Умер человек. Маленькая девочка. В провинции, в Перми. Факт в эпоху Pussi Riot, хеджаба, разворовывания РАН и Навального - незаметный. Но факт приобрел европейскую известность.
Конечно, нарушение прав женщин, ущемление их равноправия путем навязывания хеджаба – значимо, и неясно, почему знаменитые феминистки, вместо того, чтобы бороться с этим ущемлением, уговаривают Богородицу поменять одного царя на другого. Однако представляется не менее значимым нарушение порядка в провинциальных больницах. В одной из которых, в пермском кардиоцентре, возглавляемом хирургом Сухановым, и произошла трагедия.
Точнее, смерть девочки наступила не в кардиоцентре. И даже не в Перми. Но всё по порядку.
В кардиоцентре девочку успешно прооперировали, всё было замечательно, дедушка, Аркадий Константинов, задарил персонал коробками конфет и цветами. Собрались уж было выписывать пациентку, но неожиданно по вечерам у нее стала повышаться температура. Врачи посчитали, что у девочки простуда. Мать девочки собралась забирать дочь. Врачи отговаривали – пусть всё образуется. Но мать всё же забрала дочь и повезла ее с собой в Екатеринбург. В дороге температура ребенка подскочила до сорока. Проводницы хотели остановить поезд, чтобы доставить больную в поликлинику, но мать решилась довезти ее до Екатеринбурга. В Екатеринбурге девочка впала в кому. Местные врачи отказались ее принимать, посчитали, что в пермской больнице знают больше, в курсе всех деталей, потому лечить должны именно там. Девочка умерла.
Дедушка считает, что в кардиоцентре занесли инфекцию. Были поданы два иска в суд, на врачей Перми и на врачей Екатеринбурга. Начато уголовное расследование. Аркадий Константинов, сотрудник пермской краевой газеты «Звезда», опубликовал ряд материалов с критикой кардиоцентра. Может быть, на том всё и закончилось. Однако Суханов в ответ на публикации заявил: «Собака лает, караван идет.» Кто знает, как бы повернулась судьба, если бы не эти слова. «Ах, я собака? – сказал Константинов. – Поглядим.» И объявил кардиоцентру войну.
Казалось бы, тебе нахамили – ты нахами, всего-то дел. Это касается вас двоих, но не третьих лиц. Не тут-то было.
Я намеренно не касаюсь других мотивов действий Константинова, не касаюсь черт его характера, их уже поздно обсуждать – дело зашло слишком далеко. Константинов обратился в международные инстанции. Хотел провести массовую акцию, но не зарегистрировал ее и в одиночку стоял с плакатом у краевой администрации.
Аркадий преподает в пермском филиале Академии управления, его студенты жаловались, что он их склоняет участвовать в войне с врачами. Руководитель Академии Юдин был вынужден заняться делом Константинова, но не уволил его. В отличие от главного редактора «Звезды» Трушникова, который сказал: «Суханов мой друг.» Губернатор Басаргин беседовал с Константиновым в течение часа. Никто не знает, о чем.
Константинов сколотил группу недовольных Сухановым. Кардиоцентр не успевает отбиваться от проверок. А тут еще случай с хирургом, который бил больного в лицо и в грудь. Если операция сложная – хирург имеет право отказаться, если не уверен в исходе. Когда в центр обратилась женщина с ребенком, Суханов отказал – если может быть инфекция, он не уверен. В такой нервозной обстановке – не уверен, посему обратитесь к другому хирургу. Ребенок скончался.
Суханов пробил программу лечения почек в центре. Тему прекратили финансировать. Теперь лечить почки нужно за границей. И многие операции на сердце – тоже теперь нужно делать за границей. Возникла тема увольнения Суханова. Суханову уже предложили работать в Израиле. Спасло личное вмешательство другого выдающегося кардиохирурга России, Лео Бокерия. Таких, как Бокерия и Суханов – всего двое в стране.
Теперь посмотрим, что и как. Суханов – энтузиаст. Центр – его детище. Помогал Суханову и поднимал Суханова пермский авторитет Плотников. Суханов – груб, хам. Ну, и что? Простите, и Черкашин, бывший гендиректор «Пермского моторостроительного» – редкий хам. Но вот не стало специалиста Черкашина – и завод оказался в дерьме. Суханов же – хирург от бога.
Да, не всё в порядке было и есть в центре Суханова. Весной этого года человек пришел на прием, ему сказали подняться на 4-й этаж, он поднялся – и умер. И форточки открывали, а больные дети простывали – всё было. И таких азербайджанцев напринимали, квалификация которых не всегда… Суханов – не администратор, он врач. Но даже при таком слабом администрировании статистика центра – великолепна, летальных исходов – даже меньше, чем в центре Бокерия.
Меня в данном вопросе интересует только одно.
Да, разумеется, российская либеральная власть – мягко говоря, о населении не думает.
Да, разумеется, российская либеральная власть сделала всё, чтобы развалить советскую систему здравоохранения и медицинского образования.
Да, разумеется, с неграмотными врачами, с врачами-халтурщиками, с врачами-проститутками фармакологии надо бороться.
Но кардиоцентр Суханова здесь причем.
Конечно, переименование милиции в полицию мало что изменило в МВД РФ. Но почему Константинов, человек политически грамотный, подменяет собой уголовное следствие еще до его окончания. Почему заранее оказывает на него давление.
Почему Константинов сделал собственное заключение, не являясь врачом. Почему он не говорил с врачами больницы, с трудовым коллективом. Допустим, следствие установит, что виноваты такие-то и такие-то врачи – почему Константинов воюет со всем кардиоцентром? Хочет его ликвидации? Эту цель он ставит себе?
Понятно горе Константинова, особенно автору этих строк. Позорно, что не все захотели понять горе Аркадия. Но понимает ли сам Константинов, что такими вот своими действиями лучше не сделает, а хуже – уже сделал? Во всякой войне должна быть конструктивная цель – где она?
Например, проблема, которая с лихвой перекрывает все огрехи центра – вне центра, в том, что в малых городах и селах, куда из центра выписывают больных, и назначенных препаратов нет, и с определенным типом швов не знакомы, и т.д., и т.п.
Понимает ли Константинов, что его действия характеризуются вполне определенным образом. Энгельс бы определил – как мелкобуржуазные.
|
|
