власть учредила «Праздник федерации». Или как его ещё называли — день национального единства. Да, у французов национальное единство ассоциировалось вовсе не с приходом к власти Бурбонов, а их свержением. И это неудивительно. Ведь, французская нация обрела себя, именно в ходе этой революции. Единение вокруг Бурбонов не было и не могло иметь национального характера. Для этой космополитической правящей династии не имело значения, какой национальности будут её подданные. Собственно, это справедливо для феодализма вообще. Потому, 14 июля стало не просто водоразделом между монархией и республикой, абсолютизмом и свободой, а важнейшей исторической вехой, переходом от феодализма к капитализму и выработке новой формы общественного единства, основанном не на фигуре монарха, а на образе нации, объединенной общностью языка, территории и прочими критериями. Но, в эпоху Реставрации власти попытались этот праздник запретить, изжить из народной памяти, вернуть все как было. Но это не удалось. В конце концов, он получил официальный статус в 1880 году. С этого времени он празднуется практически непрерывно, кроме периода, когда во Франции у власти были коллаборационисты.
Хочу обратить внимание на год его окончательного узаконивания. Это дает нам ключ к пониманию происходящего. Собственно, 1880 год это год окончания длинного революционного цикла, что начался во Франции в середине XVIII века. Как мы все понимаем, революция это длительный процесс, растянутый на десятилетия, а то и столетия. И если разбить его на фазы, то увидим яркую закономерность. Фазы примерно такие: Подготовка революции – первая революция – первая Директория – первая империя – реставрация – подготовка революции – вторая революция – вторая Директория – вторая империя. И так далее. Этих циклов может быть много, но всегда как минимум два, причем второй скачок гораздо ниже первого. Я честно попытался натянуть на эту схему известные мне революции. Русская легла почти идеально. Английская с некоторой натяжкой. В Германии и Италии был один ярко выраженный цикл, затем после падения первых империй, страны взяты под жесткий контроль других государств, потому, второго цикла мы уже не наблюдаем. С другой стороны, если учитывать революционные процессы объединения этих стран в XIX веке, все тоже неплохо укладывается.
Как бы то ни было, у Франции мы видим что в начале 70-х терпит поражение Вторая империя, затем происходит последний для цикла всплеск революционной активности — Парижская коммуна. Она разгромлена, участники или гибнут, или бегут за рубеж. Но почти 10 лет спустя, в 1880 году участники коммуны амнистированы и имеют возможность вернуться домой, страна приходит к единству, революция, цель которой переход от подданства к нации, от феодализма к капитализму, подходит к концу. Учреждение праздника это символ этого окончания. Это символ окончательного примирения общества, признание своего прошлого, окончательное окончание гражданского противостояния.
Наш революционный цикл начался в середине XIX века. Условной точкой отсчета можно считать реформы Александра II. Мы прошли свою революцию, свою якобинско-большевисткую диктатуру, свой Термидор в 30-е годы, свою Первую империю с Бонапартом-Сталиным. Наша Первая империя потерпела поражение в результате Холодной войны. Поскольку, она в отличии от Франции, существовала почти полвека, то Реставрации в чистом виде у нас не могло произойти, Реставрация приняла скорее духовный характер с возвращением триколора, двуглавого орла и хруста французской булки. Поскольку, реставрации не было в чистом виде, то и Вторая империя Путина - Луи Бонапарта возникла не в результате революции, а в результате операции «Преемник». Впрочем, задержись Ельцин у власти ещё пару лет, его бы выносили из Кремля уже на вилах.
Казалось, бы у Путина мало общего с Наполеоном III. Но смотрите сами. Луи Бонапарт был дальним родственником Наполеона I, он активно эксплуатировал его образ, играл на ностальгии французов по тем временам, умело пользовался общественным рессентиментом. Собственно, в Крымскую войну он ввязался не сколько по прагматическим соображениям, а ради символического подъема Франции с колен, мести России — её давнему обидчику. В какой-то мере победой над своим прошлым.
Как писал Маркс:
«Историческая традиция породила мистическую веру французских крестьян в то, что человек по имени Наполеон возвратит им все утраченные блага. И вот нашёлся некто, выдающий себя за этого человека только потому, что он — на основании статьи Code Napoléon: «La recherche de la paternité est interdite» — носит имя Наполеон. После двадцатилетнего бродяжничества и целого ряда нелепых приключений сбывается предсказание и человек становится императором французов. Навязчивая идея племянника осуществилась, потому что она совпадала с навязчивой идеей самого многочисленного класса французского общества».
Он был пародией во всем. Маленький серый человечек, который скопировал внешние атрибуты старой империи, но недостаточно сильный и последовательный, чтобы возродить её во всей мощи. Да и не требовалось это. Перед Францией стояла задача не занять определенное место в новой мир-системе, а укрепить и защитить его. Во внутренней политике он стал новым гарантом нового классового компромисса:
«Бонапарту хотелось бы играть роль патриархального благодетеля всех классов. Но он не может дать ни одному классу, не отнимая у другого. Подобно герцогу Гизу, слывшему во время Фронды самым обязательным человеком во Франции, потому что он превратил все свои имения в долговые обязательства своих сторонников на себя, и Бонапарт хотел бы быть самым обязательным человеком во Франции и превратить всю собственность, весь труд Франции в долговое обязательство на себя лично».
В конечном счете, и его более жалкая и пародийная империя надорвалась, сам Бонапарт попал в плен в битве под Седаном. Причем, в плен его взял Бисмарк, тоже своеобразный немецкий Бонапарт. Или Цезарь.
После падения Второй империи, Франция больше к ней не возвращалась. Наша Вторая империя пока ещё не пала, хотя многие признаки налицо. Но если так, то скоро наш длинный революционный цикл закончится. Мы окончательно примиримся со своим прошлым. Гражданская война, что до сих пор идет в головах, подойдет к концу. Собственно, противостояние 4 и 7 ноября это один из эпизодов этой войны. Когда читаешь многочисленные срачи, видно, что белые и красные продолжают свою войну, конфликт ещё не исчерпан. А с учетом всего вышеописанного, это вполне имеет свой резон. Русская революция ещё не окончена, потому вновь продолжается бой.
Но все однажды заканчивается. Закончится и наш цикл. 7 ноября вновь станет официальным праздником. И он будет не просто годовщиной Октябрьской революции, он станет днем рождения нации. А 4 ноября будет забыто, ведь объединение людей вокруг Романовых сродни попытке объединения вокруг Бурбонов, космополитической феодальной династии, не имеющей никакого отношения к нациям и народам, над которыми они царствовали. Годовщина Октября гораздо лучше и естественней подходит для этой цели. Русская, и не только русская, нация стала сама собой именно в этот момент, в момент, когда Советы, ведомые большевиками, окончательно уничтожили двоевластие в стране, в момент, когда прежняя феодально-абсолютиская империя была похоронена и забыта. Именно эта дата станет днем истинно народного единства. И так до следующего революционного цикла.
Потому, с праздником. Как бы мы не относились к 7 ноября, это важнейшая точка нашего прошлого, важнейшая веха в нашей истории. С неё началась современная нам Россия. И пока она существует, эта дата была, есть и будет днем её рождения.
|
|
