За последний месяц о шестилетней португалке Сандре, которую сейчас непонятно зачем превращают в русскую девочку Сашу, не писал только ленивый. Что до нашей блогосферы, то в ней только теперь страсти начали помаленьку утихать.
Так уж сложилось, что за этими дискуссиями я наблюдал довольно подробно, а нередко и участвовал в них. И потому в глаза мне бросилась особенность, присущая почти всем разговорам о Саша-Сандре. Практически всегда спор начинался с прав ребёнка – которые, однако, вскоре каким-то волшебным способом оборачивались правами на ребёнка. И вот уже спорщики забыли о том, чего хочет девочка, и где она сможет расти и развиваться в наилучших условиях. Все до хрипоты выясняют, у кого на Сашу больше прав: у родной матери, у отца, у бабушки, у приёмных родителей, или ещё у кого-то.
Кстати, почти все сторонники Натальи Зарубиной используют один-единственный аргумент: она родила девочку, значит, имеет право на неё. Неважно, что Саша родилась и выросла в Португалии, что мамой привыкла называть совершенно другую женщину, что без знания русского языка она не то что в школу, но и в детский сад неизвестно когда сможет пойти… Права родителей (биологических родителей – каких же ещё?) выше всего.
Вряд ли я сильно ошибусь, если скажу, что именно дело Саши Зарубиной высветило нелепость ныне существующего семейного права – не только в России, разумеется, а во всех западных странах. Скажите честно, не кажется ли вам абсурдным само понятие права на ребёнка? Как вообще можно иметь право на него? Он же не вещь, он живой человек. Хотя и маленький, но – личность, член общества. Вот вам, читающему эти строки, понравилось бы, если бы закон закрепил за кем-то право на вас? Это уже, знаете ли, попахивает рабовладением.
Да, формально и ребёнок обладает правами, причём довольно обширными. Но на практике права родителей почему-то всегда оказываются выше и весомее. Хоть вслух такого и не говорят, но ребёнок рассматривается, по сути, как собственность биологических родителей. Только в этом плане решение суда отдать девочку Наталье Зарубиной выглядит оправданным. Она захотела забрать Сашу из привычной семьи и увезти за тридевять земель, туда, где никто не говорит по-португальски? Что ж, она мать, она в своём праве.
Вот, кстати, пример – мелкий, но показательный. Предположим, что некие супруги разводятся. Дети в подавляющем большинстве случаев остаются с матерью, но за отцом сохраняется право видеться с ними. А как насчёт прав детей видеться с отцом? Молчание.
Мы гордимся своей цивилизованностью – чай, не дикари какие. Однако как раз в этом вопросе мы очень недалеко ушли от древнего принципа "Мой сын - моё добро: хочу - продам, хочу - сам съем". Да, этот принцип оброс многочисленными ограничениями - но сохранился. И все законы о семье (и о правах детей тоже) нанизываются на него, как на шампур.
Тот же Древний Рим был даже по нынешним меркам обществом высокоорганизованным, но там власть отца над детьми (в том числе взрослыми) была абсолютной. Отец мог просто казнить их по своей воле, без всякого суда. Не следует думать, что это была лишь пустая формальность - такие случаи в римской истории были отмечены. Скажем, в 63 году до новой эры (не какая-нибудь дикая древность – эпоха Цезаря и Помпея, Лукреция и Цицерона) сенатор Фульвий казнил своего сына за попытку примкнуть к войску Катилины. Ни у закона, ни у кого-то ещё вопросов к Фульвию не возникло. Его сын – его право.
Между тем, римское право и сегодня лежит в основе законодательства западных государств, включая Россию. Вот они, родимые пятна. Ребёнок – вроде и человек, но вроде и как бы не совсем. По крайней мере, он крайне редко рассматривается как субъект права – лишь как объект. А на дворе, на минуточку, двадцать первый век.
Вернёмся к Саше Зарубиной. Есть ли у неё права? Формально – целая куча и ещё немножко (Запад вообще придаёт очень большое значение защите прав детей). Ну а на практике ничто не помешало какой-то левой тётке забрать девочку из семьи и увезти в незнакомую страну. Только потому, что эта тётка в своё время родила Сашу, и потому имеет право на неё. Сашины многочисленные права разбиваются об эту концепцию родительских прав. Можно и не спрашивать согласия девочки – а можно спросить, получить ответ и поступить наоборот. Закон, однако!
Пожалуй, сейчас самое время признать: существующий принцип родительских прав не отвечает нынешнему уровню развития нашего общества, и от этой дикости пора избавляться. На мой взгляд, нужно признать, что статус родителя никаких особых прав не даёт, лишь налагает определённые обязанности. Центральным же пунктом семейного законодательства должны стать права ребёнка.
Почему именно они? Всё дело в двойственном статусе детей. С одной стороны, они – члены общества, и как таковые обладают определёнными правами. С другой же стороны, самостоятельно защитить свои права они не способны. Следовательно, эту задачу должно взять на себя общество – в лице как государства, так и других институтов.
В конце концов, законодательство нужно приводить в соответствие с требованиями жизни, а никак не наоборот.
|
|
