Изменились ли настроения, выражения лиц, выражения на заборах? Появилась ли воля если не к дружбе народов, то хотя бы к мирному сосуществованию в существующих границах? Больше ли в Киеве весны?!
Этот, последний, вопрос, признаюсь, занимал меня едва ли не сильнее первых, социальных – стыдно, наверное, но вот так. Уж очень замучила, вымотала наша затяжная зима-рецидивистка – после вроде бы уже начавшейся оттепели. Вот и отправился из столицы в столицу. Зная, что могут быть проблемы на границе… Принимай, владимкозловский наш плацкарт! Ведь столичный экспресс давно отменён.
И действительно – отношение, если и не презрительное, то явно настороженное, наблюдается у пограничников/прикардонников. Свои-несвои – увы, уже тут… Помимо загранпаспорта нам, российским заграничникам, заложникам постсоветских границ, требуется нотариально заверенная бумага о том, кто берёт ответственность за пребывание в Украине ваше. Презумпция виновности? Что-то в этом роде, хотя весь вагон видит: оружия, кроме нашего, писчего, нет при себе, вида приличного, рубашечка офисно-хомячковая, «гладко выбрит и чист», как тот кинчевский Экспериментатор…
И всё же, победил здравый смысл, пропустили оба кордона – лишь родная пограничница кольнула взглядом и словом, ведь срок загранпаспорта, трёхмесячный «буфер» уже ощутим и сокращается (прочие не замечали). Прорвался – и утро наградило заоконным оптимизмом. Никаких следов снега, смелая трава и розовые намёки восходного солнца на облаках. Утро весны, Киев ходит без шапок, нараспашку…
Есть в удивительном вокзальном узле - Киев-южный, оттуда и вышел, чтоб весны побольше, поюжнее вдохнуть. В первую попавшуюся маршрутку сел – и понесла она словно по всем предыдущим приездам, поразительно соединяя в бусы картинки, бывшие до сих пор порознь, лежавшие по разным углам. Киевские вёсны, начиная с 2005-го. И как раз «Политехнический институт» - станция метро и район, «нанизался» первым (где был бункер организации "Че Гевара"). А по пути к нему – как дружеские приветствия, как невероятный прорыв сквозь то, что и наша пропаганда всячески усиливает (антисоветизм), - настенной Эпохи. Не спрячешь, не закроешь рекламами – как на Добрынинской бордово-торцевой «Мы строим коммунизм». Не помните – ниже там прицепили в начале 90-х «А мы строим новую Россию» и рекламку «Хольстен»? Желтело сие напротив метро – уж нам ли упрекать теперь всё те же рецидивы, но в ином государственно-цветовом исполнении.
Да, после гербового и рядом с национальными плетёнками серпа и молота, после КПИ возникает и мост Индустриальный, окружающие районы которого описаны в предыдущем моём киевском репортаже. Проезд в маршрутках, кстати, подорожал с декабря – уже пять гривен. У нас и в троллейбусе-то 50, тут 5 – рифма. Причём, эта рифма происходит вовсе не от родственности языков – а от единства навязанных противоположностей. От кризисной специфики – ведь без санкций, без бойкотов и прочего, выросшего колючими сорняками всего лишь за год после последнего майдана, жилось бы гораздо проще. Но пока не заработали заробитчане такой жизни.
Есть поражающий, общий для РФ и Украины контраст: стоят новейшие церкви среди новостроек, но кинотеатры, если не куплены теми, кто показывает там стандартный голливудский набор – рушатся. «Из всех искусств…» для обманутого своими буржуазными правительствами, деградирующего пролетариата важнейшим является религия.
