Тренировка мозгов на альтернативной реальности
Предлагаю потренировать мозги на альтернативной реальности. На условной стране – Руфии, впавшей в системный кризис. Это полезно.
Вводные: Руфия – сырьевая страна, которая образовалась после распада империи четверть века назад. Она находится в состоянии полувойны с другим сырьевым и более бедным государством – Порубежьем. Причем Порубежье – обломок той же империи, причем практически с тем же народом, что и в Руфии. Руфия отторгла у Порубежья Тиберийский полуостров, а в одном из районов Порубежья (Антрацитовый кряж) образовалось нового государство, поддерживаеое Руфией и никем )даже самй Руфией) в мире не признанное. Однако весь мир (включая доминирующую в нем Северо-Атлантиду) считает, что Руфия поддерживает Антрацитовый Кряж средствами и оружием.
Руфия – в тяжелом кризисе. Ибо после распада империи к власти в ней (как и в Порубежье) пришло криминальное чиновничество, превратившееся в новую знать, живущую за счет торговли сырьем и казнокрадства. И Руфия, и Порубежье подверглись деиндустриализации, они критически зависят от импорта товаров из промышленно развитых стран и не обладают финансовой самостоятельностью. Их валюты привязаны к таллеру Северо-Атлантиды, и в тамошних банках предприятия Руфии (и Порубежья) вынуждены брать долгие и низкопроцентные кредиты. Рынки сбыта сырья – в Северо-Атлантиде и ее сателлитах. Даже эмиссия национальной валюты Руфии (обрубка) привязана к притоку таллеров от экспорта сырья.
Почти четверть века Руфия довольствовалась ролью сырьевого придатка Северо-Атлантиды, закрывала свою обрабатывающую индустрию. Знать Руфии вывозила свои деньги в ойкумену Северо-Атлантиды, приобретала там собственность, отправляла туда учиться своих детей. То же самое делалось и на государственном уровне: доходы государства от налогов с экспорта сырья шли на закупку долговых облигаций Северо-Атлантиды. Даже таллеровые резервы руфийская знать хранит в североатлантических банках. При этом Руфия сильно зависит от иностранных технологий добычи сырья, элекроники, лекарств, станков и т.д.
В Руфии сложился режим плебисцитарной диктатуры, опирающийся на то, что низы вручают главе государства неограниченную власть. При этом (из-за бесконтрольности и безответственности власти) в Руфии – настоящая вакханалия казнокрадства и бесхозяйственности. Легальное политическое поле зачищено. Все государство буквально висит на единственном гвозде – личности бессменного главы государства.
***
Внутриполитический кризис в Порубежье побуждает Руфию присоединить к себе Тиберийский полуостров и поддержать восстание в Антрацитовом Кряже. Это моментально вызывает ответную реакцию Северо-Атлантиды и ее сателлитов, вынуждающих Руфию отступить от Антрацитового Кряжа и не признавать его. Начинается холодная война против Руфии: от нее отшатываются даже ближайшие союзники, а Северо-Атлантида начинает экономический натиск. Цены на сырье в мире драматически падают, ставя Руфию на грань банкротства, вынуждая власти страны идти на крайне непопулярные меры по урезанию социальных программ. Ряд регионов Руфии оказываются на грани банкротства. Банки Северо-Атлантиды больше не выдают долгих и дешевых кредитов руфийским предприятиям, прекращены поставки оборудования для добычи сырья. Поскольку руководство Руфии не создает национального источника долинных ссуд и не строит развитой промышленности, экономика страны падает. Год идет за годом, но проблемы не решаются, зато правящая клика Руфии продолжает расхищать казну, спускать деньги на гигантские Мячевые Игры и увеличивать податное бремя на страну, отчего экономика падает еще больше. Попытки руфийских вождей увеличивать затраты на оружие, на армию и полицию только ухудшают положение – ибо Северо-Атлантида не собирается вступать в прямую. «горячую» войну с руфийцами, продолжая уничтожать уязвимую страну экономическими ударами. Более того, воровство руфийской элиты и ее экономическая бездарность, сохранение сырьевого статуса Руфии играют на руку североатлантам.
Расчеты правителей Руфии на экономический крах Порубежья проваливаются. Северо-Атлантида спасает Порубежье тем, что дает ему все новые и новые займы, дарует отсрочки по выплате старых долгов и всячески поддерживает политически. Более того, пути поставки сырья из Руфии в страны Северо-Атлантической ойкумены пролегают именно через Порубежье, и Руфии не дают создать новые маршруты. Более того, на мировой рынок готово вылиться сырье из Арана, страны, с которой снимаются санкции.
***
В Руфии вызрел опасный кризис. Собственно говоря, народных масс руфийские иерархи не опасаются. Ибо народ Руфии – это стареющие люди (детей рождалось слишком мало в последние четверть века), которые, к тому же, разобщены и отлично зомбированы пропагандой. Любая попытка организовать недовольных подавляется в зародыше, «ненужных» людей просто не допускают к выборам, а медиа – в руках режима. Малый и средний бизнес Руфии изводится под корень (как потенциальный конкурент сложившейся элите ростовщиков, казнокрадов и сырьевиков). Кредит в Руфии принципиально дорог.
