При распаде империи любой локальной элите необходимы хоть какие-то символы нового порядка. А к символам — соответствующего воспитания и культуры «работники» - новые члены аппарата. В такой ситуации новая динамика строится на хорошо отлаженных схемах. Без революционных наработок в ход идут старые, по другому - "фольклорные".
И на самом деле так и было. Всевозможные суверенитеты потребовали у бюрократии опытного обоснования. И бюрократия могла обосновать свои суверенные претензии только бытовым национализмом. Если не было реальной суверенной борьбы, за некоторым историческим исключением, зато на самом деле были реальные бытовые коллизии.
Общая масса мещан Союза, доведенная до искрения, передала собственную энергию и новой схеме. Бюрократия поняла - пора действовать. Бытовая "фольклорная" тема была раскрыта таким образом и политически творчеством номенклатуры. Каждому свое.
Большая власть и ходовой товар на полках суть одно и тоже. Это была небывалая в истории товарная или мещанская свалка, можно ее назвать мещанской контрреволюцией или эволюцией традиционных сообществ, но и те и те были мещане. Таким образом, другого "доклада" не было и не могло быть. Империя предлагает идею, доминионы предлагают амбицию. Можно сказать амбицию, подкрепленную кризисом или товарным голодом мещанских масс.
Предложили акцией когда-то общей партийной бюрократии. Политическая акция тут же была подперта развитием темы национализма. Таким и было "творческое" ядро огромных масс.
Когда обыватели спорят, крайним обоснованием будет кровь и вид, где внешний вид имеет отношение к делению. У бюрократии это соревнование выражено не так пошло откровенно. Материальные претензии друг другу они не выражают тумаками и пинками. Хотя их холопы могут обмениваться тумаками и пинками. Если за холопов принять народ одним видом. Сразу холопского насилия не последует. Надо было пройти долгую эволюцию этики-эстетики, чтобы наверху обывательские пинки и зуботычины приняли вид декларации. Это заявление одной части номенклатуры другой - это и есть обобщенный и этический пока пинок.
Народ ни при чем при заявлении. А самый главный этический пинок был подкреплен всей мощью военной техники. Москва 1993 г - как факт подтверждения. Это была великая битва кланов мещан. Кровь первая, как подтверждение будущего "гражданского" деления. По крови. Восточная тема.
На востоке все "фольклорное" можно выразить подчинением. Все эти узоры народного творчества суть есть узоры старой мысли, - простота, если ту старую фантазию можно так назвать, мыслью. Великих и сложных схем не требуется. Дисциплина сама по себе вырастает из патернальной этики. А патернальная этика - из суровости строя. Руководство, он же вождь и знать имеют право и волю, право и волю всех остальных, а все остальные лишены этого права, как не имеют права и самостоятельности дети до определенного возраста. Одни плетут кружева живописи, другой на них смотрит. Это и есть фольклор автократии.
Режим, строй, схема должны на что-то опираться. Все движение аппарата и социума должно подчиняться порядку. Иногда порядок заменяется узором, иногда узор порядком. Пока традиционное общество (родовое) еще имеет пласты советской культуры, естественно "колониальной" сохраняется возможность аморфного третейского судьи, например, его роль берет свод законов. Но творчество народов возрастает (под воздействием рыночный обстоятельств), кризис еще никуда не пропал.
Пока идет игра "третий лишний". Вот с этим третьим лишним закон, как субстанция объединительная, как творчество других культур и цивилизаций, переезжает или уезжает, иными словами мигрирует, исчезает. Никто уже в закон не верит - ни те, ни те. Фольклор приходит на помощь и тут. На самом деле правовой нигилизм есть результат возрождения народа в его естестве. Если фольклор становится идеологией современности - это вырождение. Новые поколений по-любому должны добавить свои мазки. Хоть какие цивилизационные. А тут они ленятся. Если уж заимствовать у предков ( кстати, чаяния свободолюбивых предков очень часто используемая спекуляция), то уж все по порядку.
Так и происходит. И правовой нигилизм на самом деле это возвращение назад, в прошлое. Это не просто этическая схема седой старины. Это законы прошлого. Это народное право. Не надо приписывать прошлому всю правду. Никогда правды не было. Люди всегда были несовершенны. А прошлую совершенность проверить невозможно, доказательство тут тоже фолклорное - из уст в уста. Надо верить последнему сказочнику.
Но что же такое право? Это поступочная иерархия. Здесь посредник - государство в лице судей. Они обязаны блюсти букву закона, иначе вырастет другой закон и другая иерархия, где все судьи персонально станут автономными иерархами, сами по себе. Так в фольклорном понимании права посредник обретает роль самостоятельного авторитета, оживает и совершает - готов к своему произволу. Кто то назовет это дело коррупцией в судебной системе, кто -то коррупцией вообще. Они не понимают или слишком грамотны. А возрождение фольклора это не просто так - подсмотрел и повторил.
