– Вы хотите выдать дочь Рокфеллера замуж за простого парня из сибирской деревни...
– Каким образом?
– Очень просто.
Едем в сибирскую деревню, находим простого парня и спрашиваем:
– Хочешь жениться на американской еврейке?
Он нам:
– На хрена?! У нас и своих девчонок полно.
Мы ему:
– Да. Но она – дочка миллиардера!
Он:
– О! Это меняет дело...
Тогда едем в Швейцарию, на заседание правления банка и спрашиваем:
– Вы хотите иметь президентом сибирского мужика?
– Фу..., – говорят в банке. – Зачем нам сибирский мужик?
– А если он, при этом, будет зятем Рокфеллера?
– О! Это конечно меняет дело!
Едем к Рокфеллеру и спрашиваем:
– Хотите иметь зятем русского мужика?
Он нам:
– Что вы такое говорите, у нас в семье все — финансисты!
Мы ему:
– А он, как раз, – президент правления Швейцарского банка!
Он:
– О! Это меняет дело! Сьюзи! Пойди сюда. Мистер Киссинджер нашел тебе жениха. Это президент Швейцарского банка!
Сьюзи:
– Фи... Все эти финансисты — дохляки или педики!
Мы ей:
– Да! Но этот – здоровенный сибирский мужик!
Она:
– О–о–о! Это меняет дело!
После того как в серии статей «Желающие странного» были исследованы различные подходы к построению справедливого и гуманного общества, рассмотрены различные аспекты этого процесса – идеологический, политический, экономический, наверное, настало время в рамках отдельной серии статей изучить еще один аспект - биологический. Аспект очень неоднозначный, но очень популярный. К нему в той или иной мере обращались как Основоположники (прежде всего Фридрих Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства»), так и немарксистские и околомарксистские исследователи (Зигмунд Фрейд, Вильгельм Райх, Эрих Фромм и другие). Это аспект, который обходить и игнорировать глупо, потому что факторы, ему соответствующие, порой решающим образом влияют на структуру, состояние, перспективы всего общества, на общественное сознание.
В какой-то мере эта тема, хотя, как уже выше сказано, и пользующаяся особой популярностью, в общем-то, «неблагодарная» – ибо, если кто-то прочтет в исследовании то, что ему явно не понравится, то у него возникнет непреодолимое искушение облить автора грязью и даже перейти на личности, не зная о нем ничего, начать искать причины озвучивания тех или иных тезисов в том числе и в личном жизненном опыте исследователя. Но обойти вниманием эту тему, воздержаться от объективного анализа, даже если многим он покажется оскорбительным, по-видимому, уже нельзя. Надо расставить все точки над «и».
Итак, эта тема – факторы воспроизводства человека, причем не столько в аспекте обучения и социализации уже родившегося человека, сколько в аспекте непосредственного, «биологического» появления его на свет как нового живого организма. Если еще более конкретно – то факторы отбора и выбраковки половозрелых особей человека для биологического воспроизводства (ибо с отступлением браков по расчету именно этот аспект становится актуальным). И, соответственно, перспективы всего с этим связанного.
Как ни странно, достаточно внятно и системно с естественнонаучной точки зрения пытаться излагать эти факторы начали совсем недавно, с развитием науки этологии (учение о врожденных программах поведения) применительно к человеку. В России навскидку можно выделить две работы на эту тему – «Трактат о любви, или как ее понимает жуткий зануда» Анатолия Протопопова и «Секс и ранг» Сергея Морозова.
Классики, которые были упомянуты ранее, в этом направлении довольно добросовестно «копали» и пытались многое в поведении человека, в том числе социальном поведении, объяснить сексуальными факторами. Поэтому, как представляется, этот аспект, пусть на первый взгляд и выбивающийся из общей канвы рассуждений, осветить все же придется, даже несмотря на риск быть облитым помоями – и не только со стороны антикоммунистов, но и со стороны приверженцев, скажем так, социальной разнузданности в общем смысле.
И тут действительно есть что проанализировать. «Производство» людей так же важно, как и производство средств производства. По той простой причине, что их поведение, производственные способности, внешний облик и даже предварительная склонность к тем или иным политическим симпатиям определяется генетически.