И вот тут – поразительное, пожалуй, даже умиляющее на первый взгляд единство. Как раз вербное воскресенье – и повсюду пушистые вязаночки, рушники-вышиваночки, пасхальные мотивы. Как бы бедно и с подтянутыми национальными поясками ни жилось разрозненному советскому народу, а радоваться-то хочется. Ну, традиция такая…
Я отложил визит в центр Киева снова – захотел побыть в стихии Нивок, новостроек… Кинотеатр «Нивки» рушится отделкой 80-х. Никому он не нужен… Показывать американщину умеют и новые торговые центры, а советское старьё переделывать – дорого, нерентабельно. Кстати, родственность некогда просвещавших кинозалов и дурманящих сводов в истории Москвы могут вспомнить многие обитальцы 90-х. Ведь Церковь Христа, агрессивно себя рекламировавшая в первой половине рокового десятилетия, именно там, в кинозалах проклятого ленинского наследия – вела свои концертообразные проповеди (на одной, близ редакции «Завтра» и особняка СП в кинотеатре «Горизонт» побывал в 1994-м, и в кинотеатре «Восход», где мы выступали с «Гражданской Обороной» в 2001-м они тоже собирались всего-то за год до нас).
Рядом, кстати, строятся и гостиницы и прочие дома – и храмы киноискусства, некогда и со студии Довженко, и со стартовой площадки Мосфильма завоёвывавшего Европу, эти рудименты социализма, конечно же не нужны… Впрочем, до кинотеатров ли там, где не хватает на оплату услуг ЖКУ? Уж самое-самое жизненное под вопросом.
Районы-то огромны – наследие самые последних десятилетий ненавистного обоим официозам совка. И я хочу сразу отметить – если что-то тут и видно отвратительное (а точнее – постыдное, исподнее какое-то), то оно просто видно ярче, но оно общее, оно точно так же российское, ибо есть обрубок общей кроны СССР, высившейся над лесом республик. Может быть потому, что я сам вырос, учился, бродил-созерцал в районе принципиально ином – с таким интересом припадаю взглядом к россыпям балконов и особенностям новостроек, которые разглядывать не принято. В Киеве ли в Москве ли – в них принято только жить. Получать блага цивилизации, на которые ещё можно заработать.
И тут нет никаких границ – панельные пригороды Киева незаметно перерастают в Новую Москву, высятся, словно карточные окаменевшие домики, разнолепицей то деревянно обжитых, то ПВХ, лоджий. Мне они многое говорят – то, что не решусь спросить у прохожего. Ведь только речь (боятся соотечественники) делает тут чужаком…
Нет, опасения излишни – «в районах спальных и спящих» билингва неизбывна и речь порой нисколько от московской не отличается. И даже охотно отвечают, «подсушивают» и своё произношение кiяне…
Они (мы) научились возводить целые гектары домов – там где были поля, колхозы, но это же и есть наступление цивилизации, приходится смиряться… Вот только цивилизации какой?
Возгоняются по водопроводным трубам в дома комфорты, бежит ток, интернет, тепло... В домах макрорайонов всё время, нонстопом, эастфетой по статистике живёт любовь – в том числе и сотрясающая панельные стены стонными выдохами страсти. Дома гудят от напряжения роста – роста новых человеческих единиц внутри единиц уже выросших, от роста самосознания, знаний, роста над собой (мечталось сие большевикам). Дома могут быть и временными – их часто так и строили, лет на 20, пересидеть, пока коммунизм не достроим. А там уж и перегородки камышовые не понадобятся, коммуна снимет противоречия, человек победит стихии стройками коммунизма, изменит климат, прятаться от природы не потребуется…
Но противоречия победили – накопились и победили. Ещё в 1991-м, хотя и эта дата запоздалая, если брать «сливки» московской митинговщины. Разделиться на частные собственности «совок» созрел гораздо раньше, в первые же годы перестройки – всё то, что раньше лишь шамкало по лагерям да по кухням, выползло на трибуны съездов, гласность вернула им «пятый микрофон», а вскоре и отменила пятую статью… Долго, по всей широте «карточных», но не картонных микрорайонов разносится эхо той, последней оттепели. А тут что-то захолодало – словно я и привёз, притянул с сбой тучи.
