Сегодня многие наши и зарубежные авторы сравнивают Путина со Сталиным – и в разных плоскостях, и с разной мерой симпатии к двум этим диктаторам. Я же хотел бы обратиться к такой теме как боренья этих двух с их ближайшим окружением и соратниками.
Есть расхожее мнение, что «неограниченный тиран» Сталин всегда обходился с его кадрами как хотел. Смел Бухарина, Тухачевского, Зиновьева и кучу им подобных; жен ближайших присных загнал в лагеря – и высшие мужья не смели пикнуть против такой «меры предупреждения».
Но вот какие интересные подробности о настоящем бунте на партийном корабле при подготовке «сталинской» Конституции 1936 года приводят историки Сергей Валянский, Дмитрий Калюжный и Юрий Жуков.
Сталин хотел включить в эту Конституцию статью об альтернативных выборах в Верховный Совет:
«В этом случае, – пишут С. Валянский и Д. Калюжный, – первый секретарь обкома вынужден был бы конкурировать как минимум с одним-двумя противниками. А поскольку к середине 1930-х секретари в своих областях наворочали уже немало дел, с большой вероятностью могли победить их конкуренты. Проигравших выборы партработников пришлось бы освобождать как «утративших связь с массами».
Право выдвигать кандидатов предоставлялось практически всем общественным силам: профсоюзам, кооперативам, молодёжным и культурным организациям, религиозным общинам.
Таким образом без всякого террора, демократично и бескровно, была бы решена проблема замены элиты, мешавшей достижению цели Сталина: возведению СССР в ранг мощной индустриальной державы».
Ю. Жуков:
«До времени Сталин тщательно скрывал свою коренную идею от членов ЦК. И чтобы сразу заручиться поддержкой масс, избрал необычный путь. Впервые о решающем дополнение к проекту новой Конституции он публично сообщил 1 марта 1936 года в интервью одному из руководителей американского газетного объединения «Скриппс-Говард ньюспейперс» Рою Говарду: «Избирательные списки на выборах будет выставлять не только партия, но и всевозможные общественные организации… Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти». Это было напечатано 5 марта 1936 года во всех советских газетах, начиная с «Правды». Несомненно, он поторопился и, слишком рано раскрыв карты, настроил бюрократическую массу против себя…
Сталин создал редакционную комиссию, в которую входил и Бухарин. Любопытно, что тот возражал против избирательных прав рабочих и крестьян. Но в конце концов Сталину надоело спорить, и он поручил работу над проектом Конституции двум заведующим отделами ЦК Стецкому и Яковлеву…
Сам он написал всего одну статью – по новой избирательной системе…»
Но партаппарат торпедировал этот проект. Чем ближе подходил срок принятия Конституции, тем больше было скрытого сопротивления со стороны партийцев, верно угадавших в сталинской идее покушение на их всевластие. Муравьи ополчились на слона – используя против его величия свое несметное число. Они всячески уходили от обсуждения Основного Закона в печати и на пленумах ЦК, тем самым как бы дистанцируясь от «нового курса».
«Предполагалось, – говорит Жуков, – что одновременно с Конституцией будет принят и новый избирательный закон и сразу же начнется выдвижение кандидатов в Верховный Совет. Уже были утверждены образцы избирательных бюллетеней, выделены деньги на агитацию. Но бюрократия предприняла сильный ход: Конституцию утвердили 5 декабря 1936 года, а принятие избирательного закона отнесли на год. Таким образом выборы в Верховный Совет автоматически перенеслись тоже на год.
В июне 1937 года Пленум ЦК без поправок утвердил новый избирательный закон с альтернативными кандидатами. Но за день до закрытия Пленума Роберт Эйхе, секретарь Западно-Сибирского крайкома, пламенный латышский революционер, подал в Политбюро записку, в которой говорилось, что НКВД в крае работает плохо. И до выборов, назначенных на декабрь, надо всех врагов арестовать и осудить. Для ускорения процесса он просил, чтобы ему позволили организовать «тройку», уже опробованную им против крестьян. Он будет во главе ее, плюс прокурор и начальник НКВД края…
Эйхе получил разрешение создать «тройку». Следом аналогичными правами были наделены и другие секретари. Но Сталин определил срок: пять дней. За это время они должны дать телеграммы и обосновать свои предложения. Может, он еще надеялся, что они не успеют или одумаются? В срок никто не уложился, но в течение месяца все прислали телеграммы, где просили себе право создать «тройки» и сразу же указали, сколько людей собираются выслать и расстрелять.
И если до этого Пленума Сталин редко санкционировал аресты раскаявшихся оппозиционеров, то после него на телеграммах с подобными просьбами неизменно писал: «Согласен».
Самая большая контрреволюционная организация оказалась у Эйхе – он попросил квоту на расстрел 10 800 человек. Хрущев, бывший в то время первым секретарем обкома партии московской области, сумел в рекордный срок разыскать и приговорить к расстрелу и высылке 41 305 «бывших кулаков» и «уголовников» (к расстрелу 8,5 тысяч)…
Если прежде в СССР было 8-10 тысяч политических заключенных, то после этого Пленума число их перевалило за полмиллиона. И начала сползать лавина, которая охватывала все больше и больше людей.
Сперва предполагалось завершить репрессии до выборов, то есть в течение 4 месяцев. Но видя, что посадкам нет конца, в декабре 1937 года Маленков пишет Сталину записку, в которой указывает, что репрессии безосновательны и угрожают стране. Нужно срочно их остановить. Он предложил это сделать с помощью закрытого письма ЦК. Сталин накладывает резолюцию: «Закрытое письмо не поможет. Нужно собирать Пленум».