Итак, Протопопов в своей работе показал механизм и выделил основной фактор формирования репродуктивного союза представителей двух противоположных полов, мужчины и женщины. Он пишет, что в обществе, где есть свобода выбора партнеров, женщина всегда выбирает мужчину (а не наоборот). Причем фактором отбора (и, соответственно, выбраковки) является, по мнению Протопопова, ранг мужчины в той или иной иерархии – как показатель генетического качества. На мой взгляд, в основном это верно, но есть нюансы, которые будут обозначены ниже.
Что есть вообще генетическое качество организма? Это те его черты, которые являются абсолютно неизменными и жестко определяются даже не с рождения, а с зачатия. Это стартовые условия и в то же время «потолок» качеств, которые можно развить, отталкиваясь от «врожденки» (к человеку это применимо в максимальной степени) цивилизационными факторами, умом, сознательными усилиями. Если проводить аналогию с компьютерной техникой с ее «железом» и программным обеспечением, то можно выделить «биохард» (то, что врожденно, генетически обусловлено) и «биософт» (знания, навыки, «ухоженность» тела, в том числе с помощью физической культуры).
«Биософт» может меняться, «биохард» жестко обусловлен генетикой. «Биохард» же определяет в том числе и рамки того, какой «биософт» в принципе может быть «записан» на конкретный организм. Как и в IT-технике, впрочем.
Сплошь и рядом бывает так, что, к примеру, у одного человека, регулярно и упорно занимающегося культуризмом, объем мускулатуры и физическая сила всегда будет заметно уступать объему и силе другого человека, который может вести даже малоподвижный образ жизни – только потому, что так заложено генетически и с этим ничего нельзя поделать. Это и есть «биохард», генетика.
Очевидно, что чем более качественный у особи «биохард», тем она более востребована в репродуктивном отношении. Это очевидно и для всех животных, это же справедливо и применительно к людям - как для мужчин, так и для женщин. Этот механизм был выработан живой природой задолго до того, как образовался человек как биологический вид, не говоря уже о моменте формирования человеческой цивилизации.
Давно еще было показано, что чем больше у особи способностей успешно противостоять, в общем-то, враждебному миру дикой природы, выходить победителем из схваток и (или) избегать опасности, а применительно к стайным животным – еще и завоевывать власть над «ближними своими» (возможность решать их судьбы и направлять их действия, в том числе в своих интересах, причем «в одностороннем порядке») – тем больше у нее шансов выжить и дать потомство.
Очевидно, что в дикой природе, а тем более у животных, не умеющих рассуждать и трудиться «по-человечески», эта способность определяется исключительно «врожденно-генетически». Вот здесь и заключен ответ на вопрос – что означает качественный генетический аппарат. Критерий качества – чистая повседневная практика выживания в условиях дикой природы. И не только выживания, но и продолжения рода, ибо генетические свойства напрямую и детерминированно передаются предками потомкам.
А теперь мы подходим к важнейшему противоречию современной жизни в этом аспекте и к тому, как оно практически проявляется.
Дело в том, что за относительно небольшой по меркам биологической эволюции период разумное человечество, перейдя к расширенному воспроизводству материальных благ путем труда, сформировало в планетарном масштабе собственную искусственную среду обитания, цивилизацию с ее наукой, культурой, знаниями, технологиями. А при этом для биологического воспроизводства продолжает действовать механизм оценки качества особей, свойственный дикой природе, тому состоянию, когда никаких мощных искусственных орудий воздействия на окружающий мир и в помине не было. И в инстинктивную программу человека по-прежнему «зашиты» лишь древние, «дико-природные», критерии отбора (выбраковки).
У здоровой половозрелой особи, когда она (или он) видит половозрелую особь противоположного пола, возникает (или не возникает) особое, не подвластное рассудку, «чисто плотское» желание спаривания. Причем степень этого желания (и, следует добавить, степень получения непосредственного «плотского» наслаждения при спаривании) зависит от генетического качества организма партнера. Что такое генетическое качество, сказано выше. Здесь же крайне важно то, что генотип непосредственно связан с фенотипом. Или, проще говоря, внешний вид человека (причем те черты внешнего вида, которые не зависят от усилий, от степени «ухоженности») напрямую зависит от его генетического аппарата. Соответственно, если оценивать субъективно, то более симпатичный и привлекательный – тот, у кого генетика более качественная. Причем более качественная именно «с точки зрения» дикой природы, а не возможности своей волей и усилиями добиться успеха в цивилизованном мире.