Опасность кроется в другом: чтобы выжить и выстоять, Руфии нужно быстро построить современную обрабатывающую и высокотехнологичную промышленность. Однако правящая элита на это не способна. В-первых, она этого не умеет делать, привыкнув лишь к воровству казны и торговле сырьем. Во-вторых, индустриализация Руфии означает появление национальной промышленной буржуазии, а также значительного отряда инженеров, ученых, квалифицированных рабоче-инженеров и технических специалистов. То есть, сил, явно враждебных мародрско-сырьевой и ростовщической элите.
Поэтому Руфия, лишенная сильной индустрии, продолжает валиться вниз. Она втягивается в еще одну – уже заморскую – войну, которая только истощает бюджет. Исчезает прежняя возможность соблюдать своеобразную сделку между верхами и низами Руфии. По формуле: «Вы, низы, отдаете нам всю власть и соглашаетесь на бесправие, а мы, верхи, взамен дарим вам сносный уровень жизни и потребительские радости». Вся прежняя политическая основа Руфии разваливается из-за кризиса экономики.
Во-вторых, часть руфийской элиты, поднявшейся на разграблении имперского наследия, откровенно не любит главу государства, считает присоединение Тиберийского полуострова опасной блажью и выступает за подчинение Руфии Северо-Атлантиде. Потому что этот отряд правящего класса привык свободно ездить в северо-атлантическую ойкумену, пользоваться ее материальными благами, хранить там свои богатства. Все это для элитных фрондеров Руфии стократ важнее, чем какие-то имперские амбиции.
Положение усугубляется тем, что именно это (компрадорско-капитулянтская) часть элиты Руфии обладает огромными финансовыми и административными ресурсами. Она контролирует Центральный банк Руфии и ряд ее крупнейших банков, изрядную часть сырьевых монополий, командует в правительстве страны экономическим курсом и министерством финансов. Она почти открыто работает на скорейший экономический подрыв страны в холодной войне, при этом нимало не опасаясь того, что полицейский аппарат займется ею. Складывается парадоксальная ситуация: полиция и госбезопасность хватают низовых, бедных оппозиционеров, но и пальцем не решаются тронуть высокопоставленных фрондеров.
То есть, Руфия катится к полному поражению в новой холодной войне, причем из-за экономической катастрофы и подрывных действий ее элиты. При этом глава государства продолжает щедро кормить приближенных дельцов и коррупционеров в столице, начиная репрессии против региональных элит, этих клонов-сколков со столичной знати.
При этом Северо-Атлантида открыто провозгласила свою цель: добиться политической смуты в Руфии, свергнуть ее главу силами верной себе руфийской знати и дальше разделить Руфию. Так же, как была разделена империя четверть века назад. Фрондирующая часть руфийской «элиты мародеров» открыто переходит на службу и этому плану, и Северо-Атлантиде. При этом у изменнической части элиты Руфии – и миллиарды таллеров, и своим министры в правительстве, и свои генералы в армии и полиции, и свои СМИ, и корпорации, и специалисты по организации, и возможность создавать частные вооруженные отряды, и связи («крыша») в Северо-Атлантиде. У них есть и политически, медийно раскрученные фигуры оппозиционных лидеров – Повального и Мордорковского.
В самой Руфии воцаряется маразматическая истерия: любой, кто говорит об опасном положении страны и вине элиты в этом, моментально объявляется крамольником и подрывным элементом. Всех заставляют слепо подчиняться власти, уверенно ведущей Руфию к обвалу. Максим Калашников называет это опасным манихейством: когда блокируется даже попытка обсудить ошибки имеющейся власти. В результате и Власть, и Фронда работают как единая система по обрушению Руфии. Одни толкают страну, вторые – тянут, результирующее действие – опрокидывание.
***
Таковы вводные условия нашей альтернативно-исторической игры.
Итак, в Руфии образуется группа патриотов, которые отчетливо видят тупиковость и опасность положения.
Выступать немыслящими лоялистами невозможно: действия самой власти вызывают катастрофу и разгоняют системный кризис страны.
Преступно быть на стороне фрондирующей части элиты. Ибо тем самым ты работаешь на то, чтобы сменить действующего главу государства на откровенно изменническую клику тех, кто сдаст Руфию Северо-Атлантиде и расчленит страну в угоду онтологическому врагу.
Первая сила – это самодурство, коррупция, нищета, сохранение сырьевого статуса Руфии, произвол и насилие над людьми, а в финале – крах страны. Вторая сила – это гарантированная национальная катастрофа, открытая сдача страны врагу.
При этом стать влиятельной третьей силой у патриотов нет возможности. Их сразу же начинают уничтожать с обеих сторон. Власть натравливает полицейских и габэшников. Любой, кто дерзает оказать материальную помощь патриотам, моментально уничтожается, разоряется, садится в тюрьму. Патриоты бедны, у них нет сильных СМИ, они все – «под колпаком». Малейший повод – и сама власть закатает их зав решетку. Фрондирующая, изменническая часть элиты может расправиться с патриотами руками той же самой власти, которую фронда и подрывает.
Задача такова: что делать таким патриотам? Как поступать в условиях очевидного тупика?
Максим Калашников
(Продолжение следует)
|
|
