Кто называет себя марксистом, должен знать закон отрицания отрицания. Но для «рядового» читателя стоит напомнить, что всякое развитие происходит именно таковым образом (наряду с законами единства и борьбы противоположностей и перехода количества в качество). Классический пример, который многие россияне должны помнить еще по советской школе: зерно отрицается стеблем, а последний вновь зерном, но на порядок выше в виде колоса. И такие примеры можно приводить до бесконечности. Так развивается все – природа, общество, мышление.
Но тогда и коммунистическая общественно-экономическая формация не является исключением! Маркс с Энгельсом, похоже, не занимались подобной спецификой, так как были заняты «по горло» определением коренных черт новой формации. Но не только коммунистическая, но и всякая ОЭФ развивается также. Древний Рим развивался от царизма, основанного хоть Ромулом, хоть более реальными личностями, роли не играет в нашем аспекте; и далее к его отрицанию в виде сенатской республики; и вновь к последующему отрицанию отрицания в виде хорошо всем известной империи.
Но нас интересует современность. На основе вышесказанного вполне резонно предположить, что короткая жизнь первого советского опыта 1917-1991(3) годов и является тем самым коммунистическим зерном, которое, в свою очередь, рано или поздно должно отрицаться социалистическим «стеблем». Иначе не будет развития как такового. А последний в будущем диалектически отринется уже развитым колосом непосредственного коммунизма. А то, что первое отрицание происходит посредством временной победы капитала – это лишь российская специфика, не отрицающая, а подтверждающая общий закон! У нас клин клином вышибают. Советский «стебель» будет вышибать уже капитал методом, разумеется, полнокровной социалистической революции. И таким образом весь последующий этап – до очередного отрицания – и будет устойчивым социалистическим этапом.
Но поэтому и надо определиться с самым главным. Мы, российские левые, собственно, о чем жалеем-то?.. Если о том, что вообще не надо было переходить от зерна к стеблю; то есть, что вообще не надо было трогать прошлый Советский Союз – тогда мы не левые, а банальные реакционеры. Мы хотим остановить развитие. Если же мы жалеем лишь о том, что задержались со свержением переходного капиталистического периода – так это совсем другое дело! Так и надо открыто говорить. Тогда левые не хотят менять «шило на мыло» - нынешний капитализм на буквально прошлый Советский Союз – а хотят идти вперед, в новое советское будущее, отрицая и прошлое, и настоящее. Такую позицию поддержат все подлинные революционеры.
Но тогда и позиция «госкапитализма», и позиция «социализма» в прошлом Советском Союзе не влезают ни в какие диалектические ворота. Первично-коммунистическое «зерно» исчезает как таковое, и законы диалектики кастрируются. Отрицание отрицания перестает работать в принципе.
В первой позиции получается, что вообще никакой коммунистической революции не было, а как появился капитализм в феврале семнадцатого, так и просуществовал с различными государственными-де вариациями до перестройки. Все контрдоводы по этому поводу по боку – и что произошла национализация всех решающих отраслей и что даже кулачество было уничтожено, поэтому классовой основой стали рабочий класс и колхозно-совхозный строй (бюрократия классом быть не может в принципе – утверждать обратное уже не модернизация марксизма, а его уничтожение); и что Советы появились в результате творчества самих масс, поэтому уже своей структурой отражали наиболее демократическое государственное устройство; и что, более того, компартия захватила все важнейшие госрычаги, а в самой компартии главенствовал рабочий класс. Поэтому экономика СССР была направлена на пользу всех трудящихся и никакой эксплуатации не было как общее правило. Но аргументация «персоналистов» как тумблер – то, что выгодно, включается; то, что не выгодно, выключается. А тумблер работает по простому правилу – хочецца.