Человеку, как и подавляющему большинству высших млекопитающих, свойственен так называемый половой диморфизм, то есть объективное «разведение» обусловленных половой принадлежностью существенных свойств и функций организма. Мужчина (самец) олицетворяет собой активное начало, «фронтир», риск, преодоление внешних обстоятельств с целью защитить от опасностей и обеспечить ресурсами путем применения физической силы, ловкости в требуемых исходя из половой роли движений и характерной для дикой природы смекалки. Причем «дикая смекалка» - это отнюдь не ум с точки зрения цивилизованного человека. Это не абстрагирование, рефлексия, хитроумное долговременное планирование и разработка полезных устройств, а именно быстрое и практически эффективное, пусть и с задействованием рассудка, реагирование на могущие внезапно измениться внешние обстоятельства. Женщина же, в свою очередь, олицетворяет стремление к безопасности, стабильности, чтобы в спокойной обстановке без излишнего риска выносить, родить и выкормить детенышей (детей).
Очевидно, что различие в характерных свойствах организмов представителей того или иного пола, в тех свойствах, которые и олицетворяют эту разницу, и дают то, что и называется половым диморфизмом. Соответственно, помимо общего для обоих полов требования к элементарному здоровью (способности нормально взаимодействовать с окружающим миром) и оптимальных с биомеханической точки зрения пропорции частей тела, природа закладывает необходимость своего рода «выпячивания» в фенотипе особи именно тех черт, которые и олицетворяют его половую принадлежность. И это «выпячивание», степень этого «выпячивания», легко «сканируется» невооруженным глазом (первой сигнальной системой) с самого начала, сразу же. И оценивается также врожденным безрассудочным аппаратом оценки (причем аппарат оценки адекватен вышеуказанным биологическим требованиям, иначе все это попросту не имело бы смысла – да и вид вымер бы со всей очевидностью). Каждый элемент системы взаимообусловлен.
И вот если особь одного пола смотрит на особь противоположного пола, и если они оба находятся в репродуктивном возрасте, то, помимо чисто оценочной визуальной симпатии-антипатии, возникает (или не возникает) и то самое особое плотское репродуктивное чувство - сексуальное влечение, говоря привычным языком.
А что конкретно важно для того или иного пола во «внешнем» аспекте? Очевидно, что для мужчины важны габаритные характеристики скелета, развитая и свидетельствующая о физической силе мускулатура на этом скелете, ловкость в «мужских» движениях, эффективная демонстрация «дикой смекалки». Да и пресловутая агрессия – состояние готовности вступить в схватку за ресурсы, за ранг в «стае товарищей». Для женщин же важны те качества, которые указывают на ее фертильность, то есть способность родить, выносить и выкормить – а это характерный размер грудной и бедерной части тела, наличие умеренной (именно умеренной, оптимальной) жировой прослойки на туловище.
Собственно, если теперь переходить к терминологии, то самое время ввести такие термины, как мужественность (применительно к мужчине) и женственность («капитан Очевидность» не даст соврать - применительно к женщине).
В то же время второй термин чисто для удобства предлагаю заменить на «сексапильность» (репродуктивную привлекательность, обусловленную генетически заложенной внешностью – причем именно с точки зрения дикой природы, а не «наведенных» общественным мнением в рамках цивилизации текущих стандартов «красоты», которые могут от дикой природы существенно отличаться).
И вторая исключительно важная ремарка – мужественность не есть мужество. Мужественность – это внешнее воплощение генетического качества мужчины, степень внешнего «выпячивания» в организме характерных для его пола черт в рамках полового диморфизма, а мужество – это скорее наличие личного сознательного выбора противопоставить опасности личную стойкость, перенести воздействие крайне негативных (в том числе фатальных) факторов, не сдаться, даже если силы неравны.
И, соответственно, теперь введем некое, пусть и искусственное, прилагательное для характеристики мужественности конкретной особи мужского пола – «мужественностный». В отличие, скажем, от «мужественный». Есть, конечно, прилагательное «маскулинный», пришедшее к нам из языков романской группы. Но все же считаю, что слово «мужественностный» подчеркивает лишний раз тот факт, что мужественность и мужество – совершенно разные вещи. Да и если прошерстить сайты знакомств, то можно увидеть, что женщины в основном требуют от мужчины не мужества, а мужественности (четко знают, чего хотят!) Вот в угоду им, как постоянное, причем на грани «прикола», напоминание отличия одного от другого, и введем понятие «мужественностный».
