Раньше советский школьник узнавал о реформах Солона в пятом классе, когда проходил историю Древней Греции. Понять пятикласснику о сути реформ, которые делили граждан на разные разряды, и отстегивали права по имущественному цензу, было сложно и все их благополучно забывали, как и множество других полезных сведений из школьной программы. Кроме историков. Тем приходилось возвращаться к этим реформам уже в институте, при изучении соответствующего курса.
И тут оказывалось, что реформы не только это изменили, они определяли образ жизни гражданина греческого полиса, предписывая ему определенный кодекс поведения. В частности там говорилось о том, что гражданин, который во время гражданской смуты, не взял оружие в руки и не выступил в борьбе, ни на одной из враждующих сторон (двадцатому и двадцать первому веку от Р.Х. это невозможно понять) подлежит уничтожению.
Смуты у древних случались достаточно часто и поведение граждан в это время требовало определенной регламентации. Что и было сделано. А вот уже ближе к нашему времени, рассуждения на ту же тему Дж.Оруэлла, бывшего участником гражданской войны в Испании. «Мы стали слишком цивилизованными, чтобы уразуметь самое очевидное. Меж тем истина совсем проста. Чтобы выжить, надо драться, а когда дерутся, нельзя не перепачкаться грязью. Война – зло, но часто меньшее из зол. Взявшие меч и погибают от меча, а не взявшие меча гибнут от гнусных болезней. Сам факт, что надо напоминать о таких банальностях, красноречиво говорит, до чего мы дошли за годы паразитического капитализма».
В Мариуполе жители считали, что неучастие в активных действиях защитит их. Получилась «малая Одесса». Точно так же похоже считают и жители других городов. Все ждут, когда все закончится и можно будет вернуться к прежней жизни. И правительственные войска Украины всячески стараются разрушением городов и мирной жизни, вызвать протест против войны вообще как таковой. Люди устанут и прогонят ополченцев. Та же тактика, которую англо-американцы исповедовали во время Второй Мировой Войны: вывалить как можно больше бомб на города Германии, чтобы простые немцы возмутились против своей власти. Опять оруэлловская цитата: «Все готовы поверить в жестокости, творимые врагом, и никто – в творимые армией, которой сочувствуют; факты при этом попросту не принимаются во внимание». Но прежней жизни уже не будет, каждому придется сделать свой выбор: кто он и с кем?
Конечно, можно смотреть на все и так: «Сначала пушки облегчили бремя налогоплательщиков, уложив около шести тысяч человек с каждой стороны; потом ружейная перестрелка избавила лучший из миров не то от девяти, не то от десяти тысяч бездельников, оскверняющих его поверхность. Штык тоже не был забыт и стал достаточной причиной смерти нескольких тысяч человек. Общее число достигало тридцати тысяч душ. Кандид, дрожа от страха, как истый философ, усердно прятался где только мог во время этой героической бойни». Но не всем так везет как Кандиду, он создан на редкость везучим персонажем. Ну, а Вольтер он вообще охальник, как можно писать о родной армии такое:
Когда французские герои вошли в предел чужой земли
Они Неаполь взяли с бою и твердый шанкр приобрели.
Когда же дали им по лапам, то в героической борьбе
Врагу оставили Неаполь, а шанкр оставили себе.
В заключение, хочу вспомнить старый ГДРовский сериал «Доктор Шлютер». В одном из эпизодов герой фильма уже после войны беседует со своим другом, старым контрразведчиком. И тот говорит примерно следующее: «Мы слишком много читали Достоевского и думали, что все русские такие». Так вот как-то получается, что классики не ржавеют.
|
|