Гляжу из-под туч, этаж в этаж – напротив флаги, двуколоры. Казалось бы, кто требует вывешивать их так плоско – за окна, за балконы?.. А вот самосознание и велит – национальное. Интернационального нет давно. И отчаянно в нём воюют герои прошлого с хероями настоящего – и договориться, как в Минске, эти уж точно не смогут. И цветёт под таким уровнем понимания истории и современности – мелкая торговля. Люди, научившиеся измерять труд и свой быт деньгами – производят из простейших элементов, из соли и огурцов, из почвы, семян и полива, продукты, которые можно обменять на гривны, а их снова обменять на жизнь.
Индивиды продолжают себя и продолжают нацию, которая недавно как составляющая, но к обособленности несводимая (не свидомая) была народом, советским, единым на одной шестой части суши – но теперь это стыдно вспоминать. Не только тут стыдно – снова подчеркну. Я упрямо, экстремистски не вижу, не признаю границ Постсоветии и не отделяю пороков, болезней социального регресса – это наши пороки. И преодолевать их только нам вместе – тут лишь коллектив способен справиться, кустарщина, ремесленничество, национал-субъективизм тут бессильны.
И снова пленяет не метафора, но уже некое динамическое единство элементов: солёные огурцы, вербные веточки, тёплая вода в трубах, газ, телевиденье, интернет и вздымающаяся выше всех этажей сила либидо, сила продолжения рода, чтобы… Важна цель этого восходящего движения. Без цели соседи передерутся, а в квартирах поселится ненависть – неплательщиков будут выкидывать приставы, москвичей-старожилов вытряхнет Собянин… Да, и отсюда вытряхнет – верим общему образу, верим правительству, Владе… Стекающиеся по раструбам, объединяющиеся, трепещущие, эротизирующие языки – силы взаимопонимания, годы и десятилетия, достижения и поражения, всё тут, за карточным разнобоем балконов и лоджий.
Вот удивительно, красноречиво утеплённая частная территория – Москва таким ещё не грешит, а тут частенько. Панельную плиточку, по-сенчински (рассказ «Сегодня как завтра») выпеченную когда-то пролетариатом, посеревшую и пообсыпавшуюся – покрывают ровным слоем цемента. Загогулины выходят порой воистину супрематические. Опция «внешнее утепление» - наверное, так называется этот апгрейд. Чего бы всему дому не скинуться? И выглядел бы пристойнее – а то уж и вовсе какой-то исподний разнобой, рубашка из-под трусов… Но главное – свой комфорт, а не общая внешняя красота.
Говорят заборы. Сообщают о прожитой зиме: «Холодно? Жги Систему!» Кто за чем, а я как гастарбайтер печати отправляюсь за заборным фольклором в который раз. Брезгуете? Ну так я-то – нет. Его только надо уметь вычитывать. Поразительный факт: за год мат вытеснен политикой. То есть теперь если и применим мат, то лишь к Путину тут на заборах – но и на сувенирной продукции, что, конечно, уникально. Арбатские развалы, какими я их помню – такого не предлагали даже в самые жаркие вёсны гласности. Правда, вспоминаю киноэпизод (документалка): Збруев, мстительный сын репрессированного, бравый и весёлый, шагает по родному Арбату и ехидно, победно спрашивает продающего вымпел с лотка:
- Что, Лениным торгуешь?!
- Ну, да, и им тоже…
- А я б, вот знаешь, копейки бы не дал!