Итак, что популярно пишет Протопопов в своем «Трактате...»? Он совершенно справедливо обращает внимание публики на, в общем-то, очевидный биологический факт – то, что в реальной дикой природе у высокоразвитых видов самца выбирают самки (а не наоборот!) А с учетом того, что молодых мужчин всегда гораздо больше, чем молодых женщин (бред про то, что «на десять девчонок по статистике девять ребят», происходит от того, что скопом считаются все возраста, в том числе пожилой), ситуация еще более усложняется.
В этой схеме порой фактически даже большинство самцов попросту оказываются обойденными репродуктивным вниманием, а меньшая часть самцов «отдувается» за своих менее удачливых собратьев (к обоюдному удовольствию этого самого меньшинства, а также, конечно, самок). Кто же это счастливое меньшинство? Это обладатели сравнительно более качественных генов, которые выглядят более «прилично» – более сильные, ловкие, активные, агрессивные. В общем-то, конечно, вполне логично. Так передаются максимально качественные гены из поколения в поколение, так сохраняется и продолжается биологический вид.
Но так ли это правильно по отношению к человеку? Для неразумных видов, не имеющих цивилизации с ее наукой, технологией, экономикой, это естественный и необходимый порядок вещей. Но развитие всего того, что отличает человека от иных животных, одновременно и дает возможность, и настоятельно требует другого подхода в репродуктивном выборе. Это и материальная культура, которая дает возможность расширенного воспроизводства и накопления ресурсов, нужных для расширенного воспроизводства человечества, и разум, который является необходимым условием для существования этой материальной культуры.
Налицо заметное и принципиальное (вплоть до антагонизма) отличие между требованиями, которые предъявляются к животному, не обладающему разумом и понятия не имеющего ни о труде, ни о науке, ни об экономике, - и к человеку, являющемуся неотъемлемой частью цивилизации, сохраняющему и развивающему ее.
Какие же требования объективно должны предъявляться к человеку, чтобы цивилизация развивалась оптимальным образом? То есть чтобы скорость прибавления способностей цивилизации влиять на мир была максимальной?
Это, конечно, ум, причем не «дикая смекалка», а именно ум – способность к отвлеченным абстракциям, к долговременному планированию и фундаментальная убежденность в приоритете именно такого планирования перед краткосрочными (по сути, «трофейными») стратегиями. Это фундаментальная убежденность в прогрессе цивилизации как поступательному умножению возможностей воздействовать на окружающий мир (а не приспособиться к нему – что характерно для дикой природы). Это социальный альтруизм, то есть склонность не к конкуренции за ресурсы и ранг (возможность господствовать над «ближним своим», определяя его судьбу в своих шкурных интересах), а к кооперации и честному сотрудничеству друг с другом в условиях равенства (причем эта устремленность, что очень важно, распространяется не только на отдельный коллектив, а в пределе на весь вид в целом, в масштабах планеты). В «дикой природе» с этим, мягко говоря, «напряженка». Это там попросту не требуется – да и возможности охватить единой системой отношений весь мир у биологических видов, за исключением человека, нет и быть не может.
Очевидно, что интеллектуальные способности, а также фундаментальная собственная (а не «наведенная») мотивация и приверженность тем или иным принципам взаимоотношения, все же скорее врожденные, нежели приобретенные. Конечно, приучить человека (по крайней мере, значительную часть, о ста процентах и речи нет) к той или иной позитивной для развития цивилизации стратегии возможно, хоть и сложно. Но это не будет его потребностью, обусловленной глубинной мотивацией. Вместе с тем есть люди, для которых именно «цивилизационно позитивная» мотивация (как в продуктивных способностях, так и в убежденности о стратегии взаимодействия с «ближними своими») является буквально с раннего детства абсолютно естественной. Что это, если не генетическая предрасположенность?
