Законопроект об ужесточении наказания за несанкционированные акции уже спровоцировал серию несанкционированных акций против оного законопроекта. Никто не замечает, что ситуация начинает таскать нас по кругу, точнее, по периметру одних и тех же площадей. Болото из скупой крови болотной мошкары, Триумфальная для омоновских триумфаторов…
За беззубые площади мы жертвуем своими зубами или унижаемся, чтобы сохранить их при себе. Вся «рядовая» оппозиция, заранее сообщая хищнику день и час, идёт подставляться не только без оружия, но и без простой биологической хитрости. В этот (эти) день (дни) по всем СМИ расходится один и тот же многоразовый шаблон о вожде, которого увели в лимономобиль под белые писательские ручки. Или другого вождя аккуратно уволокли за его сермяжную пролетарскую футболку. Остальные подставляются безымянно, нигде не фигурируют, подвергаются новостной клевете, молчаливо не получают статуса узников совести – и, дождавшись своей абай-зари, не жалеют о своем унижении…
Лубянки 5 марта, Манежки 6 мая как бы и не существовало на свете.
Можно было бы сосредоточиться на правовом анализе. Административная юстиция, которая будет разорять митингующих по гроб жизни, безусловно, нелегитимна, так как превышает репрессивностью многие уголовные штрафы. Впрочем, последние новости умиротворяют: не безумные 1-1,5 млн, а суровые 5-50 тысяч рублей. Были у нас герои 15-суточники, а станут 50-тысячники, а голодать они будут уже от разорения.
Если честно, герои по-прежнему будут получать сутки, как ордена. Массовка перестанет ходить совсем, так как сутками её не удостоят, а поделиться на работающих и неработающих не хватает самоорганизации. Напомним, в бедных регионах 5 тысяч – зачастую одна зарплата, 50 тысяч – почти год пролетарского труда.
Но не об этом речь, когда порочна сама традиция годами, невзирая на современные реалии, выходить на съедение, на заклание, даже не меняя место встречи. Ситуация развивается, а мы застряли где-то в конституционном сценарии. Кто-то спасается по методу САМ-САМ-САМ! – приговаривая эту молитву во время помещения в автозак, и его не бьют. Затем представился, всё подписал, три часа – и назад на баррикады. Таких даже за смертью посылать стыдно, не то что за свободой. Кто-то навсегда заменил для себя самооборону и наступление – видеосъёмкой. Своеобразная автозак-бюрократия: один борется, трое снимают, десять на шее… на лавке сидят. Скоро мы и на виселицу пойдём, высовывая смартфон вместо языка. Зато у нас были великие каникулы на окупай-пикнике, где мы делили трапезу с ментами! (А в туалет они ходили без очереди, чуть ли не прикладами расталкивая участников лагеря).
За эти дни общество научилось только одной хорошей вещи: бегать. Есть много стен и крыш на оккупационных зданиях. Столько дней мы бегали просто так – возьмёмся же не за руки и даже не за смартфоны, а за листовки и флаги. Будем хитро и неумолимо клеить и вешать их, и не только их, ночами. Разовьём свою групповую координацию, но и один справится. И будем больше не жертва вечерняя – а ночные мстители. По крайней мере, что-то сделать успеем.
|
|