Вот-вот, соотечественники: злобная, отрицающая целый век прогресса бацилла-то тут выращивалась – что теперь дивиться на соседей? Наш штамм. Своя болячка ближе к коже…
О, подъезды панелеэтажек, со времён выращивания в своих стенах Егора Летова! Всё тот же дух, всё те же лифты – кто там мечтал о путешествии во времени? Всё рядом, поколения воспроизводят себя, не делая ни шагу вперёд. Наоборот: всё отдалённее, неприветливее, но… Но человеческое, простое всё же побеждает-прорывает. Отец ждёт с коляской и сынком лифта, а он маловат для нас троих – выхожу, весло закручиваюсь вниз по лестнице. Хоть и прохладно, но весной пахнет сильнее, чем в Москве. Надо всё же посетить центр. Собираю, откручиваю назад свои «чётки»: Нивки, Зоопарк, Политех, и…
Да, волновался я за Щорса. Но вот чудо, как-то прежде не открывавшаяся мне ни разу площадь и стела. Уж до этой звезды никакой контре не дотянуться - или Киев уже не город-герой? Сложный вопрос. Новая мифология странно сближает фашизм немецкий и нанешний образ Х*йла (знающие догадаются). Слово-то не украинское, но почему-то на нём настаивают даже производители сувенирной продукции – очень любят англичане, говорят… Да и кто он есть рядом с дружбой народов? Вопрос глубинный – впрочем, равенство всё равно такое неправдоподобно. Юрий Мухин вот мог бы много рассказать именно про «путинский фашизм» в сугубо экономическом плане (государство-корпорация таки «дэтектед») - но, увы, в распадающемся общественном сознании уже отсутствуют общепонимаемые категории, и фашизмом может оказаться всё, что ни попадя.
Ясно одно – народ оскорблён напёрсточной приватизацией Крыма. Не политики, а народ Украины. И в чём разница вхождения РККА в Крым и «вежливых» вы, думаю, понимаете. Хотя и был референдум, но сходства переприватизации, а проще говоря «отжатия» ЮКОСа и крымнашизации – не скрыть, оно как-то всё яснее вылезает, ведь в Крыму-то отнюдь не социализм, хоть местами и национализируют Порошенковское, Коломойское... Нет тут победы класса – нашего класса, трудящихся, - есть тут махинация класса правящего, силовигархии. И осознавать, объяснять это сложно, - порой и опасно, - но нужно. Да, не сепаратизму какому-либо править Крымом, уже тем более тем, что национальные чистки готов проводить – но чем отличаются юридически равные перед Крымом осколки СССР? Кто хозяин, если народ – слуга и там и там?..
Щорс открывает бульвар – да, попытка низменного глумления запечатлена. Закрасили, это радует, но просвечивает. А закрывает его, бульвар, сиротливый, словно бы уменьшившийся постамент памятника Ленину, что имелся в списке ЮНЕСКО (его пара с американской выставки 1939-го – Сталин с отбитым носом, - стоит в московском Музеоне при ЦДХ, так что и тут всё поровну почти). Но национальной революции гуманизм европейский-мировой – не указ. Драный флаг, словно простреленный в углу – венчает зияющую пустоту. Унитаз там простоял недолго – в двух шагах подземное комфортабельное кафе, расслабленные в ресторане «Оливье» буржуа-туристы…
Крещатик же гуляет, следов майдана не найти – разве что надпись розовым «Революцiя!»… Обязанность что ли моя такая – везде, где оно заселяет стены, инспектировать пространство в поисках социальных сдвигов влево. Но тут всё наоборот (впрочем, российская реакция не лучше). Умиляет минимализм развёрнутой, как я понял, Коломойским и его Приватбанком кампании «Единая страна» - привет тебе, правящая в РФ партия, беляцкий отголосок… Даже банковская карточка (спецдизайн – как тут не вспомнить Первую мировую и царский заём «Патриотично и выгодно»).