Проблема в том, что «цивилизационо позитивные» мужчины (в случае, если у женщины есть возможность свободного выбора), имеющие качества, безусловно нужные для цивилизации (ум и неприятие конкуренции), но не имеющие пресловутой внешней (телесной) мужественности, оказываются в гораздо менее выгодном положении по сравнению с мужчинами, генетически качественными по «дико-природным» критериям. А последние, как правило (и это соответствует оптимальным стратегиям выживания и завоевания выгодного положения в дикой природе), не обладают «цивилизационно позитивными» качествами, и даже наоборот. Редко когда встречается такой «самородок», у которого, как говорится, «все при нем» – к тому же качества слишком противоречивы, чтобы «ужиться» в одном организме. Например, успех в «дикой» стратегии, как уже говорилось, несовместим с проявлением широкого альтруизма – напротив, в дикой природе (в общем случае, например, в стае приматов) выгодно конкурировать, проявлять агрессию, стремиться подавить, подчинить. И это будет считаться абсолютно «здоровым» поведением с точки зрения этой дикой природы – ибо в нецивилизованных условиях именно такой подход является залогом как личного выживания, так и выживания вида и передачи потомству качественных генов.
Очевидно, что чувственный аппарат выбора репродуктивного партнера «заточен» именно под «дико-природную» среду. И цивилизация мало его изменила, хотя все же подвижки тут есть (они, очевидно, обусловлены именно тем, что вообще в довольно больших масштабах появляются и дают потомство «цивилизационно позитивные» люди). Все же слишком мало исторического времени прошло, и также имеет немаловажное значение тот фактор, что все же даже в цивилизации качество «биохарда» нельзя сбрасывать со счетов хотя бы ради того, чтобы сохранялось и продолжалось в потомстве элементарное генетическое здоровье представителей популяции. Близость к «эталонному» «биохарду», нахождение на «эволюционной магистрали» (по Морозову) – это какая-никакая гарантия от дегенерации. Дегенерация, или, вырождение, увы, объективный процесс (хоть в условиях цивилизации и некритический), однако это понятие рядом авторов фашистского толка, в том числе одиозным Григорием Климовым, очень сильно извращено, а установки, связанные с ним, откровенно передернуты и неверно истолкованы – впрочем, об этом ниже.
Но все же - что нужно для того, чтобы количество «цивилизационно позитивных» людей превалировало над «цивилизационно негативными» (то есть «дико-природными») людьми? Очевидно, чтобы размножались именно «позитивы» и передавали свои ценные гены дальше своему потомству. А как этого практически добиться в обществе?
В идеальном варианте надо, чтобы «позитивы» имели точно такое же преимущество при репродуктивном взаимодействии с противоположным полом, какое генетически качественные с точки зрения дикой природы особи имеют в естественной для них среде («зеркальный» вариант).
Но это, конечно, пока явно фантастический подход. Поэтому более реалистичным кажется (и, исходя из истории, в той или иной степени является) тот вариант, когда в социуме для генетического воспроизводства образуются устойчивые пары лиц противоположного пола, чтобы по крайней мере подавляющее большинство мужчин (за исключением явно генетически больных) имели бы возможность продолжить свой род – а среди них, несмотря на предсказуемое отсутствие энтузиазма со стороны противоположного (женского) пола, будет и достаточное количество «цивилизационно позитивных». Когда речь идет о развитии (а, может, даже и о выживании) разумной цивилизации, репродуктивный биологический энтузиазм отдельной особи – дело, наверное, не самое главное.
Одно из самых величайших и прогрессивных завоеваний человечества – моногамный брак (естественно, гетеросексуальный, ибо иного брака не бывает). Да, именно такое определение следует дать этому социальному институту. Именно ему мы обязаны существованием цивилизации в том виде, в каком она существует, и ее развитием. Моногамный брак возник, как в рамках материалистической концепции показал Энгельс, при распаде прежних отживших социальных систем, характерных для первобытного общества, в ходе формирования классовой структуры, цивилизации. И тут, кстати, фактор действует в обе стороны по принципу положительной обратной связи – благодаря моногамному браку в популяции сохраняется на должном уровне процент «цивилизационно позитивных» людей, а объективная социально-экономическая структура (по крайней мере, до прошлого века) способствовала сохранению традиционной семьи, основанной на моногамном браке.
Распад же этой семьи, обусловленный дальнейшим развитием производительных сил, индустриализацией, вовлечением женщины в общественное производство наравне с мужчиной, сдвинул державшееся веками равновесие в этом вопросе. Моногамный брак, если можно так выразиться, сейчас уже не такой «строгий», как даже век назад, и имеет явную тенденцию к сворачиванию. Этот процесс во второй половине XX столетия ознаменовался так называемой «сексуальной революцией», которая, исходя из сформулированных целевых критериев, на самом деле со всей очевидностью является сексуальной контрреволюцией.