В январе 1938 года собрался новый Пленум, с основным докладом выступил Маленков. Называя поименно первых секретарей, он говорил, что в областях и республиках исключены из партии тысячи человек, их тут же арестовали. «Мы проверили и выяснили, что практически все невиновны». Далее он обвинил партократов в том, что они подписывают даже не списки людей, а цифры. В ответ первый секретарь ЦК КП Азербайджана Багиров рассмеялся. Маленков обвинил секретаря Куйбышевского обкома Постышева: вы пересажали весь партийный и советский аппарат области! Постышев отвечал в том духе, что арестовывал, арестовываю и буду арестовывать, пока не уничтожу всех врагов! Но он явно перебрал, и через два часа после этой полемики его вывели из кандидатов в члены Политбюро, в конце февраля арестовали, а через год приговорили к расстрелу.
Террор на том Пленуме остановить не удалось, и это лишний раз подтверждает, что и в 37-м году еще не было всесильного диктатора Сталина. Был всесильный коллективный диктатор по имени Пленум…
Мне удалось обнаружить в архивах уникальный документ: 11 октября 1937 года в шесть вечера, накануне Пленума, Молотов подписал окончательное отречение от сталинской идеи состязательных выборов. Пленум утвердил принцип «один кандидат на одно место», что автоматически гарантировало партократии абсолютное большинство в Верховном Совете. То есть за два месяца до выборов она уже победила…
За каждым секретарем числилось немало перегибов и ошибок. Списать их можно было на врагов. Значит, нужен был враг, скрытый, коварный, многочисленный. И его создали…»
В итоге первая попытка Сталина внедрить в стране реальную демократию и подавить партийно-репрессивный аппарат, бывший настоящим источником террора – с треском провалилась. Но он не терял надежды отреформировать ту махину, что готова была служить верой и правдой тирану, сносить от него любые козни – но только не переходить на рельсы настоящей выборности и сменяемости.
Новая попытка ограничить власть партии была предпринята Сталиным в январе 1944 года, в преддверии единственной за всю войну сессии Верховного Совета. Накануне состоялось заседание Политбюро, где обсуждался проект решения для предсъездовского Пленума: «Об улучшении государственных органов на местах». Написали его Молотов и Маленков, зачитал Сталин. Там говорилось, что партийные органы всем руководят, но ни за что не отвечают, и этого больше допускать нельзя. В ведении партии следует оставить две функции: идеологическую работу и подбор кадров, во все остальные сферы жизни она вмешиваться не должна. Но этот проект не прошёл даже через Политбюро!
Вышеназванные историки полагают, что свою идею народовластия Сталин пытался реализовать и после войны, но уже с куда меньшим напором. Видимо, понял такую сокрушительную истину: есть сила, которую даже ему, всемирно признанному победителю во Второй Мировой, всевластному над судьбами отдельных лиц – не одолеть. И имя этой силы – партноменклатурный легион. Те спаянные муравьи, что побеждают их убийственным числом любое величайшее умение.
Сегодня имя этому легиону – правящая по образцу КПСС партия «ЕР» и примкнувшие к ней олигархи. Есть ли у Путина своя идея, как их приструнить? Трудно сказать. Наша верховная власть, идущая еще от тех революционеров-подпольщиков, от которых она открещивается на словах, на деле всячески им наследуя – закрытая крайне «вещь в себе». До такой степени, что о той сталинской борьбе за демократию мы стали узнавать лишь 10-15 лет тому назад, когда историкам удалось пробиться в наши госархивы – и то не во все еще их отделения. И что мыслит сейчас Путин в плане разоружения указанного легиона – и мыслит ли что-то? – авось тоже всплывет лишь через многие лета после его смерти.
Хотя текущая наружная картина донельзя напоминает ту, что была при Сталине. Посадка одного номенклатурного вора, другого, отставка третьего… Народ кричит: «Сажай, дави четвертого, и пятого, и сто пятого!» – в точь как кричал в 37-м: «Раздавите проклятую гадину!»
Но, как видно по урокам прошлого, не так-то просто раздавить ее! Сам Сталин с ней не справился, а Путин все же будет несколько пожиже: побед, подобных сталинским – над внешним врагом и внутренней промышленной разрухой – пока не одержал. И тот же сталинский пример доносит, что эта внутренняя гадина, этот чиновный легион – силища несметная!
И я думаю, что причина исторического фиаско Сталина в борьбе с этой многоголовой гидрой, как и неодолимости ее для Путина – вот в чем. При всей поддержке масс оба властителя не смогли перешагнуть тот окаянный ров, который фатально отделил их от народа.
Только дурак может сказать, что сделать это просто: всего-то шагнуть навстречу толпе своих поклонников! Куда более мелкие кумиры публики прекрасно знают, чем такой шаг чреват: фанаты разорвут тотчас на куски. Каждый ведь хочет свой кусочек от кумира: одному подай ту льготу, другому эту, третьему автостоянку под окном, четвертому ее уничтожение. Ну, и так далее, вплоть до самых серьезных и неразрешимых с кондачка противоречий.
Для разрешения их служит эта самая чиновничья, партийная прослойка – которая по ходу ее дела в высшей мере наловчилась ускользать из рук как верховного правителя, так и низового народа.
Верховная власть, по крайней мере в лице Сталина, пыталась путем законных схем привести в чувство это прослойку. Но со стороны народа подобных устремлений еще не было. Самый великий бунт народа в 91-м был в душе за тот же «свой кусочек», потому и кончился плачевно.
Поэтому не надо, может, все валить сейчас на Путина – и все свои попреки, и восторги. Ибо он, что называется, играет как умеет.
Как подыграть ему в нужную всем сторону – уже имея за плечами безуспешный опыт борьбы Сталина против «проклятой гадины»? Вот в чем вопрос!
|
|