И вот тут вырисовывается момент истины. Растёт национально-сепаратное единство не откуда-нибудь, а из мелкобуржуазной стихии ларьков. Как надстройка над пачками сигарет, ступеньками прибыли. Ведь хочется и в различиях благосостояния сохранять единство внутри границ, общее пространство для худеющих и жиреющих - мы конечно же едины, мы нация (орут облагающие налогами на войну, шепчут выманивающие трудовую гривну своими товарами, намекают ленивые банкиры - иначе-то классвая борьба, если не национальное единство). Вот так парадоксально и вырастает – казалось бы нам, объевшимся этого в 90-х, эта стихия представлялась деполитизированной. Однако же то, что триколор именно их флаг – доказывали арбатские фарцовщики и коммерциалы, когда защитников Дома Советов прогонял ОМОН через их строй. Как бы наказание народом – патриотов надтреснутого и рассыпающегося Союза пинали торгаши, чуя в них угрозу своему социальному положению… Вот так же и олигархи местного масштаба – идеология сугубо их епархия. «Единая Украина» - лозунг АТО, но вроде бы ясный и мирный, простой как флаг и с пояснением на русском, мол, руки прочь. И если это руки пресловутого русского мира – то вполне логично дать по рукам. Но кто даёт?
А тут вся лестница подробностей: рекламная кампания на центральных биллбордах с поминовением «Небесной сотни» уже не как жертв, а как героев, сбор помощи беженцам, едва ли не смешиваемый с помощью бойцам АТО… Когда официально АТО не ведётся (она и ведётся и не ведётся). Болеет народ – болеет фракциями, а то, что в период гласности казалось лишь миниатюркой внутри КПСС, заняло целые страны. Грызутся буржуи, но зубы (руки, ноги) теряет трудовой народ. Холопы да паны – словно и не было века равенства, Советского...
На бывшем майдане – аркада домов тут некогда венчалась по пролетарским праздникам портретами «жидобольшевиков», Маркса, Энгельса, Ленина, - играет фортепиано, красно-чёрное, с призывом мстить ворогам… Вспоминаются баррикады на Тверской 1905-го, описанные Горьким и Троцким, состоявшие из роялей. Музыка трепещет, но под ней спокойно, туристично, гулябельно. И лишь прикрытая приторным цветением руина Дома Профсоюзов (вряд ли тут это слово подходит, он же обгоревший, а не разрушенный) выглядывает ужасом холода и гари, годовалым всего-навсего призраком, сектором правого майдана. Дом Профсоюзов - нам не чужой, тут в славном, тёплом 2008-м проходила ЕПА (начало 5-го соцфорума, что продолжался в Мальмо в сентябре). И горели не профсоюзы тогда - горели ограды церковно-захватнические в Соломенском парке... За что и посидели некоторые в Соломенском РОВД.
Но людообращение восстановлено: платёжеспособные иностранцы рады приветствовать национальную гордость полунищих, ведь отсюда экономической конкуренции не предвидится. А город потихоньку строится – если с жильём затормозились малость, то вот авторазвязки на Подоле (под «Почтовой площадью») строятся с рекордной скоростью. В 2012-м и набережной обновлённой, с национально выложенной плиткой, не было… Нет-нет – ужасы нашей госпропаганды обо всём, якобы тут замороженном и остановленном в силу неприятия «русского мира» - сильно преувеличены. Народ жить торопится, работать спешит – где дают работу. Вагоны метро, разве что более наших блакитные, но с полосами теми же, жёлтыми, полны аналогичного населения. Поменьше реклам. Побольше родителей, молодых мам – не боятся рожать, растить, а значит, прорвутся и сквозь препоны правящего класса. Вот молодой отец, бородатый и согбенный под ношей непривычных слингов, говорит расплакавшейся на его впалом животе дитяте: «Всё-всё, выходим!» И всему вагону легче.
Миг взаимопонимания, катарсиса почти. Мы едины… И именно в невзгодах и в буржуйских испытаниях разлукой-войной познаём это. Крепкие объятия народов должны раздавить буржуазные очаги сепаратизма (классового, инспирирующего конфликты, правящего)! Им не приватизировать ни социалиста по духу Шевченко, ни прочих героев Эпохи. Они восстанут в нас и победят.
Всё, пусть дальше стены говорят – ведь «улицы наши кисти».
|
|