Здесь думать не надо. Здесь обязательно повторять. Тут главное костюмы, антураж, мантии (можно и в кокошниках). Наслоения других культур только мешают интуитивному творчеству. Тут все один на один, с глазу на глаз, тет- а -тет, как говорят французы, все на личном контакте, удовольствие и неудовольствие. Понравится клиент, а под нравится понимается не только нравственные или ущемленные качества просителя. У авторитета должно повыситься настроение, появиться стимул для работы.
Все субъекты и партнеры - очень эмоциональные люди. Эмоции стоят на первом месте при фольклерном общении. Расчет тоже упрощен. Тот, кто стоит в иерархии выше, должен иметь возможность продолжить свой род. Семейная проблема выходит на первый план.
Спасительное семья - ячейка государства? Семья и государство на самом деле входят вдруг друга. Взаимозаменяют. Они неотделимы. Не надо удивляться, что какая-то провластная семья самая богатая. На самом деле богатеют тут семьями. Все семьи принадлежат кланам, они сами клан в клане. Семья дает в конце концов и фольклорную тему. Фольклорная тема дает кланы.
Это и есть новая политическая, мировоззренческая, культурная и государственническая тема фольклора.
Странно, но народ не богатеет. Что все семьи могут быть богатыми - это ложь. Богатыми будут только семьи при государевой власти. Так было в древности, так будет и в современности.
Фольклорная тема до конца не раскрыта. И оппозиционные семьи... семьи оппозиционеров. Все остальные так называемые "образованные" взрослые люди дают этой форме легитимацию. Система этими отщепенцами сохраняет возможности для имитации новой власти. И в частности "демократии".
Мещане всех мастей играют в демократию фольклорным образом. Пока не дойдет до народного волеизъявления (вече) процесс не остановится. Необязательно перед урной для голосования. Никакой так называемый народ голосовать на само деле не хочет.
Как это понимается, народное волеизъявление? Что, каждый желающий может крикнуть в усилитель? Или добраться до экрана и крикнуть на все страну "всем привет, это я"! Власть и волю хотят иметь лишь отщепенцы - вне семьи, вне рода и клана. При фольклорном праве все семьи и роды на месте, иерархия в порядке. Одни выше, другие ниже, народ мечтает о справедливом царе-батюшке.
Кто не входит в нормальные семьи, тот изгой. Но изгой, не имея физическую (имущественную) силу, приватизирует народные фантазии или чаяния народные. Он - уже потенциальный герой. Удивительно, стоит фактурным провластным семьям его к себе подтянуть, он перестает мечтать "по народному". Иерархия восстанавливается.
Эта народная тема хороша, что ее можно проследить в пословицах, то есть в фольклоре. Сколько нищего не корми, он все равно будет голоден, или сколько волка не корми....
Если при демократии раскрывать фольклорную тему, все равно вверх одержит фольклор, ибо народу тут дадут вволю переодеваться в фольклорную одежду. Эмоциональное право восторжествует. Сначала фольклорная одежда, потом и правовой нигилизм. Через время все будет в норме.
Выходя из социалистического кризиса, бюрократия обратилась - говорите, мол, все! И все отщепенцы поперли к микрофону, чтобы потом обогатиться и завести семьи. Бюрократия дала возможность пройдохам крайнего свойства продолжить свой род. Они же сначала пополнили карманы.
Фольклорная тема еще не раскрыта. Все более и более погружение в фольклор выставляет на свет все более и более архаичные варианты. Это процесс не остановить. Это уже идеология. Народное творчество обращается к собственному вековому опыту. Небезосновательно. Всем надо думать о продожении рода. А кто как не ближайшие предки подскажут "как"?
Именно такая схема частного семейного интереса создает клановые общества или даже государства. Это прежде всего родовое государство, если уж говорить все точнее и точнее. На этапе кровно-родственных отношений нет интереса аморфного - "государственного", государства вообще нет. Есть персонифицированная версия " государства". Государство - это вождь, лидер и все его соратники. Кто-то это выразит челобитной "царю-батюшке", кто то легендой о справедливом царе. Не суть.
Новые партийные собрания происходят в "прошлом" духе - формально. Но сначала надо вспомнить, на них присутствовали представители всех этнических групп. При национальном самоопределении нацмены не будут сидеть смирно. А это значило: происходило влияние других культур, где нет жесткой иерархии - в быту, нет строгого подчинения домочадцев кормильцу и тд, то есть "восточный" стиль работал отчасти.
