Подставная организация «Прорыв» намерена обучать митингующих сдаваться и любезничать с похитителями. А именно: выстроиться в очередь к автозаку, проситься туда по одному (ломиться в открытую дверь), чтобы не намяли бока против воли, усесться на скамейки и читать лекции о правах задержанного, дабы не скучать. В обсуждениях предлагается даже читать лекции по античной философии, когда уроки прав человека поднадоедят. Мораль тренеров такова: побои достаются только за дело, поскольку менты, как все люди, не любят хамов.
Начало этому народничеству было дано еще две недели назад. Тогда грамотные правозащитники набирали себе учеников на семинар по технике поведения при задержании, поскольку, как говорится, участились случаи участия в митингах неграмотных активистов. Причем ФИО желающих собирались заранее. Видимо, чтобы не было учеников нон-грата?
Взаимосвязь явлений очевидна. Тактика «сопротивление — отказ — голодовка» обретает все больше сторонников и становится почти рутиной для нашей группы и примыкающих к ней. 5-7 марта в Замоскворецком ОВД была уже массовая сухая голодовка с интернационалами. Фамилии не называются, отказники не только не стоят в очереди за резиновой колбасой, но сопротивляются и в чем-то побеждают. Протест не заканчивается ни в одной из инстанций. Автозак, ленинский зал, камера, суд, спецприемник, психушка, суд по психушке — все эти места без публики и прессы объединяются нами в единую территорию войны.
Дверь автозака — это лишь первая баррикада, построенная для нас противником, а не место для флуда и лекций. Фактически дело доходит до захвата автозаков. Именно в этом на днях обвинили Веру Лаврешину. После двух дней, разумеется, сухой голодовки она вообще не вошла в зал суда, и судья в мантии вышла к ней в коридор вести процесс. Вера сидела отвернувшись.
В ленинской комнате (актовом зале) по ее требованию сняли портрет Нургалиева. Мы приходим к пониманию того, что само нахождение в парадном зале для работников полиции оскорбляет политических, а за требование перевести в камеру нас избивают уже по-настоящему. Во всяком случае, удушение спинкой стула в Нагорном ОВД я никогда не забуду.
И вот, когда тактика «это наш автозак», в ее расширенном понимании, будоражит умы, потребовался решительный шаг со стороны сливщиков. Митингующих они хотят взять тепленькими и настроить на «конструктив». Вслушайтесь в советы на ветке обсуждения: «улыбайтесь полицейским, как хорошим соседям по даче», «будьте на позитиве... шутите, радуйтесь жизни», «помогайте ментам заполнять быстрее бумаги... менты подскажут».
Организаторы «выездного тренинга» предлагают упрашивать ментов, которые туда затем и пришли, нежно забрать их и оформить на них протоколы по 20.2. Предоставить бесплатную аудиторию для обучения неразумных.
Но среди нас тоже есть юристы, и я, как один из них, понимаю суть подобной просьбы. В Москве по две статьи сразу не дают: либо 20.2 (штраф), либо 19.3 (арест). В случае отказа представляться полиция: записывает отказ на видеокамеру и под запись же объявляет, что «в таком случае ваша статья будет переквалифицирована на 19.3». И наоборот: если ты представился, то все твое сопротивление похерено. Значит, негромкий отказ от сотрудничества для них страшнее беспорядков, а согласие поговорить гарантирует прощение.
Таким образом, просьба оформить вам 20.2 означает просьбу не применять более тяжкую статью, то есть открыто унижаться. Вот зачем, оказывается, мы выходим на площадь?
А теперь вернемся к названию организации: «Прорыв». На наших глазах происходит приватизация радикальной терминологии. «Прорываемся», «блокируем» — это не ваш язык, господа легисты! Какой прорыв может быть у странно улыбающейся очереди в открытую дверь?
Кого-то вам удастся сбить с толку названием, но люди разберутся, что это за обучение правам человека такое в день гнева. Ни одной подписи при задержании. Не берите с собой паспорт, не произносите свое имя, не произносите просьб. Но будьте уверены — в автозак вас примут и без просьб. А кто слаб здоровьем и нервами, у кого семеро по лавкам и стынет кофе у монитора, кого ждут любовь и науки, дети и деньги, кто боится, ленится и брезгует — не приходите. Не подходите близко. Прорвет не по-детски.
|
|
