Достижение общественного признания, получение места в общественной иерархии – для человека это естественно и биологично. Как и для всех млекопитающих. Самодостаточным может быть только аутист. Потому он и аутист, что в ауте, т.е. вне. Вообще вне.
И еще у человека есть инстинкт исследования мира. Такой же, как и кошек. Который выражается в том, что человек – существо любопытное. Любопытство имеет чисто биологический смысл: исследование среды для поиска ресурсов, для защиты и нападения.
В основе человеческой активности лежат инстинкты. Инстинкты сочетаются в виде программ, борьба за место в иерархии – эта нормальная человеческая программа. Если популяция теряет качество, инстинкты ослабевают. У каких-то особей они теряются полностью, у каких-то частично. Результат: желание бороться ослабевает, любопытство снижается. Происходит это в результате нарушения правил функционирования человеческого вида, которые достаточно жестко определены природой через отбор. Кто же желал бороться, кто не был любопытным –уничтожались соседями на протяжении всей человеческой истории; и даже гораздо раньше.
У человека есть два основных параметра, которые требуются от него группой. Качество и вариабельность. Качество отвечает за стандартные параметры – здоровье, силу, интеллект, самоконтроль. Вариабельность отвечает за уникальные параметры, в том числе за особые, редкие таланты. Биологическая система так устроена, что когда качество падает, вариабельность растет. И растет вплоть до появления девиаций. Современное общество находится в критическом качественном состоянии. И потому разных людей с самыми разными способностями у него достаточно. Только качества у него, в том числе у этих людей, нет. Например, человек, может, и рождается с уникальными музыкальными способностями, а самоконтроля, чтобы инструмент освоить, у него не хватает.
Когда нация теряет свои качества, она превращается в массу. Масса имеет сниженные качества, а также множество девиантов. Девианты есть и во времена нации, но во времена массы количество их возрастает достаточно, чтобы создавать группы из сходных экземпляров.
На примере литературы. В здоровом обществе, в нации существуют писатели и читатели. Писатели пишут, потому что они хотят самовыразиться, и тем самым получить общественное признание, т.е. социальный статус. Читатели читают, потому что они любопытны. Поскольку читатели по-хорошему любопытны, писатели пишут о вещах, имеющих практический интерес. Писатель поднимает именно национальный интерес, хотя случаются исключения. В популяции, которая пребывает в состоянии массы, масса людей не любопытна, и потому ничего не читает. Пишется много – потому что много девиантов. А поскольку девиантны не только писатели, но и читатели, каждый писатель получает свою крошечную аудиторию. Ту, где девиации писателя совпадают с девиациями читателя. Так было и в конце Римской империи. Библиотеки были завалены, доступны, книги писались, только читателей не было. Как и в современной России. В конце современной России.
И эта девиативность системна. С политическими партиями и группами происходит то же самое. И с интересами, и с времяпровождением. И происходит именно на уровне массы – на сниженном уровне, при сниженном качестве.
Мало какая нация доживает до степени массы. Обычно соседи приводят дегенерирующую популяцию в порядок, отобрав у нее что можно и порядком ее подсократив. Но с русскими такого не произошло. Соседи, зная о способности русских пробуждаться, решили русских не трогать. Т.е. решили сначала довести их до степени массы, а потом уже потрошить.
Живые системы – сложные. Мертвые – простые. Так сделано, чтобы мертвые не могли выдавать себя за живых. Чтобы мертвым не хватило на это сложности. Чтобы живые побеждали мертвых и занимали их место. Земля ведь заселена живыми, не так ли?
Масса – она в принципе к жизни не приспособлена. Жизнь – это борьба. А существование массы – это ориентация на отказ от борьбы. Потому что сил нет, инструментов в виде здоровых инстинктов нет. Да, у массы есть лозунг: «уберите источник дискомфорта! Не уберете? Ну ладно...»
Сложные побеждают, простые проигрывают. Масса лишена множества национальных иерархий – политической, культурной – и потому массы проигрывают нациям. Массам не нужна гнилая интеллигенция с ее ненавязчивым сервисом. Массы физически сокращаются численно – это заметно, массы теряют качество – это заметно.
Пелевин заметил еще один процесс – это наступление пустоты. Т.е. раньше что-то было, а теперь этого нет. Была литература, признанная во всем мире. Теперь вместо нее пустота. Была армия, признанная во всем мире. Теперь вместо нее – пустота. Была наука. Было кино. Целые области человеческой деятельности, области применения человеческих сил проваливаются в пустоту. Собственно масса заменяется пустотой. И естественно, что пустотой заменяются все проявления жизни.
Масса к пустоте равнодушна. Внутри человека массы – пустота, и только снаружи – набор рецепторов, временно способный воспринимать раздражения. Приятное – потреблять, неприятное – отвергать. Потому и общество потребления. Но потребления только того, что нужно массе. А сложное массе не нужно. На сложное она денег не даст. И не только денег не даст, но и существующее разломает. А живое – оно сложное. Выходит, и живое массе не нужно. И иерархии, которые так любят выстраивать млекопитающие, тоже массе не нужны. Масса агрессивно тянет в пустоту.
Сценарии гибели России – они обычно яркие, интересные, с танчиками, самолетиками. Хорошо. Можно представить, что агрессор сбросил на города и предприятия России 100 атомных бомб. Потери – 5 миллионов человек и 50 предприятий. Ну и что? За последние 20 лет потеряли намного больше. Живем же.
Гибель России – это ее растворение в пустоте. И эта гибель будет долгой. Она уже продолжается десятилетия, и процесс обращения в пустоту ускоряется.
Это можно представить на примере того же живого журнала. Можно представить, что каждый месяц будет исчезать 10 самых интересных журналов. Каждый месяц число читателей и комментаторов будет сокращаться на 10%. Хотя часто говорится, что ЖЖ уже давно сдох, но что-то в нем еще есть. Но очень скоро читатель откроет ЖЖ, и ничего там не найдет. И снова откроет, и снова не найдет. И больше уже не откроет. Никакой катастрофы. Посты постятся, комменты на почту приходят. Просто ничего нет. С Россией все точно так же. Все вроде бы будет. Не будет содержания. Будет пустота.
|
|
