Исполнилось 120 лет со дня рождения Михаила Михайловича Бахтина. Любопытно, что в наше время кое-кто считает этого литературоведа и философа едва ли не автором крушения СССР (совместно с Ю. В. Андроповым, хотя Бахтин умер ещё в 1975 году, да и Юрий Владимирович до распада СССР не дожил). Будто бы знаменитая книга Бахтина о "смеховой культуре" ("Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса"), вышедшая в СССР в 1965 году, провозгласила уничтожение всего "идеального" и тем самым нанесла нокаутирующий, смертельный удар всей советской системе ценностей. А метод Бахтина-Рабле по сокрушению идеального, согласно этой гипотезе, был с блеском применён в эпоху перестройки и привёл к падению СССР и социализма. Бахтину ещё в советское время (в 1970-е годы) очень резко возражал религиозный философ Алексей Лосев (1893—1988), а на излёте советской эпохи, в 1988-м, и Сергей Аверинцев.
Чтобы было понятно, о чём шла дискуссия, приведу из неё пару коротких цитат. Бахтин писал, что простые люди Средневековья и Возрождения "понимали, что за смехом никогда не таится насилие, что смех не воздвигает костров, что лицемерие и обман никогда не смеются, а надевают серьёзную маску, что смех не создаёт догматов и не может быть авторитарным, что смех знаменует не страх, а сознание силы... что наконец смех связан с будущим, с новым, с грядущим, очищает ему дорогу. Поэтому стихийно не доверяли серьёзности и верили праздничному смеху".
Аверинцев на это не без оснований возражал: "Смехом можно заткнуть рот как кляпом. Вновь и вновь создаётся иллюзия, что нерешённый вопрос давно разрешен в нужную сторону, а кто этого ещё не понял, отсталый растяпа — кому охота самоотождествляться с персонажем фарса или карикатуры? Террор смеха... успешно сотрудничает с террором репрессивным там, где тот применим. "Смех не воздвигает костров" — что сказать по этому поводу? Костры вообще воздвигаются людьми, а не олицетворёнными общими понятиями... Но вот когда костёр воздвигнут, смех возле него звучит частенько, и смех этот включен в инквизиторский замысел: потешные колпаки на головах жертв и прочие смеховые аксессуары — необходимая принадлежность аутодафе." 
Аверинцев напоминал, что Муссолини и его сторонники вовсю применяли прославляемую Бахтиным "смеховую культуру" против "инакомыслящих" (речь шла главным образом о коммунистах), когда насильно поили их касторкой, чтобы выставить в смешном и неприличном виде. Напоминал об учёном-энциклопедисте жирондисте Кондорсе, который во времена Французской революции предлагал "ради смеха" публично оголять неприсягнувших конституции монахинь и устраивать им порку...
Не буду пересказывать эту дискуссию, да это и вряд ли возможно в рамках небольшой статьи. Кому интересно, без труда найдёт в Сети книгу Бахтина и оппонирующие ей публикации Лосева и Аверинцева.
Очень бегло сформулирую своё мнение: ахиллесова пята рассуждений всех без исключения участников этой дискуссии, начиная с Бахтина и заканчивая Кургиняном (это именно он в наши дни доказывает идейную причастность Бахтина к развалу СССР), в том, что они совершенно игнорировали классовый, исторический подход к описываемым явлениям. Прогрессивное значение смеха Рабле заключалось в том, что он сокрушал средневековое, рыцарское "идеальное" (вспомним, как Пантагрюэль разгромил и сжёг шестьсот пятьдесят девять рыцарей, а их погребальный огонь превратил в очаг весёлого пиршества). Да, на постамент при этом возводился человек типа придворного Панурга — этакий типичный Хлестаков, которого Кургинян с негодованием именует образцом будущего "нового русского". (Помню, как и у меня при первом чтении Рабле, когда мне было лет десять, описание качеств Панурга вызвало лёгкое недоумение — я никак не мог понять, за что великан Пантагрюэль так восхищается этим совершенным ничтожеством, к тому же трусливым, мстительным и жестоким). Но тут важны не те качества, которыми Панург обладал, а как раз те, которых он был лишён — а именно отсутствие феодальной спеси, рыцарского чванства и гордыни. Именно это с ходу отличало новое дворянство, которое воспевал Рабле, от старого "замшелого" средневекового рыцарства.
Критики Рабле совершенно умалчивают о том, что его "смеховая дубина" вовсе не сокрушила раз и навсегда "идеальное" и не погребла тем самым под собой человечество, а всего-навсего утвердила новые классовые ценности дворянства взамен отсталых рыцарско-феодальных.
Разумеется, орудие "смеховой культуры", как и всякое орудие, способно стрелять во все стороны, оно может служить и прогрессу, и реакции. Так, в эпоху перестройки оно, увы, действительно послужило реакции. Но абсолютизировать его ни в коем случае нельзя, в эпоху революций оно точно так же верой и правдой помогало сокрушать отжившие "ценности" и прокладывало дорогу прогрессу. И ещё послужит... Так что думается, что любому человеку революционных взглядов весьма полезно прочитать книгу Бахтина, действительно яркую и — в научном смысле — революционную. Только выводы автора не стоит принимать некритически.
А в дискуссии вокруг творчества Бахтина, неправы, по моему скромному мнению, все стороны: и те, кто, как сам Бахтин, абсолютизировали смех как орудие свободы и прогресса, и те, кто давал ему противоположную оценку...
Однако приятно отметить, что советская эпоха, которую антикоммунисты так любят изображать как этакую выжженную пустыню мысли, породила эту весьма плодотворную философскую "битву великанов и рыцарей": Лосев и Аверинцев против Бахтина (и Рабле). Которую очень интересно разбирать с точки зрения истории мысли (да и практики революции, если на то пошло), и которая далеко не окончена ещё (хоть развернувших её мыслителей уже и нет с нами).
|
|