В империи или ее фарсе погоду делают отщепенцы всех сортов и родов. А все семейные сидят дома. Если выразится примитивно, то в наивысшей точке - лучшие отщепенцы, потом их дело подхватывают "свои" семейные и фольклорные типажи. Они это дело, пошло говоря, херят, ибо их интерес сугубо шкурный ( семейный). Дело приходит в упадок. На сцену приходят отщепенцы другого мелкого калибра, но тоже шкурного, иначе свои мещане их в долю не возьмут.
Отщепенцы всех родов, семей и пр. берут дело деления - разделения в свои руки. Ибо у своих фольклорный аппаратчиков ума то не хватает. Он весь в домашней каше. ( Вообще своих простых и фольклорных типажей во власть пускать нельзя. Это сугубо мнение автора. Свои фольклорные типажи создадут предпосылку для семейного рассуждения, как предтечи распада и самого фольклора. Самой своей работой во власти, они "ломают дрова" для будущего кризиса. Ибо абстракции им не хватает).
Итак, на самом фольклорном этапе отщепенцы крайнего свойства не исчезнут. Придут юродивые. Когда же фольклорные типажи или все фольклорные семьи работают на государство? Если государство назвать одним общим именем "Я" и это "я"- лидера подает пример. Что "я" делает, то делают и те, кто не имеют и не могут иметь своего мнения. В традиционных семьях никто свое " я" не имеет. Не должен иметь.
"Я" вождя - лидера создает идеологию "я - государства". И все сливаются в этом "я",. желая угодить этому "я", работая при том на все общество. Никакой рынок, никакая демократия не могут научить этому делу - мыслить широко. Наоборот, рынок и "я" с вступают в борьбу за эмоциональные души. Ибо рынок все время обращается к такой абстракции как закон, а массовое сознание ищет в этом законе лицо знакомого, лучше родственника - "фольклорное лицо".
В конце концов это общее лицо и правящее "я" сливаются и его канцелярия наполняется письмами. Судьи, как местные произведения, превращаются сутью в часть общего фольклора. В традиционном ключе закон в западном понимании равномерной выгоды тут не живет. Равномерно, взаимовыгодно, не ущемляя чужого интереса не дает гарантии почувствовать, не позволяет страдать или торжествовать. Нет мазохизма. А чувствовать большую любовь или большую же ненависть фолькам хочется. Романтики нет.
Поэтому для массовых порывов и массовых чаяний западный закон не пойдет. Нужна скорбь и нужен бунт. Вот тут есть тема для будущих легенд. Они в общем и работают на "я" и дискредитируют "я" , ибо они часть его патернальной системы.
Если бы это государство оставить в автаркии, дело может закончится диктатурой или жестким крайним проявлением фольклора. Местечковое семейное мышление и работу на продолжение только рода чиновников надо как то остановить. Это и приводит автоматом к самой настоящей деспотии "Я" центрального. Так расписано в учебниках по истории. Можно проверить.
Поэтому "Я" борется с другими "я" по семейному, чтобы они имели своего я до поры до времени, можно сказать никогда не заимели. С другой стороны фольклорное мышление массы мещан ведет к бесконечному распаду вероятного гражданского "я".
Видя бесперспективность своих кадровых арсеналов, верховное "я" и его аппарат бросятся в поиски вариантов. И тут они находят тех самых внеклановых и вне этнических людей. Тем якобы некуда деваться, как только работать на систему, на государство. Но странное дело, те тоже начинают работать на себя, усилено декларируя свою особость , в том числе и внешнюю и даже свою культуру.
Как же так? Зная свою условность, субъекты одноразового применения не могут не думать " мне что, больше всех тут надо?". "Если им не надо, то и мне не надо, а семью я заведу и род свой обязательно продолжу". Так приблизительно выглядит механизм отщепенцев при закате идейной и расцвете фольклорной темы.
Чтобы этого не произошло тема внутреннего изгойства должна вызреть в рамках собственного же фольклора. В свое время еврейские парни, положившие на вековой свод еврейской семьи - талмуд, образовали революционные партии и приобщили парий - изгоев с народными корнями к поклаже.
Любой кризис дает массовый протест, а долгий кризис нарушает конституцию традиционной семьи. Тут важно понять. Если парии- изгои с народными корнями начнут самостоятельную игру в свою семью - клан, они обязательно вызовут народную тему. Вспоминая только о своем народе, они будут держать в уме и свою семью. Дальше свои семьи их поглотят призывом настоящих парней - дураков с чистыми фольк рубахами и снаружи и внутри. Они начнут раскрывать народную тему уже вместе с тотальным кризисом. Ибо автаркия в современном мире ведет к обязательному застою. И "беречь природу мать" тут будет просто одним из всех лицемерий. Разовьется иерархия в новом старом стиле.
Но одно точно. Только изгои внутри своего рода - народа смогут видеть и понимать все шире. Таковы требования войны современных культур-миров.
|
|