Отказ от моногамного брака приводит к увеличению доли «генетически диких», «цивилизационных негативов». А это, в свою очередь, может даже создать опасность деградации цивилизации, ее производительных сил (к тому же, на нынешнем этапе главная производительная сила – это сам человек, причем не его мускульная сила, а интеллект, а при таких тревожных тенденциях именно интеллект особо уязвим).
Впрочем, подробнее об этом ниже. Здесь пока только вкратце обозначены актуальные проблемы и противоречия.
* * *
На тему сексуальных отношений написаны горы текстов, от серьезных исследований академиков до сетевых постов наивных желторотых любителей. В силу особой популярности эти работы в любом случае не остаются без внимания. И это немудрено – сексуальное благополучие является одним из фундаментальных факторов качества жизни вообще.
Как завязать отношения с понравившимся человеком? Как его удержать, если в этом есть потребность? По каким критериям женщины выбирают мужчин, а мужчин женщин? Наконец, - столь часто встречающийся удар разочарования – «почему хорошие девочки не любят хороших мальчиков?» Все эти вопросы из поколения в поколение страстно волнуют всех тех, кто входит в репродуктивный возраст. И для нахождения правильного ответа на них лучше всего понимать объективную подоплеку всего этого, освоить научно описанный механизм.
Итак, рассмотрим непосредственно все эти критерии предпочтений – применительно к современному обществу. Очевидно, что, в отличие от времен, когда свободное заключение браков было резко затруднено, а чувственный аспект осуждался традицией и религией (о роли религии – также ниже), сейчас это вышло на первый план.
Как было сказано, выбирает женщина, и выбирает в основном, как правило, исходя скорее из критериев «дикой природы», чем из критериев успешности в условиях цивилизации. Особенно если у самой этой женщины в силу ее собственного экстерьерного благополучия есть реальная возможность выбора из многих мужчин.
Попробуем разобраться, учитывая приведенные выше теоретические рассуждения. Насколько они соответствуют реальной повседневной практике, которую каждый из нас может видеть и быть ее активным участником?
А наблюдения и повседневная практика показывает, что, вопреки ряду наивных представлений, уходящих корнями в традиционное общество и в какой-то степени общество советское, женщины в значительной мере (а очень многие женщины – в исключительной мере) выбирают мужчин не по социальным качествам, а по биологическим, экстерьерным. То есть не по уму, квалификации, социальному положению, социальному опыту, материальной обеспеченности – а по, так сказать, качеству тела. И эта тенденция в нынешних условиях показывает явно нарастающую динамику.
С одной стороны, это логично. Ибо создание гетеросексуальной пары «не только друзей» подразумевает в качестве стержневого аспекта именно биологическое соитие. А готовность к нему и желание пойти на это именно с данным человеком напрямую зависит не от того, что «обрамляет» его, а от того, что собой представляет именно его тело – тело без всего, без денег, без машин, без квартир, без одежды (во всех смыслах, да)... и, возможно, даже без... ума. Как говорится, трахаются не с автомобилем (в прямом смысле, разумеется). А в современных условиях, когда экономические факторы все меньше можно принимать в расчет и вообще нет обусловленных традицией ограничений, привлекательный партнер в постели гораздо предпочтительнее, чем собственное материальное благополучие (особенно это важно для женщин). Этот партнер сам по себе является высшим благом, источником непосредственного удовольствия, однозначно несравнимого с тем, которое можно получить от обладания вещами, ценность которого перевешивает все материальное обрамление (правда, если речь не идет о предоставлении мужчиной женщине действительно господского статуса - тут могут быть варианты, хотя, по сути, мало отличающиеся от элитной проституции).
Это справедливо не только в смысле предпочтения женщин мужчинами, но и предпочтения мужчин женщинами. Кстати, и возраст тоже имеет значение – чем меньше, тем лучше. Вопреки стереотипу – опять же, противоположный пол предпочтение оказывает не только юным девушкам (мужчины), но и желторотым пацанам (женщины). Правда, среди подростков мужского пола «это самое» «грозит» не всем – пресловутая мужественность, хоть и не развивается на сто процентов в этом возрасте, в то же время явно заметна на всех стадиях развития, в том числе и в детстве. Условные волгоградские учительницы совратят далеко не каждого «мальчика».