Но если государство владеет подавляющими производственными активами; если находится в советской форме и более того, если советское государство управляется компартией – это все есть управление самим народом и в пользу народа, и нечего тут тень на плетень наводить. Это и есть коммунизм. Тогда почему он рухнул-то?.. А потому рухнул – что был грубо-первичным этапом, который быстро истратил свой исторический ресурс. Этот этап сгорел, как бенгальская свеча, говоря образно, но абсолютно верно. То есть, если сказать еще понятнее – уровень самого советского рабочего класса не потянул в гонке с так называемым западом! Последний оправился от первого удара и оказался мощнее и проворнее во «втором периоде». Количество советского рабочего класса с не поспевающим зачастую качеством оказалось хуже диалектики буржуазного количества и качества в мировой гонке; поэтому Советский Союз рухнул, а так называемый запад выиграл на тот короткий период, который необходим для учета ошибок и перестройки рядов. Так уж развивается социальная материя через единство и борьбу противоположностей, и ничего с этим не поделаешь. Очень часто только кризис (победа одной противоположности или насущнейшая угроза таковой) дает стимул для кардинального повышения качества другой противоположности. Это и есть диалектическое развитие.
Разумеется, поэтому материя имеет понятия не только «количество», но и «качество». Поэтому существует несколько этапов созревания внутри всякой ОЭФ, и коммунистической в том числе, которые в целом перечислены выше. И кардинальным недостатком первого этапа по сравнению со вторым – то есть первично-коммунистического «зерна» по сравнению с социалистическим «стеблем» - является во многом уравнительная незрелость через кооптацию директоров «сверху». Ну и прогресс, соответственно, заключается через прекращение такой кооптации, когда повышаются не только права, но и обязанности трудового коллектива, но что в конечном итоге понуждает его к большей эффективности.
То есть, фактически невозможно добиться распределения по труду, если директор поставлен «сверху». Если надо было снять отстающего назначенца особенно в быстроменяющихся условиях НТР и тем более в условиях огромного масштаба производительных сил, то сначала надо было выйти на ЦК партии в Москве, а от него на министерство; а от министерства и на главк, и на каждом этапе надо доказать, что ты не верблюд-махинатор. Это настолько замедляло адекватный ответ в быстроменяющихся условиях тем более огромных производительных сил, что отсталый директор и его «прислуга» успевали порядочно отбить охоту творчески работать даже у начальников цехов, а что уж говорить о рабочих. Да, в самой партии, слава богу, Ленин все-таки убил кооптацию при малейшей возможности; и руководители первичек выбирались, хоть и с утверждением «сверху». Но до советских трудовых коллективов это очень долго не доходило в реальной, настоящей манере (даже закон о госпредприятии 1987 года изуродовали в недопущение такой манеры). Все боялись, как бы чего не вышло. Вот и добоялись.
Но это все к тому – а в чем тогда заключается диалектический скачок для «большевиков», коль социализм уже был?.. Это что – от социализма опять к социализму?.. Но тогда это метафизика. Бег только по количественному кругу и отрицание качественного роста в принципе! Бернштейн отдыхает.
Ну хорошо, можно еще «выкрутиться», говоря, что от незрелого социализма мы перейдем к более зрелому в процессе еще одной социалистической революции (ха-ха, даже звучит идиотски, но как иначе сказать при таком раскладе). Хотя это уже настолько пахнет брежневской застойной бодягой, хоть нос зажимай. Ну, допустим. Но в чем это конкретно-то?!.. Где доказательства?!.. Где в программе «большевиков» четко и ясно сказано о полной отмене кооптации не только в партии, но и в советских трудовых коллективах через создание СТК; и главное, где в доказательство этого разоблачаются горбачевские махинации?!.. Этого нет и в помине. И что остается?.. Остается еще и практическая реакция помимо идеализма. Ничего нового. От чего пошли – к тому и пришли. То есть, фактически, подразумевается именно реанимация буквально прошлого Советского Союза. А народу это надо?!.. Он, как всякие нормальные люди, развиваться хочет – а не повторять пройденное.
Итого, на самом деле крушение прошлого Советского Союза (а будет будущий, кто ж в этом сомневается) было моментом очень трудного, тяжелого, кризисного, но неостановимого процесса развития методом единства и борьбы противоположностей, перехода количества в качество и отрицания отрицания. Но тогда диагноз вашего покорного слуги, что в двадцатом веке было в России первично-уравнительно-коммунистическое зерно – верен. И это зерно еще только предстоит положительно отринуть стеблем реального социализма. Социализм еще надо построить – и когда левое движение в России поймет это, вся его идеология приобретет стройные, научно-методологические свойства, которые привлекут массы народа, несомненно.
|
|