Мужчина, внешне мужественностный и глупый (даже если и социально несостоявшийся) заведомо более востребован женщинами, чем внешне немужественностный, но умный и состоявшийся. Это «медицинский факт».
И опять же, с объективной точки зрения это вполне логично. Ведь репродуктивная функция разнополого союза предполагает именно размножение, а не хозяйственную деятельность (она лишь вспомогательная функция) – а биологическое (генетическое) качество собственного потомства можно (наполовину) заложить только в момент выбора партнера по репродуктивному акту. В момент выбора партнера выбираются те качества ребенка, которые затем уже не изменить даже за все богатства мира, то, что задается раз и навсегда и зависит только от генов родителей. Можно и разбогатеть, и получить хорошее образование – но врожденно-неизменные телесные качества не поменяешь. Пока таких технологий нет.
Поэтому участники репродуктивного процесса это сознательно или подсознательно понимают и стремятся к выбору для своего ребенка максимально качественных генов, а, следовательно, максимально качественного партнера. Поэтому, как правило, мужчину интересует в женщине то, насколько она красива (субъективно воспринимаемая красота – это пропущенная через врожденный и «согласованный» с миллионами лет биологической эволюции аппарат полового отбора оценка конкретного человека с точки зрения его репродуктивного качества). А женщину интересует в мужчине... нет, не насколько он красив по тем критериям, какие действуют при оценке женщины (проще говоря, «тонкость» и «миловидность» черт лица для мужчины не только не главное, но, наоборот, может сыграть против него, особенно если чисто мужские качества вроде физической силы и «массогабаритности» «не соответствуют») – а именно телесная мужественность.
Мужественность (именно внешняя, телесная, «упаковочная» мужественность) – это именно тот индикатор, который указывает на выигрышное положение обладателя ее в дикой природе и в отношениях, так сказать, в «стае товарищей». Это значит, что у него в дикой природе (именно в дикой, это очень важно!) будет относительно больше ресурсов в распоряжении, и то, что у него есть шанс диктовать другим свою волю в своих интересах. Именно такие особи наиболее желанны – и как партнеры, и как собственные дети, которым эти партнеры передадут свои «мужественностные» качественные гены.
А что такое женская красота? В значительной мере это женская ипостась столь выгодной мужественности, актуальное воплощение соответствующих ценных генов в родителе противоположного пола. Что нужно, чтобы, скажем, при прибавлении к десяти получилось двадцать, а не пятнадцать, не двенадцать? Нужно десять. А что нужно, чтобы у красивой женщины родилась, причем гарантированно, красивая дочь? Наверное, помимо красивой мамы, мужественностный папа. Потому что если папа немужественностный (и неважно, чего он там в цивилизованном мире добился своими усилиями, пусть даже самых больших высот), то дочка может получиться, скажем так, далекая от модельных стандартов, даже если мама вроде бы нормальная внешне (ни на кого конкретно пальцем не указываю!) И, соответственно, что нужно, чтобы у пары гарантированно родился настоящий воин, доминант, который «всех порвет», что так важно в остроконкурентном обществе? Не только мужественностный папа, но и красивая мама, очевидно.
Имеет немаловажное значение еще и тот фактор, что мужественностые самцы имеют преимущество в выборе самок. И хотя по обоюдному согласию готовы совокупиться с максимальным их количеством, но если существуют внешние ограничительные факторы на количество, то они сами выбирают максимально красивых. Таким образом, чем красивее (сексапильнее) женщина, тем больше вероятность того, что у нее самой будет мужественностный мужчина. Потому что и он выберет ее, отпихнув тех, кто не столь мужественностный (а тут прямая корреляция с врожденной физической силой), и она сама, будучи красивой, может выбирать из большего количества претендентов. А из всех претендентов всегда выбирается тот, у кого телесная мужественность максимальная. Социальные (то есть неврожденные) факторы - ум, образование, материальное положение, воспитание, как правило, если говорить о «чистом» желании, без ограничений, вообще в расчет не принимается.
И таким образом качественные с «дико-природной» точки зрения гены должны благодаря этому механизму закрепляться. Но вопрос в том, имеет ли значение для общества само понятие «качественные гены»? Есть ли вообще объективное обоснование того, что у кого-то гены более качественные, у кого-то менее качественные? Попробуем прояснить это с точки зрения современного цивилизованного человека.
Продолжение следует
|
|
